Прошли зима и весна, осенью 1923 года я иду в школу. Папа работает у дяди Моисея Этингера, одного из совладельцев процветающей частной фирмы «Бумага-Картон». Жалованье (тогда так говорили, потом стала «зарплата») видимо хорошее, где-то служит и Ласин отец. И вот Этингеры, Роднянские и мы отправляемся летом в Крым. Папа, дядя Моисей и дядя Давид остаются в Москве.
Довольно хорошо помню, что мама снимает небольшой домик в Алупке у самого Воронцовского парка. Вокруг домика груды больших и малых камней, это место носит название «Хаос». Мы с Леной и мамой ходим мимо знаменитого Воронцовского дворца на море, идти минут десять. Дворец, кажется, был тогда закрыт, но можно было походить и полюбоваться огромной беломраморной террасой, с лежащими по бокам на ступеньках спуска к самому морю изваяниями львов. Если не ошибаюсь, так называемая Ялтинская конференция военного 1944 года, где встречались Сталин, Рузвельт и Черчилль, обсуждая ход войны с Германией, проходила именно там. А само название парка и дворца идет от графа Воронцова, царского наместника в Крыму.
В киоске в парке мама покупала нам с Леной мороженое и чудесный прохладный кефир. Это было наше первое знакомство с этим напитком, в Москве его еще не было.
Все было бы неплохо, но очень скоро мы поняли, что надо куда-то срочно переезжать. Днем солнце страшно нагревало камни «Хаоса», ночью они остывали, но в доме уже было невозможно жарко и душно, а в открытые окна налетали москиты, которые нас бешено кусали. Через несколько дней мы переехали в расположенное поблизости местечко Симеиз, хозяйка большого двухэтажного дома сдала нам просторную комнату на втором этаже с балконом. Внизу помещалась вся большая семья Этингеров: сестры тетя Фаня, тетя Маня, Сима и маленькая Инна, Женя и Эся.
В Симеизе было чудесно. К морю дорога шла через тянущийся вдоль побережья парк, купались мы рядом со знаменитыми двумя скалами «Диво» и «Монах». У нас сохранились фотографии этого места. Во время известного крымского землетрясения (кажется 1927 года) скала «Монах» была разрушена и упала обломками в море.
На «Диво» шла узкая лестница, с железными перилами, мы несколько раз поднимались туда на огороженный маленький пятачок на самом верху, откуда открывался красивейший вид на море, берег, городок.
Я особенно подружился тогда со старшей из девочек Этингеров Женей. Мне уже было 9 лет, ей наверное 11—12. К «Диву» и «Монаху» подходила перпендикулярно кромке берега довольно высокая и протяженная гора, на разных уровнях которой были тропинки. Там мы с Женей любили бродить и, в конце концов, всю гору изучили и даже нашли одну или две небольшие пещеры.
Трижды в день все отправлялись питаться в пансионат на виллу «Ксению» (название крепко засело в память). Это было частное заведение, хотя, может быть, что-то тут путаю. На втором этаже размещалась большая столовая с идущим по фасаду широким балконом под крышей. Наш столик был на этом балконе. Кормили очень вкусно, я не помню, чтобы меня надо было уговаривать что-то съесть. Но особенно мы с Леной любили «барабульку». По-местному так называли маленьких рыбок, выловленных в море, пожаренных на сковороде. Наверное, именно за «вкусноту» так и запомнилась одна только барабулька.
В Симеизе было постоянно несколько извозчиков крымских татар. На длинную, запряженную одной или двумя лошадьми, пролетку садились боком по движению на приподнятую центральную часть пассажиры, образуя два ряда, спиной друг к другу. Можно было разместить так, наверное, человек 10—12.
Однажды вечером, мы и все Этингеры поехали со знакомым извозчиком Ибрагимом куда-то далеко и высоко в горы, посмотреть Симеизскую обсерваторию. Не очень помню это путешествие, но в телескоп нам показали Луну, звезды, что-то при этом рассказывая и объясняя.
Еще припоминаю, что с этим же Ибрагимом ездили смотреть знаменитый Никитинский ботанический сад, кажется, в районе Ялты, и одно из чудес Крыма «Ласточкино гнездо» – красивейшую виллу, искусно построенную на самом верху высоченной отвесной скалы и частично буквально висящую над морем.
Еще как-то ездили в гости к Роднянским и провели там, в Ялте, один или два дня. Нам с Ласей было очень хорошо и весело, а, главное, Марк Борисович нанял двух верховых лошадок, и мы с Ласей впервые попробовали самостоятельно покататься, и в какой-то мере видимо это получилось у нас не плохо. Во всяком случае, когда ближе к отъезду Ибрагим пригласил всех к себе в горную деревушку на шашлык, и компания двинулась туда на пролетках, мы с Ласей преодолели всю дорогу верхом. Путь занимал, наверное, не менее 2-х часов, когда приехали, у нас обоих сильно болели ноги и попки, но все равно были довольны. И еще запомнилось от этой поездки – огромнейший сладкий красный арбуз, да обратная дорога, уже частью верхом, частью на пролетке.
Хочу добавить к крымским впечатлениям, что в то время Севастополь был еще открытым городом. Поэтому на пути из Москвы на побережье мы ехали через Севастополь, оттуда автомобилем к морю. На полдороге запомнились Байдарские ворота. Это место, до которого дорога плавно поднималась вверх и вверх, затем начинался спуск вниз и только с этого момента в первый раз далеко внизу открывался великолепный, потрясающий вид на море. Красота необыкновенная.
Мы прожили в Крыму месяц или больше, потом за нами приехал дядя Давид, и мы вернулись в Москву, осмотрев до поезда еще одну «замечательность» – панораму Рубо «Оборона Севастополя». Это было крайне интересно, такая же круглая панорама была гораздо позднее построена в Москве на Кутузовском проспекте – «Бородинская битва».
Мне вспомнилась еще мое чтение в Крыму. В занимаемой нами комнате, стояло что-то вроде шкафа-буфета. На одной из полок были книги: переплетенные за несколько лет по годам журналы «Нива» и годовой комплект за 1915 или 1916 год журнала «Мир приключений». Более молодое наше поколение может и не знать эти чрезвычайно популярные когда-то ежемесячные журналы. В «Ниве» печатались рассказы русских и иностранных писателей, романы отечественных классиков с продолжением на многие номера журналов, стихи, реклама и пр. пр. «Мир Приключений» – уже по названию понятно его тематика, для детей, подростков трудно было найти что-то более увлекательное. Но если «Нива» умерла после революции, то «М. Пр.» издавался и в советское время, пожалуй, до 1929 или 1930 года, когда был заменен куда менее интересным и более тонким по количеству листов журналом «Вокруг света».
У меня было в Симеизе достаточно времени для чтения, в журналах всегда находилось и для меня что-нибудь интересное, и картинок было много, но главное, что там я прочел впервые (это было в «М. Пр.») одну из самых моих любимых вещей – Конан-Дойля «Затерянный мир».
Итак, мы благополучно вернулись из Крыма домой, и в какой-то день меня мама повела в школу. В учительской кто-то со мной беседовал и т. к. я был достаточно развитым мальчиком, мог связно и хорошо говорить, рассказать о прочитанном и т. п., то меня определили сразу в третий класс. Спрашивали ли меня что-либо по арифметике, я не помню, но когда я сказал, что был недавно в цирке, и рассказал о том, что видел там, мне предложили написать об этом, я и написал одну или две странички. После этого дня три я ходил в третий класс, было мне очень неуютно, т. к. в классе я оказался единственным новичком. За это время разобрались с моим сочинением, и по причине чудовищного количества ошибок тут же отправили… во второй класс. Посадили меня на свободное место на последнюю парту, кто сидел со мной рядом не помню, но, как, наверное, многие первых своих учителей я не забыл. По русскому наша учительница была Анна Павловна, по арифметике – Лидия Игнатьевна.
Две учительницы для младших классов было нетипично тогда и, кажется, и теперь. Но наша школа и не была типовой районной школой, а называлась очень гордо – «Третья образцово-показательная школа №3 Хамовнического района им. Карла Маркса». Поэтому, по третий класс у нас был и урок ритмики, на котором нас не учили танцевать, а под музыку (пианино) в спортивном зале мы как-то учились плавно и красиво ходить, еще что-то делали. С пятого или четвертого класса пару лет был еще один необычный урок – выразительное чтение. Вел эти занятия Сергей Иванович Киселев. Смысл занятий заключался в том, чтобы научить нас правильно говорить, т. е. правильно произносить в словах все буквы. Я, например, говорил правильно, а Лася не выговаривал букву «Л». Например, по команде С. И. мы громко и главное ясно должны были говорить упражнения на «р» – «тря-ря-ряря, трю-рю-рюрю, тра-ра-рара» и т. д. Задавались упражнения на дом, выучить стихотворение, например, на закрепление произношения буквы «л». Его помню и теперь:
Клала Клара лык и лукВ полдня час в чулан на полку.Отказавшись от услуг,Прогнала она Николку.Но пришел Николка плут,И в чулан забрался к Кларе.Стала Клара лык и лукКласть в чулан с Николкой в паре.
И еще многое другое было на уроках, а чтобы мы не могли заскучать, учили еще всякие скороговорки и соревновались, кто большее число раз, допустим, скажет без ошибок и быстро что-либо типа «на дворе трава, на траве дрова».
