un chacun d’exercer sa devotion et religion publiquement, hormis aux Catholiques Romains». Речь шла именно о публичном выражении своих религиозных чувств — строительстве церквей, устройстве крестных ходов и проч. Этого католикам в России не дозволялось, но само их присутствие в России было при этом вполне ощутимым. Гугенотам во Франции не раз давали свободу совести, но только в рамках собственных жилищ и поместий, этого, однако, им казалось недостаточно, они хотели отправлять свои культы публично, что и приводило ко все новым религиозным войнам.
Предлагаемый в нашем издании новый перевод с точки зрения удобочитаемости уступает переводу Т. И. Шаскольской, но стремится в большей степени передать французские реалии того времени и то, как Маржерет их соотносил с описываемыми им схожими явлениями российской действительности. Цель капитана состояла в том, чтобы Россия стала понятнее французским читателям его книги. Мы же видели свою цель в том, чтобы максимально приблизить современного читателя к исторической реальности двух стран, расположенных на разных оконечностях Христианского мира Европы.
I. СОЧИНЕНИЕ Ж. МАРЖЕРЕТА О РОССИИ
СОСТОЯНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И ВЕЛИКОГО ГЕРЦОГСТВА МОСКОВСКОГО С ОПИСАНИЕМ ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫХ И ТРАГИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ, СЛУЧИВШИХСЯ В ПРАВЛЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ПОСЛЕДНИХ ИМПЕРАТОРОВ,
то есть с 1590 до сентября 1607 г.
КАПИТАНА МАРЖЕРЕТА В ПАРИЖЕ,
у Матьё Гиймо, книгопродавца во Дворце в галерее, что ведет в канцелярию[72].
MDCVII
С королевской привилегией
Извлечение из королевской привилегии
Королевской милостью и привилегией дозволяется МАТЬЕ ГИЙМО[73], книгопродавцу, печатать самому или по своему усмотрению отдавать в печать тому или иному типографу книгу, озаглавленную «О СОСТОЯНИИ РОССИИ И МОСКОВИИ, НАПИСАННУЮ КАПИТАНОМ МАРЖЕРЕТОМ»[74] и запрещается всем книгопродавцам, типографам и другим печатать или отдавать в печать указанную книгу либо извлечения из нее в том или ином виде, а также выставлять ее на продажу кому-либо, кроме тех экземпляров, что были отпечатаны указанным Гиймо, до истечения ближайших шести лет, начиная со дня, когда книгу закончат печатать. Все это — под угрозой конфискации книг, печатаемых в течение указанного времени иначе, чем по заказу вышеназванного Гиймо, а также под страхом произвольного штрафа и возмещения всех издержек и убытков по суду, невзирая ни на какие апелляции и протесты, о чем более подробно изложено в оригинале привилегии. Выдано в Париже, 2 марта 1607 г. Нашего царствия год 18.
От имени короля в его Совете —
Перре[75]. /f. A ii/
Королю[76].
Сир, если бы подданные Вашего Величества, путешествующие в дальних странах, составляли правдивые изложения того, что они увидели и отметили как наиболее важное, то их частная выгода обернулась бы к общественной пользе вашего государства; не только побуждая к подражанию тому, что есть хорошего и искусного у других, ибо поистине Бог, чтобы наилучшим образом поддерживать сообщество меж людьми, устроил все так, что одни находят в других местах то, чего нету них, но также придавая смелости многим праздным молодым домоседам отправиться искать и учиться добродетели в трудных, но полезных и почетных занятиях: путешествиях и ратных делах на чужбине, и рассеивая ошибку многих, полагающих, что Христианский мир[77] заканчивается Венгрией. Ибо /f. А ii v./ доподлинно могу сказать, что Россия, описание коей я предпринимаю по поручению Вашего Величества, — один из надежнейших редутов Христианского мира, ибо эта Империя, эта страна более обширна, могущественна, населена и изобильна, чем думают, и лучше вооружена и защищена против скифов и иных магометанских народов, чем считают многие. Абсолютная власть государя[78] в своем государстве внушает страх и почтение подданным, а внутри страны хороший порядок и управление[79] защищают ее от постоянных варварских набегов.
С тех пор, Сир, как ваши победы и ваша благодать добыли Вашему Величеству покой, которым поныне наслаждается Франция, сочтя теперь бесполезной службу Вашему Величеству и отчизне, каковую во время смуты я нес под началом господина де Вогренана[80] в Сен-Жан де Лон, на других рубежах вашего герцогства Бургундского, я отправился служить государю Трансильванскому[81] и Императору[82] в Венгрии, а затем — королю польскому[83] в чине капитана отряда пехотинцев, и, наконец, судьба привела меня на службу к Борису[84], российскому Императору. Он оказал мне честь командовать кавалерийским отрядом. И после его кончины Димитрий[85] получивший это королевство, оставил меня на службе, дав /f. А iii/ мне первый отряд своей гвардии. За это время я кроме языка имел возможность изучить множество вещей, относящихся к его государству: законы, нравы и веру страны, что я и изложил в сем кратком сочинении, написанном без всяких ухищрений и с такой простотой, что не только Ваше величество, наделенное на удивление рассудительным и проницательным умом, но и каждый распознает в нем истину, которую древние называли душой и жизнью истории.
Если сие сочинение хоть немного понравится Вашему Величеству, это будет для меня единственной наградой, раз вы не только снизошли до того, чтобы меня выслушать, но соблаговолили прочесть мое сочинение, заверив, что в нем смогут увидеть весьма примечательные происшествия, из коих великие Государи извлекут некоторую пользу, даже из несчастья моего господина Димитрия, пришедшего к власти в своей Империи, преодолев большие препятствия, возвысившегося и низвергнутого всего за два года[86], и самая его смерть явилась следствием того несчастья, что некоторые считали его самозванцем или подмененным. Можно там увидеть многое и об особенностях этого государства, достойного быть известным, но все же незнакомого как в силу удаленности своего местоположения, так и вследствие умения русских скрывать и замалчивать дела своего государства.
Я молю Бога, Сир, хранить Ваше Величество в благоденствии, ваше /f. А iii v./ королевство в мире, монсеньора Дофина[87] — в желании подражать вашим достоинствам, а меня — в постоянном моем рвении покорнейшей службой всегда быть достойным имени, Сир,
вашего покорнейшего подданного, вернейшего и преданнейшего слуги В(ашего) В(еличества),
МАРЖЕРЕТА /f. А iiii/
Предуведомление к читателю
Российская Империя является частью страны, издавна именуемой Скифией, каковым словом «Скифы» и сегодня называют Татар, которые были некогда сеньорами России, и великие герцоги владели ею как вассалы Татар, зовущихся Крым[88]. Эти Русские, с некоторых пор, после того, как сбросили иго Татар[89], и Христианский мир получил о них некоторое представление, стали называться Московитами, по имени столичного города Москва, обладание которым дает герцогский
