негативно. Она ждала лишь подходящего момента, и сейчас решила, что он наступил.
— Вам всё ясно, господа?! — нарочно смеясь, прокричала она министру внутренних дел и начальнику таможни. — Да если вы его выберете, нас наша «родня» в порошок сотрёт! Какое у нас с вами, право, глупое заседание! О чём мы вообще разговариваем, если его, эм… минутное увлечение грозит нам многолетней войной?! Нет, вы не подумайте, я не против землянок, я общалась и общаюсь с самыми просвещёнными неоатлантами своего времени… Но я чту Договор и презираю всех, кто ставит личные интересы превыше государственных! Так что думать здесь нечего. Просто поднимите свои правые руки и скажите: «Изабелла»! И мы пойдём пировать, и поднимем бокалы за досрочную коронацию Фейриса пятого, и выпьем за стабильное процветание нашей цивилизации на протяжении всего будущего века!
Услышав про своё «минутное увлечение», младший принц счёл себя и Лизу глубоко оскорблёнными, и в сердцах в полный голос высказал всё, что думает об Изабелле и её моральных принципах. У той от неожиданности округлились глаза и отвисла челюсть, но она быстро пришла в себя и проговорила:
— Вот, что и требовалось доказать! Ну солдафон! Ну натуральный солдафон! И вы доверите такому неоатланту управление государством?! Сэр Октавиан? Мистер Вэрт? Я вообще-то к вам обращаюсь! Чего вы молчите?!
Министр внутренних дел и начальник таможни не слушали её, так как были очень заняты какими-то важными переговорами. Они громко перешёптывались и чуть ли не шипели друг на друга, в ход шла агрессивная жестикуляция. Михаил, Лиза, Фейрис, Изабелла и слуги наблюдали за ними в течение двух минут, пока те не развернулись к трибуне и хором не объявили:
— Парламент требует перерыв!
— Перерыв! — провозгласил дроид, ударив в гонг, и все поднялись со своих мест. Каждый из них остался при своём, никак не изменившемся мнении.
* * *
Перерывы между первым и вторым отделениями заседания обычно длились по часу или по два, но в данном случае на это должно было уйти не более пятнадцати минут. Парламент сейчас был неполным, он состоял не из трёхсот, а всего лишь из двух неоатлантов, соответственно, и время на «разговоры в неформальной обстановке» сокращалось многократно. В былые годы члены парламента даже шутили, что не настолько важен главный зал, как внутренний дворик Парламентского дворца, потому что именно там зачастую проходила бо́льшая часть продуктивного общения.
— А что, Октавиан, помните ли вы первый раз, когда попали сюда? — по-товарищески спросил начальник таможни, выйдя с министром в этот внутренний дворик.
— Эх, Вэрт… прошло больше полувека, а всё как будто вчера!
— Не напомните, что мы тогда обсуждали?
— Конечно, это было увеличение финансирования для колоний на материке!
— Важное дело… Не то, что сейчас — короля выбираем! — с сарказмом воскликнул начальник таможни.
— Ха-ха, да! Это же плёвое дело — возвести кого-то на престол! — поддержал его сарказм министр.
— А если по существу, Октавиан? — посерьёзнел вдруг мистер Вэрт. — Мне не дают покоя ваши слова в зале… Все ваши выводы слишком противоречивы! Я до сих пор не могу понять, кто из них, по-вашему, лучше: жена третьего или его брат? У меня такое ощущение, что вы против обоих! Давайте спрошу прямо: вы сами-то к кому склоняетесь?
Этот вопрос мучал Октавиана ещё с тех пор, когда он впервые увидел Изабеллу и Фейриса вместе в тронном зале Королевского Дворца. С одной стороны, младший принц был молод и неопытен, и им было бы легко манипулировать, однако на него, полного сил профессионального солдата, организовать покушение было бы в разы сложнее, чем на его маломобильную, беременную сноху. В случае, если бы к верховной власти пришла Изабелла, ситуация изменилась бы с точностью до наоборот: никого и близко не подпускают к принятию решений, но расправиться с королевой вообще не представляет трудностей. А при более трезвом взгляде: какая разница? Через неделю-две всё равно запланирован глобальный передел вселенной, и какой монарх встретит его на троне — ни на что не повлияет. Государственный переворот случится независимо от личности правителя — это министр внутренних дел знал непременно. Получалось, можно «ткнуть пальцем в небо», «подбросить монетку»? Нет, такой расклад Октавиана тоже не устраивал. Он пока слишком плохо изучил Фейриса и Изабеллу, чтобы убедиться в их общей несостоятельности как «подавителей бунтов», поэтому он не мог быть уверен, что ни тот, ни другой не станут с ним бороться. Выходил замкнутый круг…
— Не знаю! — рассмеялся министр, так и не найдя нужных слов. — А как вы думаете?
— За такое короткое отделение я не успел даже с мыслями собраться! — сказал начальник таможни. — Хотя, если честно, то… я всё-таки поддерживаю четвёртого.
— Вот как! — удивился министр. — И с чем же это связано?
— Понимаете, Октавиан… — начал Вэрт. — Я знаком с Изабеллой с её младенчества, а с четвёртым — всего два дня, но уже сейчас я могу заявить, что четвёртый… порядочнее…
— «Вам кто нужен — монарх или священник?» — подумал Октавиан, но не помешал Вэрту договорить.
— Изабелла видит в верховной власти лишь желанную награду, а Фейрис — тяжкое бремя… Фейрис не добивается её всеми правдами и неправдами, в отличие от неё… Я уверен, если бы у Изабеллы была возможность организовать заговор, она бы это сделала, не колеблясь… Возможно, это именно она стоит за всеми событиями на Земле! А Фейрис… он бы не дерзнул нарушать неписанные законы и плести интриги. Он… не хочет стать королём, но он понимает, что он долженимстать, чтобы спасти наш мир от смуты. Даже не имея нужных знаний, он обязательно будет стремиться к всеобщей справедливости и благу, он — альтруист, а наша «сверхобразованная» эгоистка первым делом накупит себе бриллиантов на полбюджета… Именно поэтому мы должны выбрать Фейриса.
— Погодите-погодите! То есть, по-вашему, Изабелла — главарь заговорщиков? — обрадовался министр, поняв, что находится вне подозрения.
— Конечно! Да вы что, она даже траур не носит, какие могут быть сомнения?! Помните, вчера за обедом: «К чему мне эти чёрные тряпки? Мне сейчас нельзя волноваться и грустить!».
Мистер Вэрт передал голос «без-пяти-минут-королевы» как можно неправдоподобнее. Это рассмешило Октавиана.
— Зря смеётесь, друг мой! — оборвал его начальник таможни. — Это действительно одно из доказательств её причастности!
— Косвенное, не более, — огорчил Вэрта министр. — Вы не сможете доказать, что Изабелла имела контакт с землянами. Она практически не отлучалась из дворца! А если у неё были сообщники — то кто?
Начальник таможни остановился и с подозрением уставился на своего спутника.
— Знаете, Октавиан… меня до сих пор волнуют обстоятельства вашего
