Я рывком поднялась с тюфяка и уставилась в добродушно прищуренные глаза.
— Что вам от меня нужно?
Мой вопрос прозвучал грубо, но мне было не до любезностей. Я пыталась понять, что затеял лорд Гарви. Для чего ему понадобилось запирать меня в камере? И где она находится?
— Ах, леди Бернстоф, неужели не догадываетесь? — спросил ректор, и приподнял брови в наигранном удивлении. — А казались совсем неглупой особой. Впрочем, чего еще ожидать от женщины?
Он притворно вздохнул и добавил:
— Знаете, я всегда говорил, что женский мозг не способен к серьезным нагрузкам, и что образование для девиц, так рьяно внедряемое в Дартштейне — пустая трата времени. Все равно ваше главное предназначение — выйти замуж и продолжить род, а науки лучше предоставить мужчинам.
— Все это, конечно, очень интересно.
Я напряженно посмотрела на лорда Гарви.
— Но, может, объясните, зачем вы меня похитили?
— Считайте, что вы у меня в гостях, леди Бернстоф, — улыбка ректора стала настолько приторной, что приобрела зловещий оттенок. — А насколько уютно вам здесь будет, зависит от вашей покладистости и желания сотрудничать.
— Сотрудничать?
— Именно так, — с готовностью закивал лорд Гарви и пробежался пальцами по лацкану форменного кителя.
А у меня перед глазами возникло похожее видение. Где-то я уже видела подобный «проигрыш». Причем, не один раз. Память подкинула невысокую фигуру, бесстрастное лицо, холодный взгляд бесцветных глаз. Маркус. Он точно так же наигрывал по отвороту сюртука. Но не он один. Был кто-то еще… Ну да, точно! Остер. Эти трое совершенно одинаково перебирали пальцами, словно играли на аккордеоне. Что, если это не случайное сходство? Что, если все они как-то связаны с метаморфом, которого мы ищем? Но ведь Каллеман говорил, что у метаморфов одно тело и две личины. И потом, эти трое слишком разные, а Маркус, к тому же, оборотень.
— И в чем будет заключаться наше сотрудничество?
Я заставила себя отложить размышления на потом, и попыталась выяснить главное.
— О, не волнуйтесь, леди Бернстоф, от вас потребуется самая малость. Вы всего лишь займетесь созданием артефактов. Дело это несложное, к тому же, как я узнал, к вам вернулся семейный дар, так что все к лучшему.
Лорд Гарви сложил руки за спиной, отчего живот его слегка выпятился, и качнулся с пятки на носок и обратно.
— Как вам удалось меня похитить?
— Да уж пришлось постараться, — усмехнулся ректор. — Красные, конечно, подстраховались, но куда им до моих артефактов? Скажу вам без преувеличения, леди Бернстоф, у меня лучшая коллекция в Дартштейне, в ней собраны лучшие экземпляры. Но вы весьма удачно решили прогуляться, и тем очень облегчили мне задачу.
— Значит, это вы охотились на меня? И в Баркли, и в Бреголе…
Я внимательно разглядывала ректора. Кто бы мог подумать, что этот добродушный, прямо-таки домашний человек, которого я с легкостью могла представить сидящим у камина с трубкой во рту, окажется убийцей!
— Охотился? Странное выражение. Нет, я просто хотел вас убить. Ничего личного, леди Бернстоф, исключительно интересы дела.
Лорд Гарви улыбнулся чуть извиняющейся улыбкой.
— И что же это за дело такое?
Я смотрела в добродушное лицо и пыталась представить, что меня ждет.
— Видите ли, мне было крайне важно проникнуть в особняк Летиции с разрешения законного владельца, и забрать кое-что, что принадлежит лично мне. Вот только с вами договориться не получилось бы, к тому же, в доме постоянно терся этот Давенпорт, крайне неприятный тип, между нами говоря. А мне нужен был покорный моей воле наследник Бернстофов. Согласитесь, из Эммануила вышел бы славный продолжатель рода артефакторов.
— Значит, вы хотели меня убить, чтобы Тернгоф унаследовал особняк леди Летиции?
— Именно так.
— И что изменилось? Почему вы передумали?
— Знаете, леди Бернстоф, я решил, что вы полезнее мне живой, — снова улыбнулся лорд Гарви. — О, у меня грандиозные планы. Вы послужите науке, миледи. Согласитесь, это величайшая честь для любого мага, и было бы большой глупостью от нее отказаться!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да что ж он такой велеречивый, этот старый козел? Нет бы, прямо сказать, чего хочет, а он плетет какую-то высокопарную чушь!
— Лорд Гарви, давайте ближе к делу. Зачем вы заперли меня в этой темнице?
— Разве вы не поняли, леди Бернстоф? Ваш дар. Много лет я пристально следил за вами, рассчитывая, что однажды он проснется, и ждал. Но, казалось, все было напрасно. Вы росли совершенно обычным ребенком, потом превратились в милую девушку, но, опять же, безо всяких признаков семейного дара. И тогда я решил, что вы абсолютно бесполезны, и вас лучше убрать с дороги. Тем более, что Летиция приставила к вам опекуном этого несносного безопасника. И представьте себе мое удивление, когда я узнал, что вы создаете артениды.
— Откуда вы узнали?
— Неважно. Главное, что теперь вы сможете послужить науке. О, нас с вами ждут великие открытия! Вы завершите дело своих родителей, и заставите эндорум работать. А аркус мотер? Вы вернете ему сущность, и он снова оживет. Я не говорю уже о крабере, этом великом изобретении вашего деда. Они все здесь, в моем доме, и все ждут, пока вы возродите их к жизни.
Глаза ректора загорелись безумным блеском, и мне стало не по себе. Гарви — сумасшедший. Фанатик. Сбрендивший коллекционер. Как вырваться из его лап? Как сообщить Лукасу, где я?
— Думаете, мое похищение сойдет вам с рук? Вы ведь сами сказали, что у меня есть опекун. И он перероет весь Бреголь, чтобы меня найти.
— Даже не сомневаюсь, — мило улыбнулся лорд Гарви. — Более того, я буду разочарован, если он этого не сделает. Вот только кто заподозрит в вашем похищении добропорядочного и уважаемого ректора академии?
Он рассмеялся сухим дробным смехом, и на его щеках заиграли ямочки.
— Это вы убили моих родителей?
Я в упор посмотрела на ректора.
— Они оказались слишком несговорчивыми, — отмахнулся тот. — Точнее, ваша мать. Она была чересчур резкой и нетерпимой, и отца вашего настраивала против моих идей. Впрочем, чего еще ожидать от дочери фракийского отступника? Для людей, предавших свою веру, нет ничего высокого и святого. Можете себе представить, она посмела мне угрожать! Сказала, что пойдет в службу магического контроля. Разумеется, я не мог этого допустить, и был вынужден принять меры.
— А моего деда тоже вы убили?
— Людвиг меня подвел. Много лет мы с ним сотрудничали, и сотворили множество уникальных артефактов. Мои идеи и его мастерство — мы создавали шедевры, леди Бернстоф. Настоящие шедевры.
Лорд Гарви вздохнул, достал из кармана белоснежный платок и приложил его к глазам.
— А потом ваш дед решил меня обмануть. Мы проводили один эксперимент, и Людвиг украл и спрятал то, что принадлежало мне, очень важную вещь.
— Что же это за вещь?
— Сущность. Точнее, вторая ипостась оборотня. Мне пришлось потрудиться, чтобы найти подходящего носителя. А ваш дед испугался. Оказался слабаком, и отказался продолжать эксперимент. Что ж, каюсь, мне пришлось припугнуть его, чтобы он стал посговорчивее. Когда у человека есть те, кого он любит, это несложно.
Гарви театрально вздохнул и снова промокнул сухие глаза.
— Людвиг сделал то, что я хотел, отделил сущность. Мы должны были вложить ее в артефакт, но ваш дед предал меня. Ночью он уничтожил артефакт и спрятал сущность, а потом взял и умер. Доктора сказали, сердечный приступ. Глупый, трусливый старик!
Гарви презрительно оттопырил губу.
— Сам же и пострадал от собственной глупости. Так боялся, что в итоге расстался с жизнью. Поначалу я думал, что все артефакты исчезли. А потом ваша тетка как-то обмолвилась, что Людвиг приезжал к ней за день до смерти, и я все понял. Он не мог уничтожить артефакт. И сущность тоже. Она жива. И она спрятана в особняке Летиции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я задумалась. О какой именно сущности говорит Гарви? В особняке их было много, как и артенидов. Как понять, которая из них нужна этому сумасшедшему?
