же хотите осмотреть свои поместья.
– Вчера после ссоры с Мелиной я так и собиралась поступить, но сейчас это невозможно. Это равноценно признанию вины.
– Рохас выдвигает нешуточные обвинения, и если он сделает то, что обещает… Вам может грозить смертная казнь. Вас могло бы спасти вмешательство короля, разумеется, но если он поверит, что вы устроили комедию с покушением на Арно и послали записку Нелу, вам очень повезет, если вам просто отрубят голову – с жаром убеждал ее Амато.
– Сид никогда не расскажет об этом королю, – уверенно заявила она.
– Вы очень легкомысленно настроены и явно недооцениваете опасность.
– Ничего подобного, просто я его знаю. Он никому ничего не расскажет. Однако вполне вероятно, что он убьет меня, если я не уеду, – она расхохоталась. – О, это будет очень смешно. Прилагать столько усилий для спасения меня от убийц, и в итоге самому меня прикончить!
Полный недоумения взгляд Мальвораля более чем красноречиво сообщал, что ничего смешного он в этом не видит. Она махнула рукой.
– Не обращайте внимания, я немного схожу с ума. В общем, я никуда не уеду. Я все еще не теряю надежды разобраться, что происходит, хотя за несколько месяцев трупов стало больше, а ясности меньше. От наших усилий никакого толку. Будь мы агентами тайной полиции, нас бы уже выгнали с позором.
– Все следы затерялись: лакей Дамиани пропал, Ирена, которая могла бы опознать гвардейца-наемника, умерла, откуда взялась у Арно та бутылка, он не помнит…
– Скорее всего, наемник был тем самым негодяем, который напал на меня и которого убил Меченый, – заметила Далия, вспомнив, что Ирена уже в бытность свою призраком каждый день неустанно патрулировала все коридоры и выходы, и никакого признака того гвардейца не обнаружила.
– Я пытался как-то пройтись по тавернам в Переулке Убийц и выяснить, кто нанимал людей для покушения в таверне, – смущенно признался Амато.
– Вы мне об этом не рассказывали, – оживилась Далия, – это довольно опасное занятие, задавать вопросы в подобных местах, вам очень повезло, что вы остались живы. Однако ничего не узнали, как я подозреваю.
– Ничего, – мрачно подтвердил хронист, – я едва унес оттуда ноги.
– Да, вы явно не принадлежите к породе людей, способных вызвать доверие у наемных убийц, – засмеялась Далия.
– Однако я не так уж бесполезен. Сегодня я был возле дома Нелу и кое-что узнал. Канцлер в ту ночь приехал не один, с ним было еще трое. Я всегда это подозревал – помните, на стене был выгоревший гобелен – кто-то должен был его потушить, иначе весь дом бы сгорел. Однако поблизости не было ни одной обгоревшей тряпки, простыни или плаща. Конечно, можно предположить, что на огонь вылили графин с водой, но стена была сухая. Поэтому я предположил, что в доме был еще кто-то. Кроме того, почти все жертвы убиты разными способами, хотя Нелу мог бы расстрелять их всех из арбалета, раз уж взял его в руки.
– Вы хотите сказать, что эти люди его убили? Значит, это были не просто наемники. Где-то он должен был их встретить. Здесь два варианта – либо они были знакомы и как бы случайно попались ему по дороге, либо он заехал в Переулок Убийц и там его уже ждали заранее предупрежденные люди.
– Вероятнее всего, первое. Вряд ли можно было с уверенностью ожидать, что Нелу овладеет жажда убийства. Кроме того, искать убийц вот так, спонтанно, ночью…
– Не обязательно, – задумчиво протянула Далия. – В записке, судя по всему, не было прямо указано, что его соперник – Виотти. Им мог оказаться кто-то из придворных бретеров, а Нелу, говорят, был никудышным фехтовальщиком. С его стороны это была мера предосторожности. Он зашел в первую попавшуюся таверну, а если ехать со стороны Берсанских ворот – это «Плащ и кинжал» – и сел за стол. Не позднее, чем через десять минут к нему подошли и спросили, не требуются ли благородному тану храбрые и честные люди для охраны его жизни или имущества. Раз вы были там, то сами помните, что это не занимает много времени.
– Да, но я до сих пор не пойму, как вы решились туда пойти.
– Я могу быть довольно отчаянной при случае, – она подмигнула ему. – Но вернемся к нашим наемникам. Если отбросить самый очевидный и банальный вариант, что они были обычными случайными головорезами, и после того, как все было кончено, Нелу расплатился и отпустил их, а потом закололся кинжалом …
– Всадить в себя кинжал не так-то просто, – со знанием дела возразил Амато. – Такой человек, как Нелу, скорее всего, использовал бы арбалет. Я уверен, что это было убийство.
– И это приводит нас к тому, что вся эта ловушка была расставлена исключительно для него, а все остальное было лишь декорацией, отвлекающей внимание.
– Да. Если только от него не избавились, как от ненужного свидетеля. Возможно, существовала опасность, что он может встретиться с одним из убийц и узнать его.
– Вам удалось выяснить, как они выглядели эти трое?
– Как обычные головорезы. Шляпы, надвинутые на глаза, темные длинные плащи и рожи висельников. Один, который, видимо был за главного, имел относительно пристойный вид. Высокий, черные волосы, черные глаза. Звали его то ли Банет, то ли Ванет, то ли Данет. Мне случайно попался один бродяга, он проходил мимо них той ночью. Он слышал, как Нелу его назвал этим именем.
– Данет, Данет, где-то я слышала это имя, – перед ее мысленным взором появилось неприветливое лицо. – Дщерь адова, да ведь так зовут капитана личной стражи принца Фейне! если я ничего не путаю, конечно. Если это он, скорее всего, они были знакомы, и тогда, возможно, Нелу убили, чтобы он не смог никому рассказать о нем. Хотя сложно представить, чтобы этот Данет имел что-то против Ивы или Виотти, если только он не вознамерился искоренить прелюбодеяния в принципе. Вероятно, его целью действительно был Нелу, и надо думать, здесь замешан и Фейне. Они ведь были политическими противниками?
Она оживилась, словно напавшая на след гончая.
– Скорее нет, – покачал головой Амато. – У Фейне весьма напряженные отношения с королевой, но Нелу не принадлежал к ее лагерю. Это был человек короля.
– Может быть, их интересы где-то пересеклись? Что-то касающееся земель или денег…
– Ничего об этом не слышал, но постараюсь узнать. Давайте сейчас подумаем о том, как ваша записка могла попасть к убийце альды Монтеро. Вы говорили, что начали ее писать, а потом выкинули. Кто-то должен был наблюдать за вами, а потом прийти и подобрать записку. У вас есть
