этот текст Павел цитирует в Послании к Римлянам, 10, доказывая, что правосудность закона есть дело мирское, а награда сему есть жизнь света сего. Проклятие тем, кто нарушает его (закон —
Т.Ч.), есть потеря света сего, как ты видишь по каре, приложимой к ним», — отмечает реформатор[1271].
Являясь приверженцем иерархической структуры общества с его сословным делением, Тиндел, тем не менее, выступает за нравственное совершенствование его представителей, поясняя, что каждая власть должна руководствоваться в своих действиях законами любви.
«Плохо, если вопреки словам апостола Павла, старейшие и сильнейшие превращаются в хитрых лис, жестоких волков и рыкающих львов, а их начальники — в слуг Маммоны, что используют свое положение для личной наживы, но не для блага братии, потакаючи всем грехам, с которых они могут нажиться. Таких псов Бог вполне оправданно карает телесными немощами, бедностью, угнетением, несправедливостью и прочим, дабы они раскаялись, отложили свое нечестие и вернулись к благодати святого крещения в сердцах своих», — пишет Тиндел[1272].
Невзирая на сословные градации, все члены общества, по мнению реформатора, могут воспитывать хорошим примером; отцы должны поучать своих домашних, каждый может давать советы проповедникам, епископам и даже королю, не посягая при этом на институты власти[1273]. Как замечает А.Б. Соколов, ссылаясь на историка Э. Баркера, одной из черт английского характера была «идея джентльмена, носящая не классовый характер (по крайней мере, с XVI в.), а предписывающая особый кодекс поведения элиты»[1274]. Английскому обществу, по мнению Э. Баркера, «всегда была присуща социальная гомогенность: несмотря на всю разницу в положении классов, в Англии никогда не было сильного “классового чувства”; его заменяло то, что многие называли “позицией”, <…> и уважение к “позиции” демонстрировало степень уважения в английском обществе к индивидуальности»[1275]. Именно такая позиция характерна и для Тиндела. Умеренность его политических идеалов, верность имущественно-иерархическим основам феодального общества, наводили реформатора на мысль, что для сохранения этой структуры необходимо правильно ранжировать отношения на любой ее ступени, обеспечить строгую подотчетность внутри иерархической модели, чем отказываться от нее вовсе. Однако, по мнению А. Ричардсон, английский реформатор так и не смог выстроить четкую схему взаимоотношений в обществе в пределах закона Божьего[1276].
Особое внимание английский реформатор уделяет судье как ключевой фигуре средневекового судопроизводства[1277]. Судебное устройство в Англии в эпоху Тюдоров, по словам немецкого историка Р. Гнейста, представляло собой устойчивую часть государственного строя, прогрессирующий элемент которой составлял только институт мировых судей[1278]. Английские суды, как отмечает автор, были мало доступны для бедных людей, английская судебная система отличалась дороговизной адвокатов и стряпчих, поборами, взимаемыми шерифами и разными второстепенными чиновниками, крайней сложностью форм процесса. Обо всем происходящем в английском судопроизводстве, Тиндел, вероятно, хорошо знал, учитывая, что массовые аресты, судебные разбирательства и казни инакомыслящих были нормой и реалией того времени. В представлении Тиндела судья — это честный, неподкупный человек, добросовестно выполняющий свои обязанности и во всем руководствующийся высшей справедливостью. Он, по мнению реформатора, с одинаковым вниманием относится к любому человеку, независимо от его состояния и национальной принадлежности. Реформатор, не имеющий специальной подготовки в области права, обходит вниманием вопросы, связанные с сугубо процессуальными делами, но настаивает на том, чтобы судьи не вторгались в сферу религиозных чувств, что является прерогативой одного только Бога:
«Пусть судьи, будучи поставлены на это место представителем власти, действуют добрым советом и помогают народу, дабы не быть им потом осужденными судом Бога в делах, что препоручены им. Сидя на месте Бога, пусть они судят преступления, где есть законные свидетели и не вторгаются в сознание людей по примеру антихристовых слуг, которые принуждают их проклинать самих себя именем всемогущего Бога и Святым Евангелием Его милостивых обетований или свидетельствовать против самих себя. Этим нравам наши прелаты научились от Кайафы (Мф., 26), который говорил Христу: “Я осуждаю тебя во имя Бога живого, дабы ты сказал нам, Христос ли ты, Сын Бога”. Пусть то, что тайна одного лишь Бога, в чем не может быть дано доказательств, ни законных свидетельских показаний, пребудет до прихода Господа, который откроет все тайны. Если изыщется зло, только тогда пусть судят, ибо большей власти не дал им Бог. Моисей во Второзаконии, 17 предупреждает судей, чтобы они бдили и не взирали ни на кого, то есть, чтобы они не предпочитали высоких низким, великих малым, богатых бедным, родных, друзей, сородичей, знакомых, соплеменников иностранцам, врагам или чужакам, единоверцев неверным, но рассматривали бы дела беспристрастно, ибо место, где находятся они, и закон, что представляют они, суть Бога, который учредил их всех, и Он есть Господь всех, а мы — все Его сыновья, Он — Судья Всевышний, что будет беспристрастно судить всех по закону своему…»[1279].
Этот фрагмент еще раз показывает, что в концепции Тиндела божественный авторитет освящает не только королевскую власть, но и лю-)ую другую должность в государстве. Фигура судьи и его земная служба в какой-то степени ассоциировались у Тиндела с представлениями о Страшном Суде, где Верховный Судия будет также справедливо судить о делах человеческих. Идеальный судья, по мнению реформатора, — это человек, который, руководствуясь прежде всего законами Бога, никогда не променяет справедливость на подарки и подношения:
«Моисей предупреждает судей (Втор., 17) <…>, чтобы они не брали ни даров, ни подарков, ни взяток, ибо эти два дела — приверженность одному в ущерб другому и принятие даров — извращают всякое право и равенство и являются заразой для судей»[1280].
Другим должностным лицам Тиндел не дает таких пространных наставлений, как отмеченным выше представителям государственной власти, а лишь ограничивается следующими рекомендациями:
«Шерифы, бейлифы (районные судьи), констебли и прочие чины да не упустят никакого человека, что вредит ближним своим, но пусть они доставят его пред лик судей, если только те не договорятся между собою и не возместят ущерб»[1281].
В связи с тем, что английский реформатор больше внимания уделяет королям, судьям и гораздо меньше чиновникам низшего ранга, некоторые зарубежные исследователи, в числе которых Р. Дуерден, высказывают мысль о том, что Тиндел является все-таки приверженцем абсолютной монархии[1282]. Однако, на наш взгляд, этих аргументов недостаточно для того, чтобы сделать подобный вывод.
Итак, в трактате «Послушание христианина и как христианские власти должны управлять» Тиндел попытался изобразить модель строго иерархического общества, с его традиционной трехсословной структурой, где всё построено на подчинении, и каждая социальная группа хорошо знает
