наполовину разбавил водой из колодца.
Для Сорины нашли более подходящую под погоду одежду. Она с удовольствием переоделась в длинную шерстяную юбку и жилет из той же шерсти. Сразу стало заметно теплее. Впервые за последнее время блаженная дева поела досыта и получила возможность провести ночь под крышей.
Перед тем, как отойти ко сну, Сорина зашла в сарай к монаху.
— Местные готовы приютить нас на зиму.
— Знаю.
— Говорят, здесь ловят рыбу и когда на реке встает лед. Так что еды точно хватит, и мы их не объедим.
— Мне все равно.
— Неправда. Тебе нравится, когда благодарят и восхваляют воинскую доблесть. Именно из-за тщеславия ты продолжаешь ходить среди людей.
***
Следующие две недели путники провели в деревне. Сорина часто следила за дорогой. Иногда украдкой, в другие разы выходила на окраину и смотрела вдаль. В надежде, что увидит людей, которые приехали ее забрать. Но за это время так никто и не появился.
Тогда девушка решила спастись самостоятельно. Она уже лучше понимать, как управлять своими силами и влиять на спутника. И не стала действовать в лоб, как во время божьего суда в замке Гоольт. А осторожно показывала крестьянам, кто живет с ними на самом деле.
Иногда деревенские периферийным зрениям замечали что-то неправильное и страшное. А когда поворачивались, видели брата Ореля. В другое время слышали, как длинные когти царапают дерево. Издалека замечали массивную, явно нечеловеческую фигуру. Но позже удавалось распознать монаха-воина.
Сорина хотела выгнать монаха в дорогу. Чтобы он почувствовал отчуждение от прежде благодарных крестьян. И отправился в путь, не ожидая наступления весны. Что делать дальше, девушка не понимала до конца. Но дальнейшее пребывание в Дужице лишь продлевало ее мучения. Возможно, если они окажутся в большом город, то было бы легче разоблачить чудовище и наконец-то освободиться.
Однако оставался у всех ее усилий и побочный эффект. Деревенские охладели и к Сорине. Сначала ее отселили из дома в сарай к монаху-воину под надуманным предлогом. Потом начали сторониться. И наконец назвали ведьмой. За спиной, но достаточно громко, чтобы девушка услышала.
А закончилось все совсем не так, как ожидала Сорина.
Она проснулась ночью оттого, что закашлялась. И почувствовала сильный запах дыма. Вслепую попробовала подняться, но рядом оказался Орель и прижал ее к земле. Попыталась вырваться, но монах держал крепко.
— Не двигайся.
— Что случилось?
— Они пытаются нас сжечь.
Монах медленно цедил слова. Сорина поняла, что он очень зол. Редко когда Орель столь открыто показывал искреннюю злобу. И в основном его недовольство было направлено на саму девушку.
В темноте заметила движение. Монах подошел к дверям в сарай, попытался открыть. Но та не поддалась. Оказалась подперта с внешней стороны. В это время Сорина увидела красный отблески над собой. Горела солома на крыше.
— Решили убить! В благодарность за спасение! За такое нужно наказать. Каждого.
Девушка поняла, к чему все идет. Она ухватила монаха за рукав и быстро затараторила:
— Стой, ничего не делай! Я могу заставить их передумать. Они откроют дверь, упадут на колени и до утра станут вымаливать прощения!
Она сообразила, что монах не понял, почему крестьяне решили их сжечь. Он не замечал действий Сорины в последние недели. И воспринял происходящее как подлое необоснованное предательство. Несмотря на опасность, девушка замерла.
Впервые с их встречи три года назад ей удалось обмануть пленителя.
В темноте Сорина рассмотрела белесую кожу. Тролль показал свой истинный облик. Он подпрыгнул, ухватился когтистыми лапами за потолочные стропила. Резко подтянулся, пробил головой и плечами кровлю и скрылся из виду.
Снаружи послышались крики. Громкие, мужские и в меньшей стадии женские. Потом голоса начали стихать. Сорина легла на землю, закрыла нос и рот рукавом и стала ждать. Либо того, что тролль выпустит ее и спасет. Либо же смерти. Она уже поняла, что сильно ошиблась. И в результате ее неверного расчета пострадает много людей.
Сорина была близка к тому, чтобы потерять сознание, когда дверь сарая открылась. Внутрь пролез тролль, ухватил ее за волосы и вытащил наружу.
Когда тролль выбрался на крышу, он раскидал горящую солому на соседние постройки. И теперь занялась огнем половина деревни. Тролль поднял девушку, оторвал от земли, заставил смотреть на себя. Бывший брат Орель был сильно перемазан кровью.
Он невнятно произнес:
— Виновата ты. Последний мне рассказал. Показывала. За моей спиной. Прими последствия.
Крестьяне предполагали, что расправа над ведьмой и нечистым может пойти не по плану. Поэтому заранее посадили детей и большую часть женщин на лодки и отправили их на тот берег Гооцы. Однако все взрослые мужчин с женами остались в деревне. И стали жертвами клыков и когтей тролля.
Брат Орель начал возвращаться к человеческому облику. Он подтащил девушку к телу старика, который встретил их по приезду в деревню.
— Смотри. Он мертв по твоей вине.
Сорина молчала, но чувствовала, как по щекам текли слезы.
— И все остальные. Пройдемся, посмотришь на них. Я говорил, что буду тебя дрессировать. И каждая попытка сопротивляться закончится также.
К утру деревня Дужица полностью выгорела. В огне погибла большая часть жителей и двое путников, которые случайно оказались там — воин-монах Орель из ордена святого Альфонса и блаженная дева Сорина.
Глава 31
Каспер лон Тоэно первым вышел на дорогу. За ночь выпал снег, но немного, едва ли на дюйм. Но чувствовалось, что на этот раз уже на растает до весны. Следом за рыцарем шла дюжина оруженосцев лон Тоэно и свободный человек Ферк Шрайбер.
Впрочем, отряд путешествовал, скрыв гербовые цвета лон Тоэно. Последние недели они быстро двигались вглубь Клойлатцена, поэтому старались скрыть происхождение и не привлекать внимания. Каспер запретил своим людям задирать или обирать крестьян и встречных путников. А за постой и припасы щедро платил серебром. Чтобы местные феодалы не обратили на них ненужного внимания.
С рыцарем поравнялся Ферк. Он осмотрелся и уверенно показал рукой вдаль.
— Они там. Очень близко. Похоже, мы их пару дней назад обогнали. Скачут к нам.
Левый глаз паломника был налит кровью. Еще в замке Гоольт коновал объяснил, что от удара во время божьего суда в глазу лопнули сосуды и поэтому белок покраснел. Но сам Ферк трактовал это по-другому. Его лица коснулась будущая святая, леди Илина-Анника. И дало возможность видеть также,
