1927
ВЕСНА
В газетахпишуткакие-то дяди,что началлюбовнопостукивать дятел.Скоровид Москвыскопируют с Ниццы,цветы создадутпо весенним велениям.Пишут,что ужесиницыоглядывают гнездас любовным вожделением,Газеты пишут:дни горячей,налетелиотрядыпередовых грачей.И замечаетестествоиспытательское око,что в березахкакая-тоциркуляция соков.А по-моему —дело мрачное:начинаетсягорячка дачная.Плюнь,если рассказываеткакой-нибудь шут,как дачные вечерамилы,тихи.Опишухотя б,как на дачевыделываю стихи.Не растрачивая энергиюсредь ерундовых трат,решаю твердописать с утра.Но две девицы,и тощии рябы,заставили идтиискать грибы.Хожу в лесу-с,на каждой колючкераспинаюсь, как Иисус.Устав до того,что не ступишь на ноги,принес сыроежкуи две поганки.Принесши трофей,еле отделываюсьот упомянутых фей.С бумажкойлежу на траве я,и строфыспускаются,рифмами вея.Тольконад рифмами стал сопеть,и —меня переезжаеткто-тона велосипеде.С балкона,куда уселся, мыча,сбежалвовнутрьот футбольного мяча.Полторы строки намарал —и пошелловить комара.Опрокинув чернильницу,задув свечу,подымаюсь,прыгаю,чуть не лечу.Поймал,и при светемерцающих планетрассматриваю —хвост малярийныйили нет?Уселся,но словозамерло в горле.На кухне крик:– Самовар сперли! —Адамом,во всей первородной красе,бегуза жуликамипо василькам и росе.Отступаюот парыбродячих дворняжек,заинтересованныхвидомюных ляжек.Селв меланхолии.В головуни строчкине лезет более.Два,Ложусь в идиллии.К трем часам —уснул едва,а четверть четвертогоуже разбудили.На луже,зажатойберегам в бока,оретцелуемаялодочникова дочка…"Славное море —священный Байкал,Славный корабль —омулевая бочка".
1927
ОСТОРОЖНЫЙ МАРШ
Гляди,товарищ, в оба!Вовсю раскрой глаза!Британцытвердолобыереспублике грозят.Не будь,товарищ,слепыми глухим!Держи,товарищ,порохсухим!Стучат в бюро Аркосовы,со всех сторон насев:как ломом,лбом кокосовымломают мирный сейф.С такими,товарищ,не сваришьухи.Держи,товарищ,порохсухим!Знакомы эти хари нам,не нов для них подлог:подпишутпод Бухариналюбой бумажки клок.Не жаль им,товарищи,бумажнойтрухи.Держите,товарищи,порохсухим!За барыней,за Англиейи шавок лай летит, —ужеу новых Врангелейвзыгрался аппетит.Следи,товарищ,за лаемлихим.Держи,товарищ,порохсухим!Мы строим,жнеми сеем.Наш лозунг:«Мир и гладь».Но мысебясумеемвинтовкой отстоять.Нас тянут,товарищ,к войнеот сохи.Держи,товарищ,порохсухим!
1927
ВЕНЕРА МИЛОССКАЯ И ВЯЧЕСЛАВ ПОЛОНСКИЙ
Сегодня я,поэт,боец за будущее,оделся, как дурак.В одной руке —венокогромныйиз огромных незабудищей,в другой —из чайных —розовый букет.Идусквозь моторно-бензинную мглув Лувр.Складкуна брюкевыправил нервно;не помню,платил ли я за билет;и вотзала,и в нейВенеринодезабилье.Первое смущеньеРассеялось когда,я говорю:– Мадам!По доброй воле,несмотря на блеск,сюдани в жизнь не навострил бы лыж.Но япоэт СССР —ноблесоближ!6У насв республикене меркнет ваша слава.Эстетымрут от мраморного лоска.Короче:я —от ВячеславаПолонского.Носастей грека он.Он в вас души не чает.Онпоэлладистей Лициниев и Люциев,хоть редактируети «Мир»,и «Ниву»,и "Печатьи революцию".Он просит передать,что нет ему житья.Союз нашгрубоват для тонкого мужчины.Он много терпит тамот мужичья,от лефов и мастеровщины.Он просит передать,что, «леф» и «праф» костя,в Элладу он плыветнадклассовым сознаньем.Мечтает оноб эллинских гостях,о тогах,о сандалиях в Рязани,чтобы гекзаметромсмениласьлефовца строфа,чтобы Радимовыскакали по дорожке,и чтоб Радимовбылне человек, а фавн, —чтобы свирель,набедренники рожки.Конечно,следует иметь в виду, —у нас, мадам,не все такие там.Но эту япередаю белиберду.На нейпочти официальный штамп.Веленоу ваших ногположитьбукеты и венок.Венера,окажите честь и счастье,катитев сны егоэлладских дней ладью…Ну,будет!Кончено с официальной частью.Мадам,адью! —Ни улыбки,ни привета с уст ее,И покатолпу очереднуюзагоняет Кук,расстаемсябез рукопожатийпо причине полного отсутствиярук.Иду —авто дудит в дуду.Танцую – не иду.Домой!Внимателени немстою в моем окне.Напротив оконгладкий домгорит стекольным льдом.Горит над домомбукв жара —гараж.Не гараж —сам бог!"Миль вуатюр,де сан бокс".В переводе на простой:"Тысяча вагонов,двести стойл".Товарищи!Вывидали Ройльса?Ройльса,который с ветром сросся?А когда стоит —кит.И вот этогоавтомобильного кита жподымаютна шестой этаж!Ставшиуменьшеннее мышей,тысяча машинных малышейспит в объятияхгаража-колосса.Ждут рули —дорваться до руки.И сияют алюминием колеса,круглые,как дураки.И когдаопятьвдыхают на заревоздухмиллиономрадиаторных ноздрей,кто заставити какую дурунос вертетьна Лувры и скульптуру?!Автомобиль и Венера – старо-с?Пускай!Поновее и АХРРов и роз.Мещанская жизньне стала иной,Тряхнем и мы футурстариной.Товарищ Полонский!Мы не позволимлюбителям старыхдворянских манерв лицо строителямтыкать мозоли,векаминатертыеу Венер.
1927
ГОСПОДИН «НАРОДНЫЙ АРТИСТ»
Парижские «Последние новости» пишут:"Шаляпин пожертвовал священникуГеоргию Спасскому на русскихбезработных в Париже 5000 франков.1000 отдана бывшему морскому агенту,капитану 1-го ранга Дмитриеву,1000 роздана Спасским лицам, емузнакомым, по его усмотрению, и3000 – владыке митрополитуЕвлогию".
Вынув бумажник из-под хвостика фрака,добрейшийФедор Иваныч Шаляпинна русских безработныхпять тысяч франковбросилна днопоповской шляпы.Ишь сердобольный,как заботится!Конешно,плохо, если жмет безработица.Но…удивляют получающие пропитанье.Почемуу безработных званье капитанье?Ведь не станетлезтьморское капитанствона завод трудаи в шахты пота.Так чего же ждетЕвлогиева паства,и какаяейнужна работа?Вот еслиза нынешней грозою нотноюпойдет войнав орудийном аду —шаляпинские безработныеживосебеработу найдут.Впервыетогдакомсомольская масса,раскрывпробитые пулями уши,сведетзнакомствос шаляпинским басомчерез басбелогвардейских пушек.Когда жполями,кровью политыми,рабочиебросятруки и ноги, —вспомним тогдабезработных митрополитаЕвлогия.Говорят,артист —большой ребенок.Не знаю,есть лиу Шаляпина бонна.Но еслибоннынету с ним,мы вместо бонныему объясним.Есть класс пролетариевмиллиононногорбыйи те,кто покорен фаустовскому тельцу.На бойпоследнийкласса обасегоднясошлисьлицом к лицу.И песня,и стих —это бомба и знамя,и голос певцаподымает класс,и тот,кто сегодняпоет не с нами,тот —против нас.А тех,кто под ноги атакующим бросится,с дорогиуберетрабочий пинок.С баринас белогосорвите, наркомпросцы,народного артистакрасный венок!
1927
НУ, ЧТО Ж!
Раскрыл яс тихим шорохомглаза страниц…И потянулопорохомот всех границ.
Не вновь,которым за двадцать,в грозе расти.Нам не с чегорадоваться,но нечегогрустить.Бурна вода истории.Угрозыи войнумы взрежемна просторе,как режеткиль волну.
1927
