уходили от погони.
– Эти описания, несомненно, сильно преувеличены. Кроме того, следует учесть тот факт, что за нами гнались неизвестные личности, размахивавшие острыми объектами. Страх окрыляет, и все такое.
– Окрыляет?
Я немного подумал. Программа перевела часть фразы буквально. И хотя квинланцы знали про крылья, ведь местный аналог птиц здесь был, их афоризмы обычно были связаны с плаванием. Перед началом экспедиции я не довел до конца проект по переводу квинланского языка, и, похоже, теперь я за это расплачиваюсь. В целом, это был не очень страшный просчет, но у Моторолы появлялся еще один повод задуматься. Но если я буду извиняться или попытаюсь объяснить свои слова, то просто зарою себя еще глубже. Лучше на этом не останавливаться.
– Слушай, Моторола, если ты объяснишь, что тебе нужно, я подберу для тебя что-нибудь ценное.
Наташа заерзала на кушетке и повернула голову в мою сторону. До сих пор она не принимала участия в разговоре, но теперь, похоже, я пересек некую черту.
– Видимо, ты забыл, кто кого допрашивает. В данном сценарии мы спрашиваем, ты отвечаешь.
– Так спрашивайте, – сказал я. – Но пока что это ни к чему вас не привело. Мне бы хотелось с вами сотрудничать, но я не знаю, чего вы хотите.
– Мы хотим знать, на кого ты работаешь, на чьей ты стороне, какие у тебя цели, какие ценности у тебя есть, а к каким ты можешь получить доступ. Это достаточно ясно?
Я бросил взгляд на Моторолу; во время этого диалога она не издала ни звука.
– Ну ладно. Я ни на кого не работаю, я на стороне моих друзей, моя цель – найти одного из моих друзей, а все мои ценности лежат в рюкзаке.
Несколько секунд Наташа молча смотрела на меня, а затем позвонила в колокольчик. В комнату зашел Дживс.
– Приведи Филиппа, – сказала она ему.
Дживс поклонился и вышел.
Наташа повернулась ко мне.
– Филипп – эксперт во всем, что касается острых объектов и их применения. Если он уделит тебе несколько минут, твоя память улучшится.
– Наташа, это не…
– Моторола, хватит. Ты тратишь слишком много времени, и в данной ситуации твой опыт и навыки, похоже, нам не пригодятся. Пожалуй, мы применим мои методы. Возможно, позже наш друг будет более внимательно слушать твои вопросы.
Радио не ответило. Я незаметно покрутил свои оковы и с удовлетворением почувствовал, что они ослабли.
Вскоре в библиотеку вошел квинланец; в руках он нес что-то, завернутое в кожу. Он сел за столик, развернул сверток рядом с моим рюкзаком и улыбнулся мне – несомненно, ожидая реакции.
Это была самая странная коллекция ножей и инструментов, которую я когда-либо видел. Прямые лезвия, изогнутые, перекрученные… некоторые из них наверняка были только для виду. Вот этот, например, точно был абсолютно бесполезен.
Я невинно улыбнулся.
– У меня на кухне всего хватает, но от длинной, скрученной штуки я бы не отказался. Сколько ты за нее просишь?
Улыбка на лице Филиппа погасла, и он начал было поворачиваться к Наташе, но затем передумал. Взяв упомянутый мной инструмент, он решил продолжить представление.
– Эта штука предназначена для удаления перепонок на руках. Хочешь, продемонстрирую, как это делается?
Я посмотрел ему прямо в глаза.
– Филипп, в тот миг, когда я решу, что мне действительно грозит опасность, вся эта комната, со всеми, кто в ней находится, разлетится в щепки. Это своего рода страховка. В таких делах мы действуем очень предусмотрительно.
На несколько секунд в комнате повисло молчание, а затем Моторола сказала:
– И нам не нравятся взрывающиеся штуки.
Я посмотрел на радио в полном недоумении. Программа перевела эту фразу идеально. Но как…
Минуточку. Это не перевод. Это было сказано на английском! Но откуда квинланец, или любой другой обитатель «Небесной реки», может знать английский? Разве что…
– Бендер?
Пауза.
– Боб?
Часть 2
Некорректные задачи
1
Побег
Боб. Июль 2334 г. Три Лагуны
Я потрясенно уставился на радио.
– Какого. Черта.
– Боб, я удивлен не меньше. Когда мы виделись в прошлый раз, у тебя не было меха.
– Когда мы виделись в прошлый раз, ты не управлял отрядом выдр-повстанцев. Я…
– В чем дело? – зарычала Наташа. – Что это за язык? Говори на квинланском, или эта встреча немедленно закончится!
Я показал радио знак «окей»; он ничего особо не значил для квинланцев, но Бендер его бы понял. Вдруг мне пришла в голову мысль о том, что у радиоприемника, возможно, нет видеосвязи. Слова Бендера о моем нынешнем костюме, вероятно, строятся на предположении о том, что я выгляжу как квинланец.
– Прошу прощения, ваше величество. Похоже, что ваш представитель знает мой диалект.
– Это не похоже ни на один квинланский диалект, который я когда-либо слышала.
– Диалект Соленых Морей, – вставил Бендер. – Обычно его описывают как «звуки, которые издают два спаривающихся хоуна».
Наташа не ответила, но скривилась, пытаясь подавить улыбку. Я решил, что когда-нибудь непременно нужно послушать этот диалект.
– Оказывается, что Боб принадлежит к одному из тамошних кланов, который рассеяли, – сказал Бендер, спеша развить преимущество.
– Мы пытались найти наших и объединиться, – добавил я, надеясь, что тем самым не подставляю Бендера.
– И что это меняет?
– Ты знаешь легенды про народ, который живет у Соленых Морей, – ответил Бендер. – Это храбрые воины и сильные атлеты. Теперь предположи, что наши агенты что-то преувеличили – отчасти для того, чтобы оправдать собственную несостоятельность – и внезапно у нас появляются квинланцы, которые умеют летать.
– Как он смог бросить Попая через всю комнату?
– У нас есть один вид боевого искусства, в котором ты используешь вес и скорость врага против него самого, – сказал я. – Попай бросился на меня, а я просто перенаправил его в сторону стены.
Это была не совсем ложь и к тому же довольно правдоподобное описание дзюдо – особенно для тех, кто не видел все своими глазами.
– То есть он ничего не знал, и мы сами рассказали ему про нас?
– Все, что ты рассказала, уже является частью слухов и легенд, – возразил я. – Вы, да и Администратор не настолько большая тайна, как вам кажется.
Ух. Вот теперь я реально громоздил одну ложь на другую. Надеюсь, мой карма-метр выдержит, и из него не полетят шестеренки.
Наташа взяла стул и села напротив меня. Филипп со скрипом отодвинулся, освобождая пространство для нее.
– И что нам с тобой делать, Боб? – спросила она. – По-моему, безопаснее всего будет избавиться от тебя.
Я кивнул.
– Угу. Если предположить, что вы сможете
