Альфред помнил, что саркофаги располагались в самом дальнем углу. Дороховы редко показывали их гостям, ещё реже ходили к ним сами. От монолитов исходила тяжкая мощь, витавшая в воздухе и заползавшая под кожу. Даже фотографироваться с ними было неуютно, а уж дотрагиваться до серебряных масок Принцессы и Генерала — тем более.
Альфред глубоко вдохнул, заворачивая за угол. Он уже ощутил давящую энергию. За спиной тихо охнула Тамара. Холод кольнул кожу, ворвался в лёгкие. Альфреду показалось, что он ступил в лес ледниковой зимы. Саркофаги не изменились, только руны на них, прежде тусклые, переливались бело-голубым светом. За пределами, там, где высоко, пульсировала Полярная Звезда. Альфред представил небо: звезда располагалась точно над особняком.
Тамара и Генрих вышли вперёд и молча подошли к саркофагам. Вместе подняли руки и коснулись гладкой поверхности. Крышки соскользнули в стороны, открывая погружённых в розоватую жидкость Принцессу и Генерала. Серебряные маски на их лицах придавали телам сходство с древними мумиями. В скрещенных на груди руках они сжимали длинные тонкие посохи, перевитые острыми спиралями.
Тамара первая погрузила руку в драконову кровь и коснулась белых ладоней Принцессы.
— Вы сотворили нас, — негромко произнесла она, осторожно разжимая пальцы Принцессы и вынимая посох. Лунные камни, вставленные в спирали, засветились. — Мы — это вы. — Тамара подцепила кончиками пальцев серебряную маску и сняла её с лица Принцессы. — Нам нужны ваши вещи для достойного дела. — К ней подошёл Генрих.
«Умная девочка, — подумал Альфред. — Спрашивает разрешение у магии».
Они выбрались из особняка, и Тамара, сжимая в руке посох Ледниковой Принцессы, вновь разнесла ворота в пыль. Альфред уже хотел зачаровать команду и двинуться на выход из коттеджного посёлка, как вдруг на подъездной дорожке вспыхнули фары внедорожника. Альфред жестом остановил команду. Щёлкнул пальцами, приготовил пламя. Каково же было его удивление, когда из машины вышел тот самый охранник-оборотень. Альфреду показалось, что он раньше видел его. Впрочем, все родичи Марии Зейгер были на одно лицо и светлые волосы.
— Забирайтесь! — Оборотень махнул рукой на внедорожник. — Подброшу до выезда. Чёртовы некроманты заслужили смерть за то, что сделали с моей родственницей.
Они ехали во внедорожнике юного Зейгера, а у Альфреда не шёл из головы один вопрос: какой сюрприз приготовили Дороховы Хозяйке Серебряного Ключа?
========== Демоны: Клин клином. Часть 2 ==========
Комментарий к Демоны: Клин клином. Часть 2
¹ Болотные люди или болотные тела — полностью или частично сохранившиеся человеческие останки, обнаруженные в торфяных болотах на севере Европы.
² — в рассказе «Ужас Данвича» жители города Данвич верили, что козодои ловят души умерших.
³ Виверна или виверн — мифологическое существо, во многом сходное с драконом, но, в отличие от геральдического дракона имеющее одну пару лап и одну пару крыльев. В современном фэнтези-искусстве являются весьма популярными персонажами и именуются именно «драконами».
***
Иногда она желала стать человеком. Обычным человеком с радостями и горестями, присущими этой форме жизни: рождение, смерть, ощущение мимолётности существования. Но то было давно.
Тайга вздохнула и продолжила прясть. Большая прялка поскрипывала, нить вилась в пальцах, а педаль под босой ногой тихонько лязгала. Надо бы попросить Лешего достать немного масла на стационаре, чтобы смазать железные шестерёнки. Она пряла, глядя на то, как осыпались с деревьев сухие листья. Осень в этом году пришла рано, и когда Тайга выходила утром в лес, то шагала по скованной инеем земле. Всё начинало засыпать, готовясь к зиме.
Так было, так есть, и так будет.
Нить мелькала в руках Тайги, а в зеркале она видела своё отражение. Она не всегда была такой. Лишь с появлением первых людей стала оформляться в нечто, им подобное. Люди молились лесам, воздавали хвалу солнцу и небу, их вера наполнила Тайгу новой, неизвестной раннее силой. Принимала их дары, не замечая, как всё больше становится подобием человека.
Первым изменилось тело, затем мысли и, наконец, чувства. Она обрела силу любви и ненависти, обернувшиеся в определённый момент слабостью. Раньше бы постройка водохранилища не затронула Тайгу: она пережила и не такое. Глядя на колесо прялки, Тайга уносилась в шелесте и вращении спиц в далёкое прошлое.
Раньше её звали Море. Бескрайнее море покрывало молодую планету, а она уже была. Растворённая в тёплой воде, она видела, как зарождались в океане бактерии. Смотрела, как животные обретали скелет. Следила за тем, как первые растения тянули к солнцу тонкие стебли. Чувствовала, как воздух насыщался кислородом, и вышла на сушу с хвостатыми амфибиями. Видела зарю и закат эпохи динозавров, наблюдала, как крохотные млекопитающие осваивали доставшийся им в наследство мир, а настоящие птицы взмывали в небо. Дышала ароматами заполонивших всё цветковых растений, но пропустила момент, когда первобытные обезьяны слезли с деревьев и начали строить цивилизации.
Тайга видела разные цивилизации, зародившиеся, достигшие расцвета и исчезнувшие задолго до дат, поставленных учёными. Тайга знала могучих атлантов, оставивших вечно горевшие свечи. Беседовала с почтительными жителями острова Пасхи: настоящими, с образа которых высечены в камне маои. Видела жителей Пацифиды, наивно утверждавших, что на их континенте зародилось человечество. Щедро делилась знаниями с высокими беловолосыми и белоглазыми обитателями Гипербореи, жившими у самых краёв ледяных гор.
Тайга не говорила, что все их города и королевства не более, чем временные победы над силой, господствовавшей на планете, частью которой была и она. Смерть следовала за жизнью, но люди всех цивилизаций старались обратить жизнь в вечность. Тайга только усмехалась таинственно и печально на просьбы научить секрету бессмертия. Секрета никакого не было, просто она не была живой. В том смысле, что и другие организмы. Да и организмом не была.
Дух леса, дух природы ― так её стали называть Homo sapiens. Потом они придумали и другое имя, но Тайга предпочитала то, каким называлась сейчас.
Теперешние люди не подстраивались под мир, а старались подстроить мир под себя. Тайга считала это стремление похвальным. Она была бы не против снова стать водой, скрыться под толщей и почувствовать себя в начале зарождения мира. Но она уже во многом переняла человеческую сущность, и это обернулось бедой. Любовь и ненависть. Тайга полюбила рыжего Вадима Ильина ― Лешего, его друга-колдуна Альфреда Дрелиха, пугливого биолога Вадима Ильинского и предсказательницу Ирину Дорохову. И возненавидела некромантов Дороховых ― отца и сына. Тайга хотела стать человеком и почти вышло. Но не полностью: человек волен выбирать, уйти или остаться. Тайга же была прикована к лесу. Раньше только происхождением, а теперь ещё и цепями. Жёсткие стебли эхиноцистиса кололись под кожей, а листья просвечивали и насыщались кровью. Некромант, любивший её жестоко и странно, оставил о себе вечную память.
Дверь дома бесшумно отворилась, и на пороге возник Леший. Тайга улыбнулась и остановила колесо прялки. Рука дрогнула, и палец соскользнул на иглу веретена.
― Ай! ― стиснув зубы, пробормотала Тайга. ― С чем пожаловал, Леший?
― Пришёл сказать, что остаюсь навсегда. ― Леший уселся напротив и взял её за руку. ― Твой лес больше не отпускает меня.
― Наш лес, ― поправила Тайга. Ей нравилось смотреть на Лешего. С годами он изменился, всё же, изначально был человеком. Рыжие волосы потускнели, но густая борода горела, словно поляна купальниц. А глаза, такие же, как и у неё, светились золотистыми и зелёными огоньками. ― Ты тоже отдал ему жизнь. Ты становишься человеком всё меньше, а я ― всё больше.
Тайга провела ладонью по щеке Лешего, замечая в бороде крохотные цветки. Леший перехватил её руку и прижался губами к пальцам. Тайга увидела, как по ладони стекала кровь. Что ж, Леший, становясь частью леса, передал ей немного своей прежней людской сущности. Всё менялось. Тайга запомнила и приняла это давно. Другие духи полей и лесов тоже смирились. Ведь у всех них, как и у неё, было и другое имя, придуманное людьми, ― Эволюция.
