— Следующий вопрос, — сказала она. — Если я больше ничего не вспомню, что мне нужно знать о Порт-Атласе?
Он снова рассмеялся и покачал головой.
— Я никак не смогу выбрать только один факт.
— Тогда ладно, — Сорен встала и потянулась на цыпочках, её ногам было неудобно от слишком долгого сидения. — У нас есть несколько часов до восхода солнца, верно? Покажи мне всё.
Глаза Финна заблестели. Он отправил в рот последнее пирожное и встал.
— Я покажу тебе… если ты сможешь не отставать.
И без каких-либо дальнейших объяснений или приглашений он подбежал к краю крыши и спрыгнул вниз.
* * *
На следующее утро по всему Порт-Атласу люди шептались за домашними средствами от похмелья и остатками угощений о том, как Финник и Солейл Атлас бегали по улицам от заката до рассвета, их озорной смех отражался от крыш и стен переулков. Они обсуждали это вполголоса, с надеждой в сердцах, с растущей ностальгией, когда вспоминали тот же самый звук десятилетней давности. И они возносили благодарственные молитвы Аниме за то, что принцесса возвращается к себе.
Но сейчас ещё не совсем рассвело, и холодный воздух целовал щёки Сорен, утренняя сырость тяжело оседала на её волосах и утяжеляла локоны, увлажняя кончики пальцев ног, пока она сидела, свесив ноги с края очень высокого утеса. И впервые с тех пор, как она пришла сюда, здесь царил идеальный, неприкосновенный покой.
Финн провёл ночь, показывая ей всё — свои любимые таверны, мастерскую стеклодува, библиотеку. Он даже настоял на том, чтобы сходить в ателье за более повседневными, забавными вещами, и они подбирали друг для друга нелепые наряды, пока не перестали смеяться, Финна так позабавила особенно нелепая шляпа, которую надела Сорен, что он настоял на том, чтобы купить её. И, наконец, он привёл её сюда: на приморские скалы, достаточно далеко от дворца и порта, чтобы единственными звуками были крики чаек и плеск волн о берег, солнце едва начало выглядывать из-за горизонта, проверяя, закончила ли ночь свой оборот с миром.
Финн сидел рядом с ней, и, несмотря на то, что ни один из них не спал, несмотря на его травму, он совсем не казался усталым. На самом деле, она не была уверена, что когда-либо видела его таким ярко-живым, без маски, которая притупляла его. Он сидел, приподняв одно колено, свесив другую ногу рядом с её, и смотрел на горизонт взглядом, который отражал странный покой, окутавший её, как вязаное одеяло холодной ночью.
— Раньше мы делали это постоянно, — сказал он. — С Кэлом и Джер. Мы вчетвером крали завтрак с кухни пораньше и поднимались сюда, чтобы полюбоваться восходом солнца. И как только начинало светать, мы все спускались вниз, чтобы быстро заняться серфингом, прежде чем мама с папой даже узнают, что мы встали. Но после того как ты умерла…
— Почему вы все так говорите? — потребовала Сорен, поворачиваясь к нему лицом и садясь, скрестив ноги, чтобы сохранить равновесие. — Все всегда: «мы раньше, до того, как ты умерла». Почему после этого всё прекратилось?
Финн моргнул.
— Ну… я не знаю. Наверное, это было слишком больно. Зная, чего не хватает. Джерихо несколько раз пыталась вернуть нас к этому, но мы просто… — он пожал плечами. — Без тебя всё казалось неправильным.
Слова повисли между ними, невысказанные, но понятные: всё произошло.
— Когда я потеряла своего первого боевого товарища, всё было не так, — сказала она. — Отказ от всего, что я раньше делала с ней, не облегчил боль. Мне просто показалось, что я потеряла её дважды.
Финн с любопытством посмотрел на неё.
— Например, что?
— Раньше мы устраивали соревнования по изготовлению снежных замков на городской площади. Люди слишком увлекались этим, они приносили вещи из дома для украшения, некоторые заказывали металлические формы для кирпичей… В первый год, когда Джиры не стало, я почти не занималась этим. Но, клянусь, я слышала её голос в своей голове: «Ты что, издеваешься надо мной? Ты собираешься забрать лучшую часть моего наследия и позволить ему умереть только потому, что я это сделала? Ты, проклятая предательница!»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поджав губы, Финн сказал:
— Думаю, я бы поладил с этой девушкой Джирой.
— Я каждый день благодарю богов за то, что мне никогда не придётся страдать из-за вашей встречи. Слишком много озорства в одном месте, даже для меня.
Сорен пожала одним плечом, переплетя большие пальцы вместе, глядя на спокойный океан.
— Я просто думаю, что кем бы я ни была раньше, я бы не хотела, чтобы ты прекращал быть собой.
Финн пожал плечами, но больше не смотрел ей в глаза.
— Не надо, — отругала она, пнув его по лодыжке.
Взгляд Финна метнулся к ней.
— Не надо что?
— Не надевай эту маску обратно. Меня ничто не волнует, и меньше всего твоя маска. На меня это не действует. Я всё ещё вижу тебя.
Финн моргнул, глядя на неё.
— Другие никогда не ловили меня таким образом.
— Ну, я не такая, как другие.
Он с трудом сглотнул.
— Нет. В самом деле, ты не такая.
После этого они немного помолчали, оба наблюдая, как солнце набиралось храбрости, чтобы по-настоящему начать свой восход.
— Я помогу тебе, — внезапно сказал Финн.
— Что?
— Я помогу тебе, — повторил он, поворачиваясь к ней лицом, маска снова исчезла.
Всё острое, что было у него в голове, теперь было в его глазах, искренняя решимость у руля, пыл, освещающий его изнутри.
— С противоядием. Я поговорю с некоторыми людьми, которых я знаю, и мы во всём разберемся.
Её конечности совершенно онемели, и было чудом, что она не сорвалась со скалы.
— Что? — прошептала она, боясь поверить в это, боясь, что неправильно расслышала, боясь, что на этот раз он просто лгал слишком хорошо, чтобы она могла это увидеть.
Финн одарил её лёгкой улыбкой, которая выглядела как капитуляция, как будто что-то изменилось.
— Я помогу тебе спасти твоего друга. Чего бы это ни стоило, я найду способ достать тебе лекарство.
Облегчение захлестнуло её с такой силой, что это было почти экстазом, настолько головокружительным, что ей пришлось ухватиться за камень под собой, чтобы не покачнуться.
Она собиралась спасти Элиаса.
Прерывистый смех, слишком похожий на рыдание, вырвался у неё, и она бросилась к Финну, обнимая его так крепко, что чуть не скинула их обоих со скалы.
— Спасибо.
Из всех братьев и сестер Атласа Финн был последним, от кого она ожидала бы, что он, наконец, смягчится. Но боги, боги, она не жаловалась.
Он обнял её в ответ, на этот раз без колебаний. Удобный, знакомый. Объятие, которое другая её версия помнила отчетливо.
— Ты это заслужила, — прохрипел он. — Более чем заслужила это.
ГЛАВА 46
КАЛЛИАС
У Каллиаса раскалывалась голова.
Возможно, было неразумно топить свои кошмары наяву в вине и торте, украденных ранее днём на кухне, но это было лучше, чем утопиться самому, о чём он также ненадолго задумался после того, как мать устроила ему взбучку.
Он всё испортил. Вся благосклонность, которую он мог построить со своей матерью, исчезла. Что и привело его сюда: он сидел на земле, свесив ноги в свежевырытую могилу, наблюдая, как Эли начал расчищать внутри грязь для гроба.
Им было поручено перезахоронить тела, которые вошли в город. По рекомендации Эли и Симуса — в кои-то веки они оба согласились — каждое тело было помещено в железный гроб, заперто, ключи расплавлены. Могилы были вырыты в два раза глубже, чем обычно, и должны были быть перекрыты каменными плитами.
— Я так понимаю, встреча с королевой Адриатой прошла не очень хорошо? — спросил Эли, взглянув на него снизу вверх, его глаза были темнее, чем яма, которую он копал.
Его волосы мокрыми от пота прядями упали на лоб, бицепсы напряглись под рукавами. Честно говоря, Каллиас начал подумывать о том, чтобы заняться кузнечным делом.
