ли такие слухи возникли сами по себе, безо всякой причины. Ведь слишком многие знали о хорошем здоровье Сталина, встречались с ним, слушали его. Представить Сталина тяжелобольным человеком было выгодно или даже необходимо в том случае, если предполагалось отравить или убить его во время «дворцового переворота». Помнится, что и Павел I, по официальной версии, умер от апоплексического удара. Удар действительно был, но только иного рода.
Не случайно в то самое время, когда поползли слухи о болезни Сталина, заговорщики хотели перейти к решительным действиям.
Итак, переворот готовился серьезно, а его информационная подготовка (в смысле дезинформации) была, судя по всему, хорошо продумана и умело осуществлена. Оставалась только «самая малость»: убрать Сталина.
Убить тирана!
Правомерен вопрос: откуда известно, что заговорщики собирались не только совершить государственный переворот, но и убить Сталина и его соратников? Да, они могли встречаться, обсуждать текущие проблемы, высказывать недовольство по поводу тех или иных действий Сталина – только и всего.
Примерно так полагает, в частности, Р. Конквист: «Все жертвы были ведущими членами группы, объединенной вокруг Тухачевского общей заботой о пересмотре военных концепций в тридцатые годы… Группа разработала идею, а до некоторой степени и организационную схему эффективной современной армии.
Высшие военные руководители были еще молодыми людьми. Они становились командирами, не достигнув и тридцати лет. За исключением Корка, которому было ровно пятьдесят лет, жертвам было лишь немногим более сорока. Тухачевскому и Путне было по сорок четыре года, Якиру и Уборевичу по сорока одному. Они оба были ровесниками Жукова, которому предстояло сыграть важную военную и политическую роль на протяжении многих последующих лет. Покончившему с собой Гамарнику было тоже только сорок три года».
Получается такая картина: группа молодых (относительно) прогрессивных военачальников стремится предельно осовременить вверенную им армию, разрабатывает соответствующие концепции, а некие ретрограды, уповающие по-прежнему на конницу, и болезненно подозрительный тиран решают покончить с ними.
Конквист напоминает: Тухачевский «двадцати семи лет от роду, командовал армиями, наступавшими на Польшу…
Якир, живой и моложавый командарм, был сыном бедного еврея-аптекаря из города Кишинева… С 1926 года Якир командовал ключевым Украинским военным округом… Среди членов Центрального комитета партии Якир был единственным профессиональным военным» (Ворошилова Конквист называет «военным в кавычках»).
Правда, выясняются некоторые интересные детали. Оказывается, Якира-то как раз с большой натяжкой можно отнести к профессиональным военным: он даже не имел военного образования и достаточно надежного опыта военной службы, а взлетел в считаные годы на вершину карьеры благодаря тому, что был правоверным троцкистом. Кстати сказать, Тухачевский и Уборевич были лишь «причислены к лицам с высшим военным образованием», то есть не имели его (в отличие, кстати сказать, от Ворошилова).
Но, может быть, это были самородки, которые безо всякого образования и с малым опытом выдвигали грандиозные военные стратегические и тактические идеи? Не случайно же Тухачевского назначили в 1921 году начальником Военной академии РККА!
«По воспоминаниям одного из коллег, – пишет Г.В. Смирнов, – первая лекция Михаила Николаевича вызвала у старых профессоров, видных военачальников и крупных военных специалистов настоящий шок. «Наши русские генералы, – говорил с кафедры молодой военачальник, только что проигравший одно из важнейших сражений этого периода (речь идет о полном разгроме армий Тухачевского под Варшавой. – Авт.), – не сумели понять Гражданскую войну, не сумели овладеть ее формами… Лишь на базе марксизма можно обосновать теорию Гражданской войны, то есть создать классовую стратегию. Пока что опыт Гражданской войны в академии не анализируется и зачастую даже сознательно игнорируется старыми генералами».
Но, может быть, по молодости лет увлеченный идеями Троцкого о всемирной революции и развертывании партизанской войны «классовыми союзниками», Тухачевский избавился от подобных иллюзий? Возможно, он лучше всех в стране понял значение техники в грядущей войне? Об этом пишут его восторженные биографы. Тогда, как они полагают, будь жив Тухачевский и руководи он Красной Армией, мы бы с минимальными потерями в считаные месяцы завершили разгром гитлеровцев.
В действительности дело обстоит как раз наоборот. По мысли Тухачевского, надо готовиться к наступательной войне, для которой требуется, как он считал, множество легких танков и тяжелых бомбардировщиков, а также в большом количестве парашютно-десантные войска; вести активную диверсионную работу и поднимать на партизанскую борьбу рабочий класс вражеского государства.
О конкретных стратегических разработках Тухачевского можно судить по обширной докладной записке, над которой он трудился в тюрьме в 1937 году (отметим: сам факт существования этой записки указывает на то, что подследственного вовсе не истязали пытками и не изматывали допросами).
Каким предполагал Тухачевский направление главного удара войск противника и общий ход будущей войны? Вот его предположения:
«Максимум, на что Гитлер может надеяться, это на отторжение от СССР отдельных территорий. Естественно, что самой вожделенной для него территорией является Украина. Именно сюда, по мысли Тухачевского, ударят основные силы фашистов. А белорусский театр военных действий «только в том случае получает для Германии решающее значение», если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической».
Как видим, если бы этот стратег воплотил в жизнь свой план, гитлеровцы взяли бы Москву и Ленинград и, скорее всего, быстро бы дошли до Урала, что они и собирались сделать. Ведь они понимали, что отчленение от СССР Украины грозит затяжными военными действиями. Советский Союз, имея новую сильную индустриальную базу на Урале и в Западной Сибири, а также в Поволжье, способен наращивать военную мощь и в конце концов победить врага (что и произошло).
Немецкие стратеги были значительно более проницательны, чем Тухачевский. Но дело даже не в этом. К сожалению, у нас оставалось, можно сказать, нечто от тех настроений, которые повелись со времен Троцкого и Тухачевского: недостаточное внимание к оборонительной войне и расчет на преобладание с нашей стороны наступательных операций. Когда за дело взялись наши действительно талантливые, грамотные и опытные военачальники, немецкая армия стала терпеть поражение за поражением: наши стратеги оказались сильнее германских. (Бытует мнение, будто наши военачальники побеждали числом, а не умением; на самом деле наши потери были примерно на 30 % больше, чем у противника; да и то надо учесть, что они наших пленных убивали, а мы – нет. В противном случае их потери были бы больше наших.)
Впрочем, мы отклонились от темы. Предположим, заговор был, но лишь с целью снять Сталина с высших постов. Ведь если бы заговорщики хотели непременно убить Сталина, то имели для этого множество возможностей. Они встречались неоднократно с ним, порой наедине. Убить Сталина для каждого из них
