В Н-час, 6.30, когда прекратился обстрел с моря, стал слышен новый зловещий шум. От Пон де ла Персе до Порт-эн-Бесан германские пулеметы и пушки открыли бешеный огонь по десантным судам возле уреза воды.
Началось кровавое утро. Первыми жертвами стали плавающие танки, которые должны были выйти на берег на 5 минут раньше пехоты. Они были окружены «шароварами» из брезента, которые помогали им удержаться на плаву и добраться до берега, если LСT спустит их в миле от берега. В данном случае шаровары не сработали по причине сильной волны. 27 из 32 танков в восточной зоне участка Омаха пошли прямо на дно, унеся с собой большую часть экипажей. В западной зоне капитан 1 ранга Лоренцо С. Сабин оказался предусмотрительнее и высадил танки прямо на пляж с LCT. Однако большинство из них было расстреляно германской артиллерией, прежде чем они смогли поддержать пехоту.
Десантные суда первой волны коснулись дна и вывалили аппарели. Сразу же солдаты попали под интенсивный огонь противника. Они сумели продвинуться на 50 — 100 ярдов от берега, затем преодолели 200 — 300 ярдов пляжа, обходя препятствия, и добрались до дамбы, за которой и укрылись. Некоторые утонули от ран и контузий, другие были разорваны на куски минами. Те, кто отделался ранениями, валялись на пляже, пока прилив не перетопил их всех. Погибло так много офицеров, что многие роты, спрятавшиеся за дамбой, просто не знали, что нужно делать дальше. Только 2 роты из 8 в первой волне высадились именно там, где и должны были. К 8.00 ни один человек, и ни одна машина в западном секторе не продвинулись вглубь суши. В восточном это удалось сделать считанным единицам. В 8.30 на пляже началась такая давка, что комендант участка высадки приказал больше не отправлять ни единого катера.
Самыми занятыми людьми на этой фазе операции были 16 водолазных подрывных команд, каждая из которых состояла из 7 моряков и 5 армейских саперов. Они пытались расчистить фарватеры для катеров от всех препятствий до того, как они уйдут под воду во время прилива. Одна команда была уничтожена вражеским залпом, как только вышла на берег. Другая потеряла все свои заряды, когда вражеский снаряд попал прямо в них, перебив всех подрывников, кроме одного. Начинающийся прилив, который поднимался на 12 дюймов каждые 8 минут, заставлял их спешить. Эта отважные парни расчистили взрывали 5 каналов и еще 3 частично от целого вороха смертоносных препятствий.
Как только началось вторжение, экипажи десантных и высадочных судов были целиком предоставлены сами себе, старшие офицеры больше не командовали ими. Поэтому им приходилось действовать по собственному усмотрению. Ни адмиралы, не генералы не представляли, что именно происходит. 3 груженых войсками LCI были накрыты артиллерией и загорелись. Спасшимся пришлось добираться до берега вплавь. Так как комендант участка высадки задержал высадку на 2 часа, примерно 50 LCT и LCI слонялись вдоль берега, разыскивая бреши в заграждениях. Затем 2 юных шкипера решили прервать затянувшуюся паузу. Лейтенант С.У. Бринкер повел LCT-30 напролом и вышел к берегу. Его автоматы палили по вражескому доту, который так повредил десантный корабль, что команде пришлось его оставить. Однако машины были доставлены на берег. Лейтенант Э.Б. Колер сделал то же самое на LCI-554, однако сумел сняться с мели, выгрузив своих пассажиров. После этих примеров движение к берегу больше не останавливалось.
Большую часть артиллерии планировалось высадить между 8.00 и 9.00. Она была погружена на плавающие транспортеры, однако те не смогли справиться с волнением. К берегу пробились только 5 машин, поэтому в D-день в бой вступила только 1 батарея армейской артиллерии. Однако место утонувших пушек гордо заняли 5» орудия эсминцев из соединения поддержки. В 9.50 адмирал Брайан передал всем кораблям артиллерийской поддержки по УКВ: «задайте им, парни! Задайте! Они устроили нашим мужикам на пляже настоящий ад, мы не должны этого допускать! Остановите их!» Приказ был выполнен великолепно, хотя этому мешала нехватка береговых постов наблюдения. Корректировщики или были перебиты, или утопили свои рации. Горя желанием помочь, эсминцы раз за разом рисковали сесть на мель. И несколько раз действительно поцарапали днище о мели, но благополучно снялись. «Фрэнкфорд», «Дойл», «Хардинг», «Томпсон», «Болдуин», «МакКук» и «Эммонс» ринулись в бой. Первый стрелял с мелководья всего в 800 ярдах от пляжа, часто имея всего пару дюймов воды между килем и песком. Капитан 1 ранга Сандерс повел свои «жестянки» как можно ближе к берегу, чтобы видеть цели невооруженным глазом. Линкоры и крейсера в качестве корректировщиков использовали пару «Спитфайров», крутившихся над участком Юта. Они указывали находившиеся в глубине укрепления и батареи. Во второй половине дня «Техас» расчистил один из выходов с пляжа своим огнем. Он и «Арки» вместе выпустили 771 снаряд калибра 14» в D-день. Начальник штаба 1 дивизии потом написал адмиралу Хэллу: «Без их огня мы определенно не смогли бы пересечь пляжи».
Около 11.00 ситуация на участке Юта улучшилась. Выжившие командиры рот повели своих людей вглубь суши и начали выкуривать немцев из их казематов. Вражеский обстрел пляжей ослабел после полудня. Саперы проложили 2 дороги вглубь берега с помощью бульдозеров, и по ним загрохотали танки. К темноте большая часть войск 5 полковых боевых команд находилась на берегу. Плацдарм уже имел глубину более 1 мили.
Адмирал Кирк, вспоминая D-день 10 лет спустя, сказал: «Нашим самым главным козырем стала находчивость американских моряков». Хотя вражеский огонь, подводные препятствия и мины мешали морякам, экипажи десантных судов не потеряли головы. Они находили способы прорваться к берегу, хотя не всегда в нужном месте, снимались с мели и уходили за новым грузом. Все это делалось под огнем, но без паники и задержек. Моряки эсминцев рисковали сесть на мель и быть разнесенными на куски береговыми батареями. Моряки линкоров блестяще уничтожали вражеские укрепления. Тральщики вступили в дело первыми, расчищая проходы. Водолазные подрывные команды, «нагие воины», приносили себя в жертву ради других. Проявлений отваги было более чем достаточно. Однако находчивость этих юных моряков уравняла отвагу и опыт. Этим же вечером генерал Джероу из своего штаба на берегу отправил первое сообщение генералу Брэдли, все еще находившемуся на борту «Огасты»: «Благодарю Бога за существование американского флота!»
Хотя мы не можем рассказать историю Восточного оперативного соединения контр-адмирала сэра Филипа Вайэна так детально, как оно того заслуживает, все-таки следует напомнить читателю, что оно сыграло существенную роль в операции «Нептун — Оверлорд». Причем более важную роль, чем та, что была выделена Западному Оперативному Соединению адмирала Кирка, так как оно прикрывало высадку 3 дивизий, а не 2. Все высаживаемые войска были британскими или канадскими, хотя многие десантные суда были американскими. Впрочем, точно так же британские тральщики и корабли поддержки обеспечивали высадку американских войск.
Район высадки англичан начинался у Порт-эн-Бессан, где завершался участок Омаха. Он тянулся на 25 миль до Уистреама в устье реки Орн. Англичане высаживали войска на 3 участках (Год, Джюно, Суорд), которые были разделены прибрежными рифами. Высадке в этом районе, как и на участке Юта, предшествовала выброска парашютного десанта. 6 авиадесантная дивизия британской армии была выброшена ночью 5 — 6 июня и захватила мосты через Орн и канал Кан.
Из-за рифов и илистого дна побережье на британском участке во время отлива было недоступно. Поэтому было решено отложить высадку на 60 — 90 минут, чтобы прилив набрал силу. Это подаренное время Королевский Флот использовал отлично. Обстрел германских укреплений из тяжелых орудий велся в течение 2 часов светлого времени. Это было в 4 раза дольше, чем мог себе позволить американский флот на участках Юта и Омаха. Ветеран Ютландского боя линкор «Уорспайт» стрелял особенно эффективно. После 2-часовго обстрела, а также благодаря тому, что позиции здесь занимала «статичная» германская дивизия, англичане высадились довольно спокойно. Однако на подходе были подразделения германской танковой дивизии, и Кан, который оптимисты намеревались захватить к ночи 7 июня, был взят только после месяца тяжелых боев. Немцы оказали здесь самое упорное сопротивление во время всей высадки, чтобы заблокировать дорогу на Париж. Все это было предусмотрено. Согласно плану Монтгомери, англичане отвлекли на себя основные усилия противника, чтобы дать американской армии возможность захватить Шербур.
Королевский Флот был очень занят, поддерживая высадку на этих участках. После 6 июня не было не то что дня, ни одного часа, когда 1 или 2 британских линкора вместе с крейсерами и эсминцами не поддерживали огнем 2 армию сэра Майлса Демпси. Так как британский сектор находился близко к Гавру, передовой германской военно-морской базе, английские корабли поддержки подвергались частым ночным атакам вражеских торпедных катеров и потеряли несколько кораблей. По требованию адмирала Рамсея Бомбардировочное Командование Королевских ВВС в ночь на 14 июня сбросило на гавань Гавра 2000 тонн бомб. Эффект оказался потрясающим. Были потоплены 3 миноносца, 10 торпедных катеров, 15 катерных тральщиков, несколько патрульных судов и 11 других малых кораблей. Много кораблей было серьезно повреждено. Вечером 15 июня Королевские ВВС подвергли аналогичному налету Булонь, потопив 25 катерных тральщиков и малых кораблей и повредив еще 10. Таким образом в течение 2 дней германский флот, угрожавший союзникам в бухте Сены, был истреблен. Но появилась другая опасность. Несколько торпедных катеров были доставлены в Гавр по железной дороге. В июле совершили выходы в море 47 одноместных «человеко-торпед». Они потопили 3 британских тральщика. Немцы использовали также дистанционно управляемые взрывающиеся катера, но с ограниченным успехом. Все эти новинки «секретного оружия» досаждали англичанам, но не более того. Они не смогли ни на минуту задержать высадку. Британские прибрежные силы с помощью американских торпедных катеров установили тесную блокаду Гавра, которая ликвидировала источник опасности.
