ШАРЛЬ. Но... простите великодушно... о чём это вы?
ЖЕРМЕНА. О своём уходе.
ШАРЛЬ. О нет!.. Надеюсь, я ослышался?
ЖЕРМЕНА. Ничуть...
ШАРЛЬ. И после двадцатилетнего отсутствия... вы намерены возобновить разговор на том же самом месте... на каком он прервался тогда?
ЖЕРМЕНА. Гмм... ну да...
ШАРЛЬ. Стало быть, вы говорите о своём уходе?
ЖЕРМЕНА. Само собой...
ШАРЛЬ. Выходит, вы полагаете, будто я всё ещё... что я тот же самый мужчина, которого вы тогда бросили?.. Полно... да вы поглядите на меня повнимательней!
ЖЕРМЕНА. Я нахожу вас...
ШАРЛЬ. Только потому, что вы знаете... а узнали бы вы меня, доведись вам случайно встретить меня на улице?
ЖЕРМЕНА. А... я... меня...
ШАРЛЬ. Вряд ли!..
ЖЕРМЕНА. Вы... Нет?..
ШАРЛЬ. Смог ли бы я узнать вас?.. Ах, разумеется, нет!
ЖЕРМЕНА. Значит, нет?
ШАРЛЬ. Вы просто неподражаемы!
ЖЕРМЕНА. Что?.. Неужели я так изменилась?
ШАРЛЬ. Но... так же, как и я!
ЖЕРМЕНА. Ох!
ШАРЛЬ. Ах!
ЖЕРМЕНА. Мне казалось, женщине не пристало...
ШАРЛЬ. Но почему же? Почему? По какой-такой причине?.. Потому, что вы с тех пор не изменили прически? Но да будет вам известно, дело ведь не только в прическе!.. Я больше уже не тот мужчина, которого вы бросили двадцать лет назад, как и вы уже не та женщина, что ушла тогда от меня!.. Теперь здесь два совсем других человека, которые даже не знакомы!.. Так что покорнейше прошу вас расстаться с мыслью возобновить разговор, прерванный двадцать лет назад... прошу вас самым настоятельным образом.
ЖЕРМЕНА. Но почему?
ШАРЛЬ. Что значит, почему? Да полно вам, право, полно, полно... Двадцать лет назад объяснить своё поведение вам казалось настолько невозможно, что вы предпочли сказать мне последнее прости по телефону... будто рассудка лишились, тут вы правы...
ЖЕРМЕНА. Да, именно так, будто рассудка лишилась... ведь в тот момент я не ведала, что творила... зато теперь понимаю...
ШАРЛЬ. Допустим... да только я-то тогда всё сразу понял... а вот зачем вы теперь сюда пожаловали, ума не приложу!.. Вам понадобилось двадцать лет, чтобы вспомнить... А мне хватило двадцати лет, чтобы забыть!.. И если вы хотите вернуть меня в то состояние, в каком я был в день вашего бегства, то зря теряете время... Не в том я уже возрасте. Впрочем, к счастью для вас... Ибо случись какой-нибудь фее... надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду... дать мне силы, я бы вам такую трепку задал, пожалели бы, что на свет родились!.. Так что лучше уж вам об этом пожалеть.
ЖЕРМЕНА. Нет, мне удалось бы найти слова, которые...
ШАРЛЬ. Ну вот... ах! Знаю, все вы на один манер... и на любые уловки способны! Хоть тридцать лет с вами бок о бок живи, всё равно ничего о вас не узнаешь... и каждая новая женщина находит нас двадцатилетними!.. Но, заметь, новая... а не одна же из прежних!.. Ах, не льстите себе... не такие уж мы недоумки, чтобы дважды попадаться на одну и ту же удочку... в этом наша единственная сила!.. Когда мы говорим, будто знаем женщин, это означает, что мы знаем одну... или две... или, скажем, три... а все остальные, они так и остаются для нас загадкой... зато уж эту пару-тройку... ах, нет, увольте, им нас больше не провести... и упаси их Бог вернуться назад... уж с ними-то мы расплатились сполна!.. Вот с другими... с остальными... ах, с этими мы снова слепые, точно дети малые... но с вами... о нет, тут уж нас больше не провести!.. Итак, повторяю, оставим прошлое там, где ему положено быть... и поймите, когда вы говорите со мной о женщине, которая покинула этот дом двадцать лет назад... у меня такое впечатление, будто вы говорите о своей дочери!
ЖЕРМЕНА. Ох!..
ШАРЛЬ. Чёрт побери, конечно, вы ей в матери годитесь... тут уж ничего не поделаешь, такова жизнь!
ЖЕРМЕНА. Как же вы меня ненавидите...
ШАРЛЬ. Ах, да нет... гмм... это уж вы того... никакого презрения! Не стоит передёргивать!.. Ненавидеть... в моём-то возрасте... ах, нет, увольте, это слишком поздно!.. Ненависть... чёрт побери... ну и самомнение! Ладно.. гм... итак, что же вы хотели мне сказать?... Я вас слушаю.
ЖЕРМЕНА. Что ж... вам ведь известно, как я жила все эти двадцать лет...
ШАРЛЬ. Понятия не имею...
ЖЕРМЕНА Не может быть!
ШАРЛЬ. Уверяю тебя.
ЖЕРМЕНА. Но вы же знаете, где и как жила я с тех пор, как...
ШАРЛЬ. Да говорю же вам, ни малейшего представления!
ЖЕРМЕНА. И вы что, даже не знали, что я была в Америке?
ШАРЛЬ. Вот это я знал!
ЖЕРМЕНА. Ах, значит, знали?
ШАРЛЬ. Да... да только не знал, в Северной Америке или в Южной!
ЖЕРМЕНА. Я жила в Рио-де-Жанейро...
ШАРЛЬ. Рад за вас.
ЖЕРМЕНА. Но должно быть, вам известно, что друг, с которым я прожила все эти годы, вот уже три месяца как умер.
ШАРЛЬ. Откуда мне знать...
ЖЕРМЕНА. Ах, вы не знали?
ШАРЛЬ. Конечно, не знал!
ЖЕРМЕНА. Мне казалось, вы были в курсе... моей...
ШАРЛЬ. Да говорю же вам, нет, нет и нет... Понятия не имел... И по правде говоря, никогда даже не пытался, как вы изволили выразиться, быть в курсе...
ЖЕРМЕНА. Стало быть, мне придётся рассказать вам всё, в двух словах...
ШАРЛЬ. Ах, увольте... лучше расскажите, почему это вам сегодня так приспичило со мной увидеться... на том и покончим!.. А все эти ваши амурные истории и приключения, они меня совершенно не интересуют!
ЖЕРМЕНА. Мои амурные истории?! Но у меня не было никаких амурных историй! Был всего один прекрасный роман самого достойного свойства, и я считаю себя вправе говорить, что вела жизнь вполне респектабельную и абсолютно безупречную!
ШАРЛЬ. Что вы сказали?
ЖЕРМЕНА. Я сказала вам чистую правду!.. Согласна, двадцать лет назад я совершила ошибку... но за эту ошибку я уже заплатила сполна!
ШАРЛЬ. Заплатили?.. И кому же?
ЖЕРМЕНА. Не надо шутить... Извольте, повторю, я искупила её безупречным поведением, бесконечной преданностью и скромностью... И только не говорите: «Легко врать, кто за морем бывал», поверьте, двадцать лет весь город был свидетелем моей абсолютной верности!
ШАРЛЬ. Нет, вы явно не в себе...
ЖЕРМЕНА. Вовсе нет!
ШАРЛЬ. Ах, уверяю вас!.. Подумать только, явиться сюда, чтобы поведать мне о своей верности!.. Но позвольте, ведь я, возможно, единственное существо на свете, при ком вам следовало бы избегать этого слова!.. Надеюсь, вы просто не отдаёте себе отчёт в том, что сказали!
ЖЕРМЕНА. А что я такого сказала?
ШАРЛЬ. Вы сказали, что в течение двадцати лет служили примером добродетели!..
ЖЕРМЕНА. Ну да!
ШАРЛЬ. И вы готовы повторить эти слова, будто они льстят вашему самолюбию?!
ЖЕРМЕНА. Но я и вправду горжусь этим...
ШАРЛЬ. Нет, просто уму непостижимо!.. С этаким невинным видом кичиться передо мной, что хранили верность другому?!.. Да мне-то какое дело, были вы ему верны или нет, этому другому?
ЖЕРМЕНА. Я хочу доказать вам, что мой поступок был не таким уж безрассудным.
ШАРЛЬ. Что-что?.. Вы хотите услышать от меня, что вы поступили правильно?
ЖЕРМЕНА. Да нет... Просто не хочу дать вам перевести разговор на другое и увильнуть от прямого ответа! Ведь отрешись вы от личных воспоминаний... уверена, вы бы меня поняли...
ШАРЛЬ. Восхитительно!
ЖЕРМЕНА. Послушайте меня хотя бы пару минут...
ШАРЛЬ. Только этим и занимаюсь...
ЖЕРМЕНА. А вы прислушайтесь хорошенько... И постарайтесь уловить в моих словах их истинный смысл...
ШАРЛЬ. Для начала хорошо бы в них его вложить!
ЖЕРМЕНА. Пообещайте хотя бы одно... ладно?
ШАРЛЬ. Что же?
ЖЕРМЕНА. Не будьте со мной так недоверчивы...
ШАРЛЬ. Ну, не стоит требовать от меня невозможного...
ЖЕРМЕНА. И всё же... представьте, будто мы с вами не были знакомы прежде...
ШАРЛЬ. Что вы хотите этим сказать?
ЖЕРМЕНА Ну представьте же хоть на минутку!..
ШАРЛЬ. Хорошо, пусть так!
ЖЕРМЕНА. Представьте, что вы не знали меня прежде, и вот я пришла к вам и призналась: «Да, двадцать лет назад я совершила проступок... я вела себя как женщина, потерявшая голову... и в тот момент поведение моё было непростительным... но с тех пор я вела себя так... что мой проступок, он продлился так долго... что сам стал искуплением греха!...» В самом своём проступке я нахожу себе прощение.
ШАРЛЬ. А, вот теперь я понял!
ЖЕРМЕНА. И, если разобраться, не так уж я была не в себе... ведь всё это время хранила верность своему предательству!
ШАРЛЬ. Да-да... О, Боже милосердный, послушайте... Вам бы лучше рассказать эти небылицы тем, кто вас не знает!.. В сущности, вы можете развлечь таким манером кого угодно, но только уж меня-то увольте!.. Это может позабавить людей посторонних, мне же кажется, мягко говоря, каким-то фарсом!
ЖЕРМЕНА. Ах, вот как?
ШАРЛЬ. Да-да, поверьте... есть в ваших словах нечто абсурдное!.. И дай я вам продолжить в том же духе, вы в конце концов скажете, что поступок ваш в высшей степени простителен, ибо вы ушли по любви!..
ЖЕРМЕНА. Но так оно и было...
