меня не отделаешься, – пошутил я, чтобы рассеять подозрения и тревогу Маркуса. – Я прощаюсь до определенного момента, потому что не знаю, когда именно он наступит. Все, Маркус, Вайпер проснулась, и мы уходим.
– Хорошо. Мой номер у тебя есть, если что, позвони.
– Договорились, но ничего не обещаю. Привет Маришке и вашему малышу. Прощай.
– Пока. Будьте счастливы.
Я отключил звонок и закрыл глаза: какую чудесную ложь, какую прекрасную иллюзию я создал! Все счастливы, все нашли покой и умиротворение, у всех будет прекрасное будущее!
У всех, кроме нас с Вайпер.
Крематорий – довольно большое каменное здание, встретил меня зловонным дымом и легким, летящим из огромных труб пеплом – это было все, что оставалось от людей, лежащих в раскаленных печах его сердца.
Я подъехал прямо к входу: около большой железной двери стояли два кочегара: они курили и разговаривали о политике. Наверное, они только что сожгли чье-то мертвое тело или даже десяток их. Выйдя из авто под серое угрюмое небо, я стал подходить к мужчинам. Увидев меня, они нахмурились: моя окровавленная одежда смутила их, но мои руки и лицо были чисты – я вытер с них кровь Вайпер полотенцем, что похитил с первого попавшегося мне жилого двора, в котором сушилось чистое белье. Я успел переложить Вайпер на заднее сидение, а деньги – на переднее.
– Добрый вечер, джентльмены, – сказал я по-датски.
Они с неприязнью уставились на мою запачканную кровью одежду.
– Я заплачу вам двести пятьдесят тысяч евро, если вы поможете мне, – добавил я, понимая, что эти двое уж точно согласятся сделать ради денег все.
– Вечер очень добрый, да. Только шутить не стоит! – недружелюбным грубым голосом ответил мне один из кочегаров и отшвырнул сигарету в сторону.
– Я не шучу: деньги лежат в автомобиле, – спокойно ответил я. – Если хотите, можете посмотреть и убедиться в том, что шутить я не намерен.
Мужчины переглянулись.
– Да он просто смеется над нами! – недоверчиво сказал один другому, тот, что отвечал мне.
– А если нет? Попытка – не пытка, можно и проверить! – убедил его товарищ: он был более щуплым, ниже ростом, и, очевидно, менее принципиален.
Я знал, что они клюнут: запах легкой наживы всегда приятен людям.
Они подошли к моему авто, и я указал им на отсутствующую, вырванную мною дверцу, где на сиденье красивыми ровными пачками лежали деньги. Глаза рабочих заблестели, и я понял: теперь они сделают все, что угодно, чтобы заполучить эти хрустящие бумажки.
– Они настоящие? – спросил один, видимо, не совсем веря в то, что кто-то предлагает им такие большие деньги.
– Проверьте, если вам угодно, – усмехнувшись, ответил ему я.
Меня начинала злить медлительность этих смертных: мне не терпелось прийти к Вайпер в смерть, тем более, Маркус мог найти меня по своей банковской карточке, а эти двое с умным видом медленно пересчитывали деньги.
– Что мы должны сделать? – деловым тоном спросил «грубиян»: он кардинально поменял свое отношение ко мне, когда понял, как много денег мог от меня получить.
– Ничего, кроме своей основной работы, – ответил я.
– Нужно сжечь труп? – догадался «щуплый».
– Именно. Два трупа.
– Документы есть?
– Нет, и именно за это вы получите свой гонорар.
Они испуганно переглянулись.
– Но это незаконно! – сказал «грубиян».
– Это останется нашим секретом: никто не знает о том, что я здесь.
– Вы кого-то убили и хотите избавиться от трупа? – нахмурившись, поинтересовался его товарищ.
– Почти. Погибла моя любимая девушка, – тихо сказал им я и, открыв заднюю дверцу авто, показал им тело Вайпер.
– Святая Матерь Божья! – Мужчины перекрестились.
– Сочувствуем вашей потере, но, надеюсь, это не вы ее убили? – дрогнувшим голосом спросил второй кочегар, со страхом смотря на меня и мою одежду, покрытую кровью, как и платье Вайпер.
– Я, – тихо ответил я, не став лгать: это было бы трусостью с моей стороны.
– Так вы, все-таки, хотите скрыть преступление! – воскликнул «щуплый», отходя от авто. – Нет уж! Мы не будем помогать вам в этом!
– Я не пытаюсь скрыть свое преступление. Иначе, я не говорил бы вам правду о том, что убийца – я. И я щедро вознагражу вас за вашу помощь, – настойчиво сказал на это я.
– Ну, хорошо, ее мы сожжем, а кто второй? – спросил «грубиян», видимо, не желавший отказываться от награды.
– Второй – я.
Их лица застыли в удивлении, а затем превратились в гримасы ужаса.
– Вы? Но как? – спросил «щуплый».
– Скоро я буду мертв, – спокойно ответил я. – Не волнуйтесь, я не причиню вам никаких неудобств: я выпью яд, и вы будете абсолютно непричастны к моей смерти. Я твердо решил уйти из жизни, потому что убил ее, и не могу жить дальше, зная это.
– Но тогда вы должны написать заявку… То есть, заявление, что все решения приняли вы сами и что на нашей совести нет никакой вины, – медленно, сбиваясь, сказал «грубиян».
Великолепно. Они решились.
Но их слова заставили меня вспомнить о Маркусе.
Я должен был написать ему перед тем, как стану пеплом.
– Хорошо, дайте мне ручку и бумагу, – сказал я.
– Тогда пройдемте в служебное помещение, – шепотом сказал «щуплый». – Только не указывайте, где, когда и кто сжег вас, не говорите даже о стране, и тогда мы в точности исполним вашу просьбу. Договорились?
– Сделаю все, как вы скажете, – убедил их я.
Я взял Вайпер на руки, и мы вошли внутрь крематория: угарный дым ударил мне в глаза и в легкие, но я с удовольствием вдыхал его, чувствуя в нем сладость освобождения от мира.
Мы вошли в маленькую комнату, я положил Вайпер на грязную кровать, имеющуюся там, вытер руки, которые вновь испачкались в крови, и сел за стол, стоящий рядом. «Грубиян» отыскал для меня пару чистых листов бумаги и ручку, я написал официальное заявление о том, что сам отвечаю за свои поступки, а затем стал писать письмо Маркусу. Но мне никак не удавалось начать его: я понимал, что это должно было быть особенное письмо, которое навечно останется с ним – и оно должно было уверить его в том, что я обрел покой и счастье, что простил его и что мы обязательно встретимся – и с ним, и с маленьким Седриком. Мой брат не должен быть страдать и винить себя в моем исчезновении с лица Земли. У Маркуса теперь был тот, кто заставит его жить дальше, – его наследник. Наши родители тоже не будут долго горевать из-за моего исчезновения – маленький Седрик заменит меня.
Но, взглянув на Вайпер, на ее безмятежное ангельское лицо, тронутое вуалью смерти, я понял, что должен был написать. И, получив вдохновение от Вайпер, я написал письмо брату. Из другого чистого листа я сделал конверт и написал на нем адрес нашего замка, и лично – Маркусу Моргану, а адрес отправителя оставил пустым – так брат не сможет понять, где завершились последние минуты моего
