– Да, я слушаю. – Молчание, на том конце провода что-то говорили. – Сейчас подъеду. Костя положил трубку на рычаг и еще некоторое время в задумчивости молча глядел на аппарат.
Жена и дочь смотрели на Костю. Он повернулся в их сторону, на лице была безмятежная улыбка.
– Ну что, рыбы мои, затихли? Почему тишина в доме? Папа пошел деньги зарабатывать. – И он поочередно по-целовал сначала Соню, потом Валентину.
Вторая смотрела на него вопросительно.
– Костик, куда? Белый дом взяли две недели назад, теперь-то что?
– А теперь пожинаем плоды демократической революции, решенные почти мирным путем. – Костик продолжал улыбаться, но взгляд его был очень серьезным, и Валентина, зная своего мужа, видела, что мыслями он уже в другом месте. – Думаю, это не надолго.
Прошло три часа, Костика не было. На дворе полночь. Уснуть Валя не могла. Всякие мысли лезли в голову. И про женщину в том числе.
Под окнами проскрипел последний троллейбус, до шести утра будет тишина. На сердце неспокойно, каждая минута растягивается в бесконечность. Часы тикают, а стрелки как будто застыли на месте. Время остановилось.
Окна выходят на проезжую часть, и машину Костика, с какой бы она стороны ни подъехала, Валя увидит сразу. Но в дверях неожиданно заскрежетал ключ, и женщина кинулась в коридор.
В дом заходил Костя.
Она встала в проеме дверей, молчала в ожидании. Муж был сосредоточен.
– Как дела, Костик? Костик не ответил.
– Костик, ты меня слышишь? Ты меня видишь? – Валя встала прямо перед мужем и махнула рукой перед глазами.
– Валюш, я так устал. Давай завтра. Завтра я тебе все расскажу. А сейчас спать, спать, спать – это мое единственное желание.
Но утром разговора не получилось. Все проспали, и в утренней суматохе было не до разговоров. После школы в музыкалку с Соней, потом уроки. Часы показывали девять вечера, суматошный день заканчивался.
Костя вернулся с работы, когда Соня уже спала. Валя сидела в кухне с остывшей чашкой чая.
– Ужинать будешь? – как всегда, задала она традиционный вопрос, на который никогда не ждала ответа. Встала, подошла к плите, включила горелку. – Иди руки мой.
– Я ужинать не буду, Валюша.
– Валентина вопросительно посмотрела на мужа:
– Костя, что происходит? Мне кажется, я могу знать?
– Конечно, можешь, только сказать мне пока нечего.
– Как нечего? Ты пропадаешь, приходишь под утро и считаешь, что говорить не о чем?
– Валюш, ты пойми, я сам пока не разобрался что к чему. Но поверь, тебе беспокоиться не о чем. Ты, главное, Соней занимайся, а с остальным я сам разберусь. – Он погладил жену по руке.
Валентина уже поняла: сегодня она ничего от Костика не добьется. За пятнадцать лет совместной жизни она понимала мужа с полуслова. Костик был человеком дела, пока не сделает, говорить об этом не будет. Придется ждать и верить, но тревога поселилась в сердце. Как оказалось – на долгие годы.
Собирались у Ани. Всем удобно. Валя с Соней после музыкальной школы, Лера после репетиции, Макса Манефа обещала привести, ну а хозяйка вообще выходить из дома не хотела.
Первыми пришли Валя и Соня. Девчонки сразу пошли в Полину комнату, у них уже были свои секреты и разговоры. Подруги удалились в кухню.
– Соня такая серьезная.
– Да, вся в отца. Как начнут думу думать, слова не до- бьешься, – Валя улыбнулась.
Как и любая мать, она гордилась своим чадом. Чадо подавало надежды. Сегодня на занятие пришла какая-то незнакомая дама. Она внимательно наблюдала за игрой Сони, потом у них был разговор с Людмилой Сергеевной при закрытых дверях.
Их попросили подождать, затем пригласили Валентину. Речь была приблизительно о следующем. Девочка способная, но если вы, родители, хотите добиться результата, надо: первое, много заниматься, второе, нужен другой инструмент, другой смычок и репетитор. Вы готовы? Конечно, готовы, Валентина была на седьмом небе. Тогда через год, констатировала дама, которую звали Ольга Григорьевна Шапиро, ваша дочь будет играть на сцене капеллы.
Сердце у Валентины выпрыгивало от счастья, ее дочь на сцене капеллы, так хотелось поделится новостью в первую очередь с Костиком. Он будет счастлив.
– Анечка, можно я позвоню? У нас такая радость сегодня, хочу Костю обрадовать, – не дожидаясь ответа, Валя пошла в коридор.
Аня присела на стул возле стола, хоть у кого-то радость. Достала из пачки, лежащей на столе, сигарету, зажигалка, как всегда, запропастилась, и девушка прикурила от газовой горелки, в задумчивости подошла к окну и открыла форточку, подул свежий ветерок.
– Аня, ты что, куришь? – В кухню вернулась Валя.
– А ты что, уже позвонила? – Вопросом на вопрос ответила девушка.
Валентина подошла к окну и встала рядом, внимательно посмотрела на подругу:
– Да нет, просто дома никого нет. Позже позвоню. Колись, подруга, что случилось? Я же вижу: ты сама не своя, и сигареты эти, брось ты эту гадость, пока не позд- но. Тебе еще детей рожать.
– От кого? От святого духа? – Аня усмехнулась.
– У тебя, слава богу, муж есть какой-никакой.
– Вот именно – никакой. И не мой он. Был муж и весь вышел. – Аня нервно затянулась.
– Не поняла? Куда вышел?
– Судя по последним данным, в сторону Америки пойдет. Дружно взявшись за руки с мамой, папой и новыми родственниками.
– Какими родственниками? – Валя была в растерянности.
– С женой и ее отцом, кем он там ему приходится? Никогда не могла запомнить эти клички, свекром, наверное.
– Тесть. – Валентина медленно села на стул.
Раздался звонок. Аня потушила сигарету и пошла открывать дверь. Это пришла Лера.
– Моего еще не привели?
– Нет.
– Прекрасно, хоть отдышусь. Сигареты есть? В кухне она увидела Валю.
– Та-ак, судя по лицу вашему, мадам, ты уже знаешь.
– Лера, хоть ты мне объясни, что произошло?
– А то и произошло. Ускакал наш птенчик в другое гнездышко. Там, видно, потеплее и посытнее. Америка, одно слово.
– Действительно в Америку? Я думала, она шутит. – Валя кивнула в сторону Ани. – А ты что молчишь? Что делать будешь?
– Валюш, давай не сейчас. Сегодня мы собрались по другому поводу, вот и давайте про детей. Что там у вас за радость?
Но Валя не успела ответить, Лера затрещала, как из пулемета:
– Вот у меня просто ужас какой-то, а не ребенок. Села с ним делать русский. Слово «объединение». Он умудрился все гласные пропустить, кроме первой. Я ему говорю, скажи по буквам. По буквам говорит. Пиши. Пишет опять одни согласные. И так пять раз подряд. Я подумала, он так изощренно надо мной издевается. Нет. Вчера в школе учительница подошла и говорит, что у Макса проблемы, название какое-то сложное сказала, я не запомнила. Говорит, надо заниматься с логопедом, иначе потом совсем все плохо будет. При чем здесь логопед, не поняла, вроде он буквы все выговаривает.
– Это называется дисграфия, сейчас многие дети этим страдают. Так что надо обязательно со специалистом заниматься. У Сони в классе тоже есть такой мальчик.
– Хорошо вам, у вас девочки. Девочки всегда умнее, с ними проще. А здесь бандит какой-то растет. Дерется, теперь еще и в дураки запишут. У нас в школе это быстро – ярлык повесят, на все десять лет хватит.
Раздался звонок в дверь.
– Все, пришел, – прозвучало, как приговор. Лера потянулась за следующей сигаретой.
Аня открыла входную дверь, на пороге стояла Манефа и держала за руку рыжеволосого мальчика с зелеными глазами, лучезарной улыбкой и букетом цветов.
– Здравствуйте, тетя Аня. Это вам. – Мальчик протянул букет. – А где девочки?
– Они у Поли в комнате, проходите. – Аня жестом пригласила в комнату.
– Спасибо, Анечка, за приглашение, – Манефа заторопилась, – я домой побегу, дел еще столько. Олег на съемки уезжает, надо его собрать. – Она собралась уходить, но вспомнила и задержалась уже на пороге: – Вот зонтик, Лерочке передайте, а то вдруг дождь пойдет, а она, как всегда, без зонта.
– Конечно, не беспокойтесь, Манефа… – Аня запнулась, потому что не знала отчества, но женщина ее уже не слышала, внизу хлопнула входная дверь. Еще несколько секунд Аня стояла перед дверью в задумчивости, потом медленно закрыла и почти сразу услышала крик. Кричали в два голоса Поля и Соня.
Когда все три матери почти одновременно влетели в комнату, они застали следующую картину. Все с той же обворожительной улыбкой милый рыжеволосый мальчик держал в руках что-то отдаленно напоминающее куклу Барби, подаренную Поле на день рождения бабушкой. Руки и ноги у куклы отсутствовали, частично они были в руках у Полины. Соня плакала, сидя на полу.
– Ты что, совсем с ума сошел? Зачем тебе эта кукла? – Лера накинулась на сына.
– Я хотел проверить.
– Что?
– Что у нее там внутри.
