– Резюмируем, – протягивает Даня. – Это было самое унылое первое сентября в истории.
– Я тебе об этом сказала ещё в самом начале директорской речи, – говорю я, облокачиваясь на стену и складывая руки на груди.
– А расписание ты видела? – Даня лезет в карман за телефоном. – Завтра первым уроком химия. Химия, мать! Не знаю, возможно ли вообще придумать что-то похуже.
С естественными науками у брата, мягко сказать, отношения напряжённые. Конечно, это не мешает ему хорошо учиться и всё равно получать свои четвёрки, но какой ценой! Такое не для меня – предпочитаю не напрягаться и довольствоваться тройками.
Я сканирую взглядом толпу, заполняющую школьный коридор, в поисках Лии. На линейке во дворе мы стояли рядом, а потом, когда директриса разрешила всем разойтись, она будто сквозь землю провалилась.
– В пятницу только четыре урока, – продолжает Даня. – Зато в среду семь. Нет, ну кто так делает?!
Я качаю головой, едва ли акцентируя внимание на словах брата, и продолжаю искать подругу. Её было бы трудно не заметить среди одинаково уже-уставших-от-школы-хотя-только-первый-день лиц других ребят, поэтому я точно уверена: Лии тут попросту нет.
– Ты не видел Вебер? – спрашиваю Даню.
– После линейки – нет, – отзывается тот.
– Куда она могла подеваться…
Я успеваю обменяться парой дружеских улыбок с одноклассниками, прежде чем наконец вижу Лию. Она идёт со стороны лестницы, но не одна – рядом с ней в ногу шагает парень, которого лично я вижу впервые. Назвать его блондином будет чистой воды оскорбление: волосы его белее снега.
– Дань, – зову я.
Когда брат не оборачивается, я хватаю его за лямку рюкзака и притягиваю к себе.
– Ой!
– Не ойкай, – шикаю я и киваю в сторону Лии и незнакомца. – Знаешь, кто такой?
Даня провожает их взглядом, пока те не останавливаются у двери кабинета.
– Не. Впервые вижу. Новенький?
– Кто вообще меняет школу в выпускном году?
– Он болтает с твоей подругой. Иди и спроси.
Я устало выдыхаю, но и не согласиться не могу. Даня прав. Лия, не сказав ни слова, исчезла после линейки, а теперь стоит с каким-то блондином, совершенно забыв про меня, свою лучшую и, между прочим, единственную подругу!
– Сейчас вернусь, – бросаю я Дане и направляюсь в сторону Лии.
Она не замечает меня даже тогда, когда я останавливаюсь в полушаге и кашляю в кулак в попытке привлечь к себе внимание.
– Эй, – я касаюсь плеча Лии. – Ты куда пропала? – затем оборачиваюсь на незнакомого блондина. – Привет. Я Слава.
Парень, кажется, в ступоре.
– Это Ал, – представляет парня Лия.
– Ал? – переспрашиваю я. – Сокращение от чего?
– Просто Ал, – поспешно добавляет она, не давая самому Алу и слова вставить.
– Ясно, – я провожу ладонью по волосам и пытаюсь выдавить из себя улыбку. – Что ж, очень приятно. Ал, Лия… Ребят, вы прям как из фэнтези сбежали!
Мои попытки разрядить обстановку рушатся на корню, когда я вижу озадаченное лицо Ала и обеспокоенное лицо Лии. Прежде чем я успеваю ещё что-то сказать, появляется Лидия Юльевна – моё спасение.
В сердцах я облегчённо выдыхаю.
Не знаю, когда Даня успел подойти, но когда оборачиваюсь, чтобы позвать его, вижу, как он уже заходит в кабинет. Не смотря на меня, он протягивает руку, и я хватаюсь за рукав его свитера. Мы не настолько сводные брат и сестра, насколько мы близнецы. Раньше я часто смеялась над тем, что, быть может, в прошлой жизни так оно и было, вот только теперь мне не до смеха.
Если существуют другие миры, возможны ли другие жизни? А что насчёт путешествий во времени?
– Ну? – спрашивает меня Даня, когда мы усаживаемся на своё привычное место: первый ряд, четвёртая парта. – Узнала?
Рюкзак Даня всегда кладёт на подоконник, тогда когда я кидаю свой в ноги. Глупая привычка держать вещи рядом, желательно так близко, чтобы после звонка сразу схватить их и пулей вылететь из кабинета.
– Только то, что этого парня зовут Ал, – отвечаю я, а сама не свожу взгляд с него и Лии.
Обычно подруга всегда садилась позади нас с Даней, составляя компанию Грише – приятелю брата. Но сейчас она выбрала парту в другом конце класса.
– Ал? – переспрашивает Даня. Я перевожу взгляд на него. Брат кривит лицо, будто съел что-то кислое. – Кто называет ребёнка Алом?
– Подозреваю, что те же, кто называют ребёнка Лией, – бурчу в ответ.
На самом деле, мне плевать на его имя, пусть хоть Наполеоном назовётся. Он сидит с моей лучшей подругой, и я о нём совершенно ничего не знаю – вот, что важно.
– Хватит пялиться, – одёргивает меня Даня.
– Нет, – я качаю головой. – Буду смотреть на них до тех пор, пока обоим не станет неловко.
Лидия Юльевна начинает что-то говорить, и мне, нехотя, но приходится перевести взгляд на неё и притвориться, что слушаю.
– Может, они родственники? – шепчет Даня. – Глянь. Оба блондины и красавцы: ни дать, ни взять.
Даня прав. Если ко внешности Лии я уже привыкла, то Ал сейчас, хочет того или нет, заставляет нервничать всех девчонок в классе. Он аристократически худ и бледен. У него красивое лицо, обрамлённое белоснежными волосами. Мутно-голубые глаза смотрят на всё вокруг с лёгким прищуром. Когда чёлка падает ему на высокий лоб, он смахивает её небрежным движением.
Я бы не удивилась, если бы узнала, что он является солистом какой-нибудь новомодной мальчиковой группы.
– Это ни о чём не говорит, – я наклоняюсь ближе к парте. – У меня светлые волосы, у тебя – каштановые. Я норм, ты на любителя, но мы всё равно родня.
Даня закатывает глаза.
– Это другое.
– Короче, – я бью ладонью по столу. Несколько пар глаз, включая ярко-зелёные, принадлежащие суровому лицу классной руководительницы, недовольно смотрят на меня долгие секунды. – Если он собирается увести у меня подругу, я его убью, – продолжаю я как можно тише. – А ты потом поможешь спрятать тело.
– Разумеется, – кивает Даня, откидываясь на спинку стула.
Он барабанит пальцами по столу, иногда поднимает глаза на Лидию Юльевну и даже кивает в такт некоторым её словам. Я смотрю на него, прищурившись – жду, что он скажет что-то ещё. Но Даня молчит, закусив щёку.
Дурацкая привычка. У меня такая же.
– Даже не скажешь, что я слишком драматизирую по этому поводу?
Даня пожимает плечами.
– После вчерашнего и сегодняшнего, я уже ничему не удивлён. Теперь только думаю, как в тайне от матери сдать тебя в психушку.
Рассказать Дане по пути до школы о том, что произошло ночью, заведомо было огромной ошибкой. И всё же я совершила её, искренне рассчитывая на его понимание.
– Я не вру. И это был не сон.
– Ага.
– Клянусь тебе!
– Ну-ну.
Я с силой пинаю Даню ногой, попадая, кажется, в колено, и показательно отворачиваюсь, откинувшись на спинку стула, максимально съехав под парту и скрестив руки на груди. Лия так и сидит рядом с этим Алом, совершенно меня игнорируя. Между собой они тоже больше не разговаривают.
– Ты чего, обиделась? – Даня трясёт меня за плечо.
– А пинок под столом тебе ни о чём не сказал? – огрызаюсь я.
– Я же пошутил. Ну Слава-а-а…
Я оборачиваюсь на брата. Даня сдвигает брови, надувает губы. Строит такую мину, что не улыбнуться просто невозможно.
– Романовы! – собственная фамилия заставляет вздрогнуть.
И опять эти недовольные взгляды со всех сторон. Вот сейчас я не прочь воспользоваться магией и куда-нибудь исчезнуть.
– Извините, – произношу я и слышу, что говорю это одновременно с Даней.
– Хотя бы потише, – вздыхает Лидия Юльевна. – Просить вас замолчать я уже даже пытаться не буду.
– Это правильно, – еле слышно добавляет Даня.
Я беззвучно хихикаю.
Лидии Юльевне удалось сделать то, чего не удалось мне: среди других одноклассников и Лия обернулась на меня через плечо. Я не успеваю никак среагировать на это, когда подруга улыбается, а затем показывает мне свой телефон и что-то произносит одними губами.
– Чего? – вслух переспрашиваю я.
– Думаю, она хочет, чтобы ты глянула свой мобильник, – шепчет Даня за спиной.
Лезу в карман джинсов, достаю телефон. На экране и правда горит оповещение о новом сообщении.
«Прости! Ал – это сын друзей моих предков. Он приехал из моего родного города. Потом всё тебе расскажу, обещаю».
Я показываю сообщение Дане.
– Откуда она?
– А?
– Родной город у неё какой, спрашиваю?
Я открываю рот, чтобы ответить, но внезапно понимаю, что сказать-то мне нечего. Что я вообще знаю о прошлом Лии?
– Понятия не имею, – говорю я, медленно поворачиваясь на стуле.
– Да уж, – Даня качает головой. – В людях ты разбираешься ещё хуже, чем в музыке.
Мне бы обидеться на его слова, но вместо этого я задумываюсь. Лия перешла в нашу школу в восьмом классе, и мы с ней как-то сразу спелись, да так, что уже через неделю я спокойно могла назвать её своим другом. Но что я знаю о ней в сухом остатке? Её зовут Лия Вебер, её родители – бизнесмены с немецкими корнями, и большинство времени их нет в городе по работе. Ей семнадцать, как и мне. Она дева по гороскопу и невероятный счастливчик по жизни. Она нереально одержима всем золотым (до неё я ни разу не видела, чтобы человек носил больше десяти колец разом), а ещё всюду таскает с собой тетрадь для личных записей, в которую никому не позволяет заглядывать.
