Василий Петрович положил флешку на стол, этого достаточно, я провел над нею пальцем, растамаживая защитный код. На свободной стене появились красочные чудовища и разрисованные люди Диких Степей.
Я кивнул обоим на кресла, Василий Петрович сел, Одри выразительно посмотрела на бар. Василий Петрович виновато извинился и, пока я перелистывал скрипы, достал бутылку вина и хрустальные фужеры.
— Мы работаем над тактильностью, — сказал он Одри. — И, надеюсь, тогда вы удержите бокал такого прекрасного вина.
Она воскликнула:
— Тогда я смогу вас поцеловать!
Он довольно улыбнулся, дверь снова отворилась, вошли Тимур, Роман, Скопа и Гулько. Я указал им на экран, они вежливо здоровались с Одри, только Роман вытаращил на нее глаза, не понимая, как такая красотка попала к шефу в кабинет, минуя охрану.
— Оценивайте, — велел я. — Василий Петрович сегодня к вечеру передаст дизайнерам… если не будет существенных замечаний.
Одри рассматривала концепт-арты с живейшим интересом. Вот уже три года мы с ней ходим вместе на охоту. «Виртуальный мир» не ограничивается скучными городскими пейзажами да сексом: стоит спуститься в метро, там телепорты в сказочные страны эльфов, троллей, горных великанов, и везде можно охотиться на опасных хищников, выполнять квесты, спасать принцесс из лап драконов…
Она умелый хилер, самая востребованная профа в любой байме. Нарасхват, и когда меня в игре нет, обычно в составе большой группы ходит на рейд-босса, потому быстрее идет по левлам. Когда из-за большой разницы нам стало трудно вместе, я подкрутил себе сразу десяток, обойдя ее на три, она ахнула и наконец-то догадалась, что я из разработчиков. А потом, будучи хитрюгой, как все женщины, сложила два и два, это дало точный адрес и все мои данные не только о росте и возрасте, но и толщине кредитной карточки.
С того дня не реже раза в месяц появляется вот так и грозится приехать в реале, чтобы я и в рилайфе показал свою круть, то есть свозил в шикарные рестораны Москвы, этого страшного города, где всегда зима и по улицам бродят белые медведи.
Вообще современный мир почти ничего не потерял из прошлых развлечений, зато добавил массу новых. Всевозможные игры как были, так и остались еще с египетских времен, книги полностью так и не исчезли под натиском кино, магнитофонов, проигрывателей дисков, компьютеров, Интернета, мобильников, а теперь еще прибавились причуды моды, что вошли во все сферы жизни, а не только одежды, как было раньше.
Так что сейчас, в начинающуюся эпоху полного раскрепощения, хватает людей, что ходят в наглухо застегнутых костюмах, как есть и те, кто ухлопал немалые деньги на пластического хирурга, чтобы тот сделал его как можно более похожим на орка, не говоря уже про возжелавших стать утонченными эльфами: светлыми, темными, высокими, лесными, озерными…
Одно время самым писком считалось отбеливать кожу лица и выращивать клыки, мол, дети Дракулы. Так делали бывшие панки и готы, потом пришла мода на гоблинов, троллей, кобольдов…
Из всех знакомых женщин, к моему удивлению, избежала крайностей разве что Алёна. То ли потому, что сама давно директор преуспевающей клиники пластической хирургии, то ли потому, что ориентируется на умеренное «секси», а уж там даже при всей умеренности разнообразие нарастает с такой скоростью, что куда там оркам, инопланетянам или готам. Орки — на любителя, а секси… секси в цене всегда среди людей нормальных и не шибко замороченных поисками чего-то непонятного в привычном.
Я вздрогнул, задумавшись, когда гул голосов стал громче. Василию Петровичу со всех сторон сыпались советы, он внимательно слушал, хотя каждое слово пишется аппаратурой, потом автоматика сама отделит предложения от пустого трепа и выдаст их в распечатанном виде директору арт-хауса на стол. Тому остается только отсеять дельные от сделанных в веселом настроении.
Одри села со мной рядом, настолько реальная, что в самом деле стирается грань между онлайном и офлайном, шепнула на ухо:
— Видишь, зачем нужен шикарный кабинет?
— И зачем?
— Принимать друзей, — сказала она наставительно.
— Это сотрудники.
— А что, сотрудники не могут быть друзьями?
— Ты права, — сказал я, сдаваясь. — Это в самом деле больше друзья, чем сотрудники.
Тимур и Роман с фужерами в руках, развалившись в креслах, смотрятся так, словно на званом вечере, да и Скопа с Гулько, даже Василий Петрович при всей деловитости все же больше смахивают на сенаторов на отдыхе, чем на служащих в разгар рабочего дня, пусть и директоров.
Тимур поднялся, красивый, импозантный и приятно улыбающийся, раскланялся с кем-то на другом конце стадионного кабинета, поднял фужер над головой, как статуя Свободы факел.
— Новость!.. Очень хорошая новость!.. Из нашей лаборатории сегодня сообщили, что удалось добиться уплотнения записи. Теперь на квадратный микрон будут всобачивать столько, сколько раньше… ха-ха… на квадратную сотку!
Ему захлопали, он поклонился и выпил до дна. Ему похлопали снова, Василий Петрович спросил:
— Это значит, мы в шаге от создания чипа, что напрямую будет связывать нас с инетом?
Тимур ответил с вежливым поклоном, очень довольный и улыбающийся, как Владимир Красное Солнышко:
— Не только с инетом.
Роман спросил быстро:
— А что еще?
— И друг с другом, — сообщил Тимур.
Роман вскинул брови:
— Но друг с другом связывает и вай-фай-ту?
Тимур улыбнулся шире:
— Все дело в пропускной способности. Как вы знаете, а вы знаете, да?.. мозг человека состоит из десяти миллиардов нейронов, что на языке компьютеров выполняют функции памяти. Он, увы, работает на химической природе, как вы тоже знаете или хотя бы догадываетесь. Я уверен, многие догадываются! Его быстродействие на уровне сотой доли секунды, а скорость передачи информации аж тридцать метров в секунду. Это много… если не сравнивать с компом. Там миллиарды операций в секунду, а передает сигналы со скоростью триста тысяч километров в секунду. Это значит, что вы сможете передавать не только слова, но и образы, чувства, звуки, запахи… словом, ощущения.
Роман сказал довольно:
— Здорово!.. Да, все зависит от пропускной способности. А когда не ручеек, а целая Ниагара… круто.
Скопа пробормотал:
— Круто-то круто… гм…
Тимур удивился:
— А что тебе не так?
— Все так, — ответил Скопа, — только… гм… когда я с тобой или с кем-то общаюсь по вэбкаме, я могу сидеть без штанов. Главное, чтобы в костюме и при галстуке. Я-то знаю, где проходит рамка экрана! Но когда вот так… гм… это ж меня будут видеть всего.
Гулько сказал злорадно:
— Придется надевать штаны.
— Придется, — согласился Роман кротко. — Все время придется.
Наступило странное молчание, по лицам заметно, что начали задумываться, только Тимур спросил бодро:
— Ну и что? Не будешь распускаться!
— Да, — снова согласился Скопа, он редко когда с кем спорил, — да, конечно… Но теперь часто… гм… общаемся. И что теперь, когда придет чип М-двестисороковой?
— Придется все время снимать и надевать, — хохотнул Тимур. — Или все время быть при штанах и галстуке. Попался!
Скопа ничего не ответил, только печально улыбнулся, а Гулько пробурчал:
— Да тут многие попадутся. Если не все. Ты сразу поставишь, как только будет возможность?
— Конечно, — ответил Тимур в великом удивлении. — Что за вопрос? Я всегда хватаю все новинки! А с этим чипом такие возможности!.. Можно вообще расшаривать и сшаривать сознание, подумать только…
Гулько сказал подбадривающе:
— Через два месяца обещают выпустить первые образцы и передать дилерам. Им еще предстоит налаживать сотрудничество с ведущими хирургами. Одно дело вмонтировать в ухо микрофон, а в зуб передатчик, другое — подсоединить чип к нервным окончаниям. Но трусить не надо. Все опробовано. Гарантия качества, никаких сбоев!..
Все же мне показалось, что улыбается несколько слишком бодро, я спросил внезапно:
— А сам поставишь?
Он ответил с подчеркнутым энтузиазмом:
— Конечно! А как же! Ну да, все об этом мечтают…
— А что смущает? — спросил я.
Он покосился с подозрением.
— Меня?
— Да. Но только честно!
Он помолчал, чему-то колеблясь, бросил искоса взгляды на затихших сотрудников и сказал уже другим тоном:
— Знаешь, лично я человек не совсем сдержанный. Могу и на хрен послать ни за что…
Я удивился:
— Ты?
— Да, — ответил он нехотя и снова посмотрел на внимательно слушающих коллег. — Я самый. Только сдерживаюсь. Это вы все спокойные и респектабельные, а я вообще-то еще та свинья… там, глубоко внутри. Не раз, бывало, думаю, убил бы этого придурка, а вслух говорю что-нить нейтральное. А то и комплимент состряпаю для пользы дела. Или подумаю в разговоре, что я бы тебя, говнюк, в нужнике утопил бы в самом глубоком за такие слова, а то вообще в такой бы бросил, чтобы стоял в говне по шею, а на тебя все срали… но улыбаюсь и говорю любезности! Понимаешь, мне нужно сперва над собой поработать, а то я таких мыслей напередаваю…
