в это место, не давало покоя, заставляло придти. Незаданные вопросы, невысказанные обиды… «Я просто поговорю с ним, – решила она. – Только и всего. Пусть не думает, что я испугалась его». Она решилась на встречу, хотя дрожали руки совсем как тогда, а в животе страх сжимался огромным холодным комком.
Отступать было некуда. Она приняла этот вызов, вздёрнула подбородок и решительно вошла.
Здесь было сумрачно, горело совсем немного светильников. Этот полумрак создавал ощущение напряжённости. Пахло дешёвой выпивкой, на стенах висели отвратительные картины с изображением белых мышей. Звучала заунывная мелодия пьяного скрипача, прерываемая смехом официанток и голосами посетителей. Публика была соответствующая, но Харлону, как и ей раньше, нравилось собрание пьяниц и преступников вокруг. Это позволяло почувствовать себя особенным на их фоне.
Эндра легко нашла его в зале и пару минут просто наблюдала за ним. Говорила себе, что ещё не поздно уйти.
К нему подплыли две барышни в ярких юбках. Даже в полутьме было заметно, как много краски на их лицах и как глубоки вырезы на платьях. Становилось понятно, чем занимаются эти дамы, чтобы заработать себе на хлеб. Мужчина охотно с ними болтал, а они звонко смеялись его шуткам и явно кокетничали, хлопая густо накрашенными ресницами.
Эндра подсела к нему и вежливо улыбнулась. Девушки окинули её презрительным взглядом, чмокнули его в щёчку и побрели куда-то дальше искать новых друзей. Он всегда был популярен у женщин.
–Я знал, что ты придёшь, – он был всё также самоуверен. Эндра вздохнула.
–Надеюсь, меня не примут за их коллегу?
–С каких пор тебя волнует, что подумают люди, детка? В отличие от многих я вижу в этих девушках не только тело. Я защитил одну из них от агрессивного типа, и они просто весьма благодарны.
–Надеюсь, охранять их – не твоя работа? – она посмотрела ему в глаза, он усмехнулся.
–Нет, не ревнуй.
–Так чем ты сейчас занимаешься? – она старалась говорить безразлично, но жгучее любопытство промелькнуло в глазах.
–Тебе сказать правду? Или что-то приятное?
Эндра пристально посмотрела на него.
–Не ври мне. Я пойму, если ты обманываешь.
–Брось, Мышка, – он очень обаятельно улыбнулся. – Ты всегда верила мне, и провести тебя – не составит мне труда. Но не буду обманывать тебя сейчас. Я занимаюсь краденым золотом и это отличное дело, очень доходное в этом городе.
–Ты не изменился, – она холодно улыбнулась и заказала себе хорошего вина.
–Не морщь носик, моя девочка, – мужчина коснулся её щеки на пару мгновений. – Я – не первое звено в цепочке. Золото попадает ко мне через третьи руки – к тому моменту на нём почти не остаётся крови. И потом, многие охотно продают своё золото за бесценок, когда не хотят афишировать своё имя…
Его голос очаровывал, но уже не так, как раньше.
Они говорили почти час, вспоминали прошлое, чему-то смеялись, иногда грустили, вспоминая старых друзей. Потом она рассказывала о своей жизни, о долгом путешествии, об опасностях и о людях, что окружали её. Возможно, бокал вина развязал ей язык, а может, его глаза немного кружили голову. Харлон задавал какие-то вопросы, а она отвечала, стараясь не выдать тайн.
–Что они сделали с тобой, детка? – вдруг резко сказал он. – Когда я уходил – ты была дикой кошечкой, безжалостной, сильной, самоуверенной. Похоже, они решили сломать тебя, подчинить себе, но сделали это постепенно.
–Не суди по себе, – холодно ответила Эндра. – Это ты пытался воздействовать на меня грубой силой. Почему ты оставил меня там, среди воров и убийц?! Почему ты не сказал мне, что есть другая жизнь, что есть другие возможности?! Ты показал мне мир, полный грязи, а я верила тебе!
Ей надоела маска безразличия. Хотелось швырнуть в него что-то. Будто и не было этих лет. Харлон сверлил её взглядом, его пальцы сжались в кулаки и, казалось, в нём проснулось презрение.
–Я хотел, чтобы ты была сильной и свободной. А сейчас ты изменилась не в лучшую сторону, мышка. Тебя окружают заурядные людишки, и ты уделяешь им слишком много внимания. Оглянись! Они ведь простые смертные, ничего особенного. Мы с тобой всегда были другими. Нас всегда привлекала власть, мы были сильными и опасными, мы можем многое, мы способны дойти до конца… Да, ты поиграла в хорошего человека. Было забавно. И хватит. Тебе не надоела эта роль? Ты способна на большее. Я уже вижу блеск в твоих глазах…
Эндра не отвечала. Ей очень хотелось ударить его, но в чём-то он был прав. Она теряла себя и уже не знала, куда идёт. Ей стало трудно дышать.
–А впрочем, хватит об этом, – его тон смягчился. Мужчина коснулся её волос и прошептал. – Я говорил, что ты стала ещё красивее?
–Кажется, да.
Она ответила глухо, все звуки вокруг будто смолкли, краски померкли. Харлон провел рукой по её волосам и прошептал:
–Мне пора, но скоро я снова увижу тебя.
Мужчина поцеловал её в лоб и ушёл.
Эндра вздохнула. Его слова не выходили у неё из головы.
«А что если я и правда сломалась? – думала она. – Что если он прав? Я не думаю о себе. Не думаю ни о чём существенном. Меня волнуют люди, которые раньше были бы для меня никем, просто очередной помехой к власти и деньгам»…
Эндра вернулась в лагерь и всё ещё слышала его слова, это было как наваждение. Демоны стали разрывать душу на части.
А потом она увидела, как Катя и Фейн играют в шахматы на полу в общем зале. Девочка сама научила его этой игре, попросила кого-то вырезать странные фигурки и ужасно злилась, что проигрывает. Она ему что-то рассказывала и звонко засмеялась.
Фейн тоже усмехнулся. Он хотел казаться неприступным, независимым, но его взгляд становился теплее, когда он смотрел на эту девочку. Возможно, он вспоминал сестру. Ему тоже порой не хватало семьи, как и всем.
Он сделал движение фигуркой, и Катя вскрикнула. Похоже, сейчас опять удача была не на её стороне.
–Так не честно! – закричала девочка.
Эндра наблюдала за ними какое-то время и вдруг поняла, что улыбается. Странно, но ей не хотелось никуда спешить, не нужно было никакой власти, никакого могущества. Было ощущение уюта и спокойствия, гармонии, как никогда… "Жалкие людишки, – вспомнилось ей. – Они подчинили тебя". Да, они завладели её сердцем, её вниманием, и это лучшее, что случилось за последнее время. От её сомнений и тревог не осталось и следа. Эндра наблюдала за «простыми смертными», и ей стало хорошо и уютно
