— Ну как это зачем? Ты на меня посмотри. Видишь рога у меня и копыта, хвост вот-вот начать расти должен. Наложили на меня чары и только там, на той поляне найду я подсказку, как от этой напасти избавиться.
— Интересно, и кто же это такой умный тебя сюда отправил.
— А что, какие-то проблемы?
— Да, вот, понимаешь в чем дело, — прищурился Потапыч, — о месте этом никто знать не должен. Есть пара-тройка человек посвященных в тайну сию, но они все под надзором и клятву страшную дали о неразглашении.
— Не знаю, мне никто не говорил ни про какие тайны. Тем более, что не я один тут шастаю, других людей встречал. Поэтому и странно мне слушать, что места здесь глухие и нет ни одного человека в округе.
— Так всё-таки кто тебя сюда отправил?
— Ну, если это так важно, то Эльза Петровна. Вам что-то говорит это имя.
— Нет, не говорит, но и назваться можно хоть Папой Римским, если проверять никто не станет. Лучше опиши, как эта женщина выглядела.
— Брюнетка лет сорока, хорошо выглядит для своего возраста, стройная. Что ещё…ах, да — шрамов на видимых участках тела не имеет.
— Да, не густо. Может, хромала она?
— Кажется, нет.
— А кот чёрный при ей был?
— Кот точно был, только не чёрный, а рыжий.
— Странно… Может и не она это. Тогда кто?
— Потапыч, ты не говори загадками. Кто она?
— Да тебе это знать ни к чему, — сказал Потапыч и задумался. — Добро, помогу я тебе, — наконец молвил он, — ты мне помог, а долг, как говориться, платежом красен. Только пообещай, что ни о чем, что бы ты не увидел, никому не расскажешь.
— Даю слово, — ответил Иван.
— Вижу, Ваня, парень ты толковый зря языком балакать не будешь, так что пошли, заведу тебя куда надо, что время попусту терять. По дороге договорим.
— Лады, — согласился Иван и закинул рюкзак на плечо.
Дорога за интересной беседой показалась Ивану, чудовищно короткой. Так хотелось послушать ещё какую-нибудь байку про жителей леса. Потапыч оказался превосходным рассказчиком и, убаюканный лесными сказками, Иван не заметил, как очутился на поляне с тремя соснами. Парень огляделся в поисках дуба. Его старания были вознаграждены, слева от сосен он увидел это могучее дерево. Дуб был прекрасен, как будто только сошёл со страницы какой-нибудь сказки, единственным изъяном было дупло, которое чёрной дырой зияло на могучем стволе, метрах в двух от земли.
Вдруг что-то сильно ударило Ивана в бок, от неожиданности он потерял равновесие и плюхнулся на траву. А неведомая сила, которой оказалась Маша, с визгом: "Я первая!!!" уже карабкалась по корявому стволу, откинув в сторону свои вещички. Иван ошалело переводил взгляд то на дуб, то на Машу, то на Потапыча, который от неожиданности застыл в оцепенении. Немного придя в себя, лесничий кинулся к дубу пытаясь ухватить Машу за ногу, но она с ловкостью белки увернулась и нырнула в дупло.
— Вот же короста! Етить твою душу Бога мать! — раненым зверем взвыл Потапыч. — Что за девка! Отводил её, отводил, а она шась! У-у-у! Настырная сила!
— Да ладно, Потапыч! Ну, возьмёт она карту, да и выйдет, а мы её тут и встретим, и объясним, что так вести себя не хорошо.
— Какую, к чертям, карту, долбёжка?! Что ты мелешь?
— Ну, ту, карту, что в дупле спрятана, на ней источники отмечены.
— Мать моя женщина, с кем я связался? — взвыл в голос Потапыч, — и чего ж мне дома не сиделось? Куда я попёрся хрыч старый?
— Да хватит причитать, что ты так убиваешься. Может меня на счёт карты и обманули, так в том моей вины нет, а на счёт Маши…так я сейчас эту девчонку оттуда за шкварки выкину, — сказал Иван и направился к злополучному дереву.
— Стой! Нельзя! — кинулся к нему Потапыч, но было поздно — Иван уже нырнул в темноту дупла.
Потапыч остался на поляне один. От злости он аж затопал ногами и заголосил с новой силой.
— Ну, что за люди пошли! Пропадут ведь! Ой, пропадут! Горе мне, горе дураку древнему! — тут он заметил оставленный Иваном на земле походный рюкзак. Вмиг поостыв, Потапыч подошёл к нему, поднял и швырнул в дупло. — Чай, там он вам очень пригодиться, детки — произнёс он. — Будем надеяться на лучшее. Может, свидимся ещё, — помолчал и добавил. — А этой рыжей бестье, лиса которая, я хвост таки укорочу!
Затем Потапыч развернулся и решительно побрёл в ему одному ведомую сторону.
Глава 3
Доехала хорошо, целую.
Крыша
Темнота. Вокруг была кромешная тьма. Ивану хотелось сказать: "Земля, земля! Пять минут — полёт нормальный", но было некому. В какой-то момент ему уже надоело падать. Но слово "падать" здесь не совсем подходило, скорее он парил словно лист подхваченный ветром. Тем не менее, приземление было весьма ощутимым. Земля не слишком ласково приняла своего питомца. При вынужденной посадке что-то подозрительно хрустнуло, и Иван грешным делом испугался за свои рога, но беглый осмотр точнее ощуп показал, что положение хоть и незавидное, но стабильное и особых повреждений нет.
— Маша, — тихо позвал Иван. — Ты где? С тобой всё в порядке?
— Нет, — раздался знакомый голос совсем рядом. — Отползи с моей ноги, дурак!
— А я — то думаю, на чём это я так удобно сижу…
— Ты не думай, ты слазь! Больно же!
— Да тебе не так надо всыпать за твоё поведение.
— Что тебе не нравиться?
— Да всё!
— Так напиши в газету "Гудок" тебя там выслушают.
— Не хами. И так из-за тебя вляпались.
— Да, ну! По-моему шёл ты сюда совсем не из-за меня, и в дупло лезть не за желудями собирался. Так что нечего на меня стрелки переводить. Я сама по себе ты сам по себе. И, чур, за мной не идти.
— А вот уж дудки. Ты за мной следила теперь моя очередь.
— Ах, ты!! — Маша задохнулась от возмущения.
— Как ты груба! — улыбнулся парень.
И тут на голову Ивана свалился рюкзак, отправленный вдогонку заботливым Потапычем, на какой-то момент Ванюша выпал из реальности, а когда пришёл в себя, то оказался в полном одиночестве — Маша куда-то таинственным образом исчезла.
Иван для приличия повалялся, изображая мыслительную деятельность, но, как назло, голова после жаркой встречи с рюкзаком думать отказывалась. Вскоре Иван почувствовал, что слева от него тянет прохладой, и решил двигаться в том направлении. Слепо шаря впереди себя руками, он наткнулся на что-то шершавое, похожее на кору дерева. Прислушавшись, Иван услышал лёгкий шелест и ощутил слабый порыв ветра. Иван решил попробовать двигаться, придерживаясь обретённой опоры, но случайно потерял центр тяжести и всем телом облокотился на стену, которая в свою очередь поддалась и неожиданно отъехала в сторону. По глазам больно ударил свет, заставляя зажмуриться и закрыть заслезившиеся очи рукавом. Проморгавшись и вытерев выступившие слезы, Ваня, наконец, приобрел возможность более менее безболезненно взглянуть на свет божий и оценить окружающую обстановку. Увиденное заставило Ивана сначала открыть рот от удивления, а затем глупо заулыбаться.
На поляне творился форменный произвол. Матёрый серый волк затравленно жался к чахлой сосёнке, а на него угрожающе надвигались весьма враждебно настроенные зайцы.
— Слышь, ты, чепушила, — пискнул видимо самый главный, но не самый крупный из пушистых агрессоров, — Это что за непонятки, а? На тебе должок висит ещё с прошлого месяца. А ты и ухом не ведёшь. А проценты капают, часики тикают. Ты что забыл, волчья морда, кому жизнью обязан. Тебе память может освежить? В глаза смотреть, я тебя спрашиваю! — волк кивнул головой, старательно закрывая морду лапами.
— Эй, а вы ничего не попутали, пацаны! — давясь от смеха, произнёс Иван, его почему-то совершенно не удивило то, что звери разговаривают. Странным было только бандюковатое поведение обычно таких мирных зайчат. — Пятнадцать на одного — это беспредел.
— Топал бы ты отсюда дядя, пока и тебя на счётчик не поставили, — не оборачиваясь, пропищал всё тот же заячий лидер.
— А вот это уже хамство, — угрожающе сказал Иван и швырнул в самую гущу пушистиков свой многострадальный рюкзак.
— Атас! Ребята, Валим! — разнеслось над поляной, и зайцы мигом кинулись врассыпную. Впереди, как и положено, задавал стрекача недавний оратор, лидер во всём должен быть первым!
Иван весело поулюлюкал им в след и обернулся получше рассмотреть своё убежище. Оказалось, что его темница была на самом деле чем-то вроде норы, расположенной под тем же самым дубом, в дупло которого так необдуманно занырнул парень. Осмотревшись, Иван пришёл к выводу, что дерево точно то же самое, а вот полянка-то совсем другая. Затем, вспомнив, что где-то рядом находиться какой никакой (скорее никакой), но всё-таки хищник Иван поднял с земли палку потяжелее. Всё это время волк внимательно за ним наблюдал.
— Ах ты волчара позорный! И не стыдно тебе? — обратился к нему Иван. — Тебя ж мелочь какая-то щемит, а ты? Хищник называется.
