сопровождающие, заметив, что он взял с собой кинжал, попросили его отдать оружие, как того требовал этикет. Тиридат отказался, но после жарких споров согласился позволить, чтобы ножны с помощью гвоздей закрыли так, что достать кинжал стало невозможно.
После этого его провели в зал, где находился император, и он, вопреки своему царскому достоинству, упал на колени, совершенно потрясенный великолепием группы придворных, окружавших императора, и самим Нероном, крепким, мускулистым, с копной огненных волос и в роскошном наряде, украшенном драгоценными камнями.
В течение нескольких дней его развлекали в Неаполе и Байе, затем Нерон сопроводил своих гостей в Рим, где Тиридата должны были публично увенчать короной Армении. Церемония состоялась утром в начале лета на Форуме, который по такому случаю украсили лавровыми ветвями и флагами. Весь Форум заполнили зрители, и в окнах верхних этажей тоже не было свободных мест. Нерон сидел на троне, стоявшем на помосте в окружении преторианцев и сенаторов. Тиридат, которого подвели к нему сквозь строй солдат, снова преклонил колени. Нерон поднялся и поцеловал его, после чего воздух разорвал такой громкий крик, что Тиридат чуть не испугался. Однако быстро овладел собой и произнес небольшую благодарственную речь, сказав, что Нерон – его верховный господин, а фактически – бог, на что Нерон ответил, что рад, если он так думает, и приехал в Рим лично выразить свое почтение. Затем Тиридат был провозглашен царем Армении. Он опустился у ног императора, и тот возложил ему на голову корону.
Потом они поехали в театр, где весь интерьер, включая сиденья, был покрыт позолотой. Огромный пурпурный навес, натянутый через всю арену, защищал от солнца. На этом навесе была вышита гигантская фигура Нерона, управляющего колесницей, над ним сияли золотые звезды. После представления состоялся большой пир, а затем император спел для своего гостя, который, однако, был этим несколько шокирован. И наконец, в назидание ему император, переодевшись в свое платье и шапочку для скачек, продемонстрировал свое искусство управления колесницей.
Праздники продолжались, и, когда Тиридат тронулся в обратный путь, он вез с собой не только множество подарков от хозяина, включая различные товары и деньги, но и римских художников и ремесленников, которые должны были украсить его столицу, имя которой он изменил с Артаксаты (Арташат) на Неронию. Прямо перед отъездом Нерон очень просил посвятить его в таинства митраизма – религии, которая уже успела распространиться из Персии в Грецию и Италию и с недавнего времени стала крупнейшим соперником христианства. Однако эта затея оказалась не слишком успешной, возможно, потому, что перед инициацией неофиту полагалось отказаться от всех своих греховных плотских страстей.
Нерон потратил на своего гостя так много денег, что день, когда проходила описанная выше церемония, получил в римской истории название «золотого дня», а результатом этих трат стало то, что казна оказалась почти пустой. И все же игра стоила свеч, поскольку впечатление, которое произвел этот визит на Тиридата, было чрезвычайно сильным, а его уважение и любовь к Нерону – такой искренней, что и Армения, и Парфия, прежде самые опасные враги Рима, сохранили с ним мир на следующие пятьдесят лет. Фактически вся эта история признается мастерским дипломатическим ходом со стороны Нерона и величайшим триумфом его царствования. И несмотря на то, что его важность умышленно недооценивается классическими авторами, которые, что бы он ни делал, не видят в Нероне ничего хорошего, современные историки едва ли могут не признать в отношениях Нерона с Тиридатом прикосновение руки мастера, результатом которого на ближайшие годы стали десятки тысяч спасенных жизней.
Оставшуюся часть лета император провел в Неаполе и его окрестностях. Теперь, когда во всей империи наступил мир и заговоры врагов были ликвидированы, он целиком отдался искусству. Он снова и снова пел для восторженной публики и часами репетировал. Наконец, почувствовав, что теперь его голос достиг вершины своей силы и красоты, Нерон решил поехать в Грецию, чтобы участвовать в знаменитых музыкальных состязаниях, и прежде всего в Пифийских, Истмийских, Немейских и Олимпийских играх. Греки всегда были его горячими поклонниками. Они понимали музыку и знали, что это самое главное. Они понимали душу артиста. Они, верил Нерон, не станут убивать его за то, что он не соответствует стадному представлению о том, каким должен быть император, не станут клеветать и сочинять о нем разные небылицы. Они увидят, что его цель – объединить весь мир в преданности ему с помощью не военной силы, а силы искусства, и их лучшие люди встретят его с теплотой, неведомой холодному сердцу патрицианского Рима.
Нерон с восторгом строил планы. Его жена Мессалина и Тигеллин поедут с ним. Его вольноотпущенники Гелиос и Поликлит останутся дома, чтобы вести за него дела. А Нимфидий, сменивший Фения Руфа на посту префекта преторианской гвардии, будет поддерживать в городе порядок. К осени все было готово, и 25 сентября 66 года, за три месяца до своего двадцать девятого дня рождения, Нерон выехал из Рима, чтобы осуществить то, что стало самым замечательным путешествием за все время его царствования.
Глава 17
Поездка по Греции. Смерть Корбулона. Освобождение Эллады. Возвращение в Рим, февраль 68 года. Восстание Виндекса. Восстание Гальбы. Свержение Нерона, июнь 68 года
С этого времени история жизни Нерона – это история популярного и успешного певца, который, по стечению обстоятельств, был еще и императором, и, поверхностно изучая его характер, можно предположить лишь то, что он не позволил, чтобы его императорские обязанности мешали удовольствиям, которые доставляли ему достижения в музыке. Он оставался в Греции почти полтора года и все это время был так занят своим пением, что, вероятно, не имел времени заниматься делами, связанными с управлением империей, разве что подписал несколько документов и отдал несколько приказов общего характера, – факт, который на первый взгляд означает преступное пренебрежение своими обязанностями.
Вместо того, чтобы остаться в Риме или где-то неподалеку и посвятить себя государственным делам, он предпочел совершить тур по Греции, выступая на каждом музыкальном состязании в этой стране и давая так много представлений, что менее чем за 18 месяцев завоевал более 18 сотен наград. Так что неудивительно, что ему пришлось за это заплатить. В конце концов его свергли, и не потому, что он был жесток и несправедлив, как это изображали позднее, а потому, что музыка захватила его целиком, практически не оставив места ни для чего другого, и его критики единодушно винят Нерона в том, что он легкомысленно позволил, чтобы им безраздельно завладело настолько ничтожное занятие.
