– А я водку не допил! – крикнул усатый. – Никуда не пойду!
– Все, кто в буфете, запишите свои места в мой планшет, – потребовал Хмурый.
Начался галдеж наперебой…
…Через полчаса нам с Хмурым удалось навести хоть какой-то порядок. Вызвали сопровождающего медика, который вместе с двумя охранниками пошел заниматься трупом. Поиски бригадира продолжались. Я настоятельно попросил Хмурого ограничить перемещения по вагонам, по крайней мере, пассажиров.
Пришлось всем рассказать про убийство, а так как наши туристы знали Дарби и не очень его жаловали, разразились жестокие споры по поводу и без повода…
Я понял, что выкручиваться перед Хмурым нечестно с моей стороны, но, раз такие дела, все меньше хотелось втравливать людей в мой личный бардак… Хотя личным-то он был только отчасти…
На ближайшую станцию Горную-4, или, как ее называли, Дохлый Лев, хотели вызвать паладинов, но я с трудом отговорил. Я сказал «разберемся», я сделал умное лицо, я проявлял инициативу, и только ради собственной безопасности – я был противен самому себе… Был у меня самый последний, тайный аргумент для Хмурого, но я берег его на самый крайний случай, который, как я надеялся, не настанет.
Я с кислым лицом вновь сел за стол, обуреваемый тяжелыми думами, глядя поверх голов гомонящих туристов и игнорируя Дронову, теребящую меня за рукав. Только Ирина взяла меня за руку и положила голову мне на плечо. Она понимала, что расспрашивать меня сейчас не стоит.
– Слушай, Странный, меня вот-вот накроет паника, если так будет продолжаться дальше! – гаркнул мне почти в ухо нетрезвый Йорген. – Не успели мы тебя найти – и тут же труп нарисовался, ты не замечаешь, что последнее время всегда так?
– Йорген, заткнись, пожалуйста, – не выдержал я, наливая себе из недопитой бутылки вязкую прозрачную жидкость. – И без тебя тошно! Оттого, что сейчас все начнут орать в голос и размахивать руками, ситуация не изменится.
– Ты, ковбой, не заводись, – посоветовал Йорген, пьяно прищурясь. – Просто нам с тобой давно поговорить пора, по-серьезному…
– Наши желания совпали, Йорген, – ответил я, выпивая залпом. – Мы с тобой наговоримся теперь всласть – времени навалом.
– Вот, я давно хотел тебе сказать… – начал было тот, но его прервал вернувшийся Хмурый.
– Бугор, короче, как в задницу канул! – взволнованно сказал он. – Я всю охрану в поезде на уши поставил, даже сам прошелся. Меж вагонов поставил по часовому. Мне кажется, что беда случилась… Значит, так, граждане и гости Свободных колоний!
Последние слова его были обращены уже ко всем.
– В связи с тем, что в поезде произошло убийство, да к тому же неучтенного пассажира, – продолжил он, – и в связи с отсутствием бригадира состава я, как заместитель бригадира скорого поезда номер четыре, принимаю на себя особые полномочия, так как бригадир поезда в моем лице является ответственным лицом клана Охотников Машинистов, а значит, и Совета Четырех Городов, выдавшего мне лицензию. Таким образом, слушаться всем именно меня и охраны, меж вагонов перемещаться только в сопровождении часового, объяснив ему причину своего перемещения. Соблюдать спокойствие и дисциплину – нарушители будут наказаны…
– Как наказаны, шеф? – с идиотской пьяной ухмылкой спросил Йорген.
– В зависимости от тяжести проступка, – нахмурился Хмурый, – вплоть до расстрела!
Я возликовал мысленно, в воображении пожав Хмурому руку. Он избавил меня от сеанса воспитательной работы с пьяным Йоргеном.
– Че, прям расстреляешь, если я громко пукну? – Йорген выпучил глаза, и мне захотелось дать ему под дых.
К счастью, подоспела Сибилла и сделала это за меня, на что Йорген комично хрюкнул и попытался схватить ее за ногу.
– Я надеюсь, вы понимаете всю важность соблюдения порядка и дисциплины, – продолжал Хмурый. – Так как предполагаемый убийца еще находится на поезде, соответственно любая паника и беспорядки будут ему только на руку и затруднят его обнаружение, в котором, мне кажется, все должны быть заинтересованы. Согласны со мной?
Послышались одобрительные возгласы, и даже Йорген закивал. Мне нравилось, как повел себя Хмурый в этой ситуации, – он был молодцом.
– Если кто-то что-то видел или знает что-то, что может помочь в обнаружении того душегуба, не стесняйтесь – говорите. Если кто боится – передайте мне через охрану: у нас Охотники честные, никому не скажут. Можете информировать Охотника Странного из долины Маринера, которого я назначаю своим помощником в расследовании этого дела…
Я невольно усмехнулся – значит, теперь Хмурый становится моим боссом! Что ж, не самый плохой вариант!
Поезд сбавил ход и почти остановился.
– А кто выложит в Сеть информацию про убийство, я тому голову отвинчу, – сказал мой босс. – Поменьше трепитесь и сплетничайте: это тоже на руку убийце будет… В общем, так… Есть вопросы, пожелания?
– Я хочу допить водку! – сказал усатый шахтер.
– А я хочу в уборную! – сказала взволнованно Дронова.
– Делайте что хотите, но чтобы не нарушать озвученных мной правил, – отмахнулся Хмурый, понимая, что вопросы, которые сейчас посыплются, будут в основном отвлеченного характера.
Вновь начались шумные дебаты. Кто-то сказал, что вообще согласен жить в буфете и только принесет сюда спальник. Повара стали протестовать, отказываясь устраивать в буфете постоялый двор, а бармен урезонивал их тем, что больше девайсов можно будет набрать.
– Только, ребята, никаких кредитов и заема, – говорил он, – у нас коммерческая организация – эрги вперед!
– Как вам не стыдно! – сказала неожиданно Дронова. – Тут человека убили, а вы о деньгах… Дэн, ну расскажи! Что случилось! Мне так важно это знать!
Я понял, что она не отвяжется, даже если ей сказать, что ее расстреляют.
Вагон вздрогнул и, покачиваясь на рессорах, тронулся дальше.
– Его задушили, а потом застрелили из собственного пистолета, – сказал я загробным голосом.
– Какой кошмар! Кашмар-то какой! – Дронова почти прошептала эти слова, выкатив глаза и прикрыв рот ладонью.
– Вот так вот. – Я назидательно закивал.
– А я всегда говорила, что связываться с политикой – это опасно, – в тон мне сказала она.
– А почему вы решили, что с политикой? – поинтересовался я.
– Ну это же ясно как божий день! – всплеснула она руками. – Все из-за власти и денег! Разведка с Земли послала своих людей захватить власть на Марсе. И вот в Персеполисе губернатор, наверное, согласился сотрудничать, а Дарби – нет. Вот его и пришили, то есть придушили! Сначала итальянец, а теперь он!
– Ладно, – сказал Хмурый. – Ты тут со своими потолкуй, а я пойду – если медик закончил, ребят порасспрашиваю, что слышали, что видели…
– Хорошо, – кивнул я, – я потом подойду.
– Добро.
– А про какого итальянца она говорит? – спросил один розовощекий повар с черными густыми бровями.
– Так, – сказал я решительно, – коль скоро новый бригадир поезда назначил меня своим помощником, вопросы буду задавать я, а вы отвечать, иначе мою голову разнесет, как переспелую тыкву! Имейте совесть, граждане!
– Я готова рассказать все! – с энтузиазмом выпалила Дронова. – Все до мелочей!
Честно говоря, именно этого я и боялся, но все же ободряюще кивнул полячке:
– Интересно, что вы знаете об этом деле?
– Ну в общем, ничего, – с заговорщицким видом ответила она. – Но кое-что мне известно!
Я тяжело вздохнул и прикинул: закончили беседу с Дарби мы примерно в половине второго, чуть задержались в буфете и без чего-то два ушли в свой вагон. Скорее всего, Дарби был еще жив. Время убийства весьма размазано – где-то между двумя и пятью часами. Черт, надо бы дождаться мнения медика, но кто знает, сможет ли он в этих военно-полевых условиях выяснить точно время смерти? Окно было открыто, тело остыло быстро, только анализы, да…
– Тогда опишите мне, пани Дронова, в подробностях весь сегодняшний день, – я имел в виду, конечно, ночь, – с того момента, как вы проснулись. – Когда я произносил слово «подробности», мне стало немного не по себе.
– Значит, так, – начала Дронова, подобравшись, будто отвечала на экзамене. – Во-первых, спала я плохо, потому что полковник на верхней полке громко храпел, а за перегородкой кто-то разговаривал во сне. Мне даже кошмар приснился…
– Вы лучше расскажите, что после кошмара было, – посоветовал я, пытаясь улыбаться. – Во сколько вы окончательно проснулись?
– После кошмара? – уточнила Дронова. – Станция была, «Восток», кажется, называлась…
– Да, – кивнул я ободряюще, – мы с Ириной там сели.
– Ну и вот, – ответила она кивком, сосредоточенно глядя куда-то в сторону. – Я проснулась и пошла смотреть, кто еще из наших проснулся. А проснулся уже Азиз. Мы с ним покурили в тамбуре, потом встал Крис, пошел умываться, а когда вышел, сказал, что хочет поменять свое место, – очень нос у него чувствительный, а от туалета пахнет. Вот. Тут через какое-то время проснулась Аюми и полковник. Мы решили пойти завтракать в буфет. Крис и Аюми не пошли с нами. Вот, а потом я спросила у охраны, где бригадир поезда, и мне сказали, что заходил недавно, а вообще в буфете. Я пообещала Крису, что позову его.
