— Конечно.
Ксавьер посторонился, пропуская Клавейна, и тот бесшумно шагнул на рифленый металлический пол.
— Спасибо, — сказал он.
— Не меня благодари, а ее.
— Ксавьер хотел оставить тебя в шлюзе до самого Ржавого Обода, — пояснила Антуанетта.
— Я его не виню.
— Но если ты попытаешься что-нибудь…
— Понимаю. Вы разгерметизируете судно. И я умру, так как остался без скафандра. В этом есть смысл, Ксавьер. На вашем месте я бы сделал то же самое. Но… можно вам кое-что показать?
Ксавьер и Антуанетта переглянулись.
— Что именно? — спросила девушка.
— Сейчас я вернусь в шлюз, а вы задраите люк.
Дождавшись, когда замок щелкнет, а их лица появятся в окошке, Клавейн подошел к двери и пригнулся. Теперь его голова оказалась в нескольких дюймах от блокирующего устройства и пульта управления. Клавейн прищурил глаза и сконцентрировался, вызывая нейропрограммы, которые не использовал вот уже много лет. Вот имплантаты засекли электрическое поле, генерируемое током замка, и поверх «картинки» легла спутанная неоновая паутина. Логика замка была ясна. Теперь оставалось только вычислить необходимый алгоритм действий. Потом имплантаты начали генерировать поля большей напряженности, подчиняя одни электрические потоки и усиливая другие. Он разговаривал с замком, с его системой управления.
Приемы немного подзабылись, но задача оказалась детской игрой. Замок щелкнул. Люк медленно открылся, и взору Клавейна предстали Ксавьер и Антуанетта. Они стояли неподвижно, ошеломленные и даже немного напуганные.
— В космос… — пробормотал Ксавьер. — Прямо сейчас.
— Подождите, — Клавейн поднял руки. — Я сделал это только с одной целью. Чтобы вы видели, что мне ничего не стоило сделать это раньше. У меня были все шансы сбежать. Это значит… вы можете доверять мне.
— Размечтался! — зарычал Ксавьер. — Это значит, что тебя надо пришить прямо сейчас, пока ты не вытворил чего-нибудь похуже.
— Уверяю вас, это будет ужасной ошибкой. И дело не только во мне.
— Не хочешь придумать что-нибудь получше?
— Если вы действительно мне не доверяете, запаяйте меня в ящик. Чтобы я мог только дышать и получать воду. До Ржавого Обода я дотяну. Но, пожалуйста… не убивайте меня.
— Звучит так, будто он это и имеет в виду, — сказала Антуанетта.
Ксавьер тяжело дышал. Он действительно боялся того, что может сделать Клавейн.
— Ты не сможешь влезть кому-нибудь из нас в голову. У нас нет имплантатов.
— Я и не собирался.
— И в корабельные системы тоже, — добавила Антуанетта. — С этим замком тебе просто повезло. Системы управления у нас в основном на электрооптике.
Клавейн развел руками.
— Ты права. Тут я бессилен.
— Думаю, мы должны ему поверить, — сказала Антуанетта.
— Да, но если он настолько…
Ксавьер не договорил. Резкий звук оборвал его фразу.
Клавейн тоже это услышал. Звон, доносящийся откуда-то из корабля, тревожный и прерывистый.
— Угроза сближения, — выдохнула Антуанетта, и ее спутник кивнул.
— Баньши.
Клавейн следовал за ними через грохочущие металлом внутренности корабля на главную палубу. Две фигуры в скафандрах, которые все это время двигались впереди, приземлились на массивные противоперегрузочные кушетки — где они откопали такой антиквариат? Озираясь и соображая, куда бы упасть, Клавейн попутно разглядывал пилотскую кабину… или мостик, или… черт, как сказала Антуанетта? Во всяком случае, все это отличалось от привычных корветов или той же «Ночной Тени» ровно настолько, чтобы остаться космическим кораблем. Оно было иным по возможностям, техническому решению и распределению функций. Тем не менее, Клавейн не чувствовал себя дезориентированным. Какие могут быть проблемы, если вы прожили несколько веков, наблюдая, как сменяют друг друга поколения звездолетов, за множеством циклов технологических подъемов и спадов? Все, что нужно — это просто смахнуть пыль с определенных слоев памяти.
— Вон там, — сказала Антуанетта, ткнув пальцем в сферу радара. — Ах, сволочи… Двое, как в прошлый раз, — ее голос был тихим — очевидно, слова предназначались только Ксавьеру.
— Двадцать восемь тысяч кликов, — тем же полушепотом отозвался ее друг, глядя ей через плечо на датчики расстояния, где цифры выделывали акробатические номера. — Приближаются… пятнадцать кликов в секунду, траектория перехвата почти идеальная. Скоро начнут сбрасывать скорость и готовиться к окончательному сближению перед жесткой стыковкой.
— Так что они нас догонят через… — Клавейн быстро произвел в уме подсчеты. — Тридцать-сорок минут.
Ксавьер повернулся и уставился на него со смешанным выражением лица.
— Кто тебя спрашивал?
— Я думал, что смогу быть чем-нибудь полезен.
— Клавейн, ты хоть когда-нибудь имел дело с баньши?
— Два часа назад я вообще о них не слышал.
— Можно сказать «понятия о них не имел»?
— Ксав… — мягко перебила Антуанетта, — как ты думаешь, через сколько они нас настигнут?
— Учитывая траекторию сближения и допуск на снижение скорости… тридцать, тридцать пять минут.
— Значит, паук ненамного ошибся.
— Удачная догадка, — ответил Ксавьер.
— На самом деле это вовсе не было удачной догадкой, — Клавейн наконец-то обнаружил у стены откидное сиденье и теперь устраивался поудобнее. — Я в самом деле никогда не сталкивался с баньши. Зато у меня есть некоторый опыт космических боев, в том числе с применением перехвата и абордажа.
В том числе в его собственном исполнении. Но Клавейн решил об этом не говорить.
— Тварь, — сказала Антуанетта, повысив свой голос. — Ты готов повторить маневр уклонения?
— Необходимые программы загружены и готовы к немедленному выполнению, Маленькая Мисс. Однако есть небольшая проблема.
Антуанетта вздохнула.
— Выкладывай, Тварь.
— Наши запасы топлива уже невелики, Маленькая Мисс. Маневр уклонения потребует значительных затрат, в том числе резерва.
— Хватит ли у нас горючего, чтобы провести другой вариант ухода? Или мы рискуем зависнуть на полпути к Ободу?
— Достаточно, Маленькая Мисс, но с очень маленьким…
— Отлично, прекрасно…
Руки Антуанетты, затянутые в перчатки, уже лежали на панели управления. Сейчас она начнет жесткий маневр, который убедит баньши навсегда забыть про данный грузовой корабль.
— Не делай этого, — сказал Клавейн.
Ксавьер смерил его безгранично презрительным взглядом.
— Чего?
— Я сказал, не делайте этого. Вы же сами сказали, что это могут быть те же баньши. Значит, они уже видели ваш маневр ухода и неплохо представляют, на что вы способны, а на что нет. У них было время подумать. Раз они вернулись, значит, решили, что риск того стоит.
— Не слушай… — начал Ксавьер.
— Все, чего вы добьетесь — это сожжете топливо, которое пригодится позже. Поверьте, в этом нет никакого смысла. Я попадал в подобные ситуации тысячи раз, во многих войнах.
Антуанетта недоуменно воззрилась на Клавейна.
— И что ты предлагаешь, черт подери? Просто сидеть и ждать?
Он покачал головой.
— Ты говорила о каких-то средствах убеждения. У меня такое чувство, будто я знаю, что это.
— О нет…
— У вас должно быть оружие, Антуанетта. В наше время без оружия летают только дураки.
Глава 19
Увидев орудия, Клавейн не знал, плакать ему или смеяться. Это был самый настоящий антиквариат — даже по сравнению с самыми допотопными орудийными установками, которые еще сохранились на корветах Конджойнеров или рейдерах Демархистов. Скорее всего, этих динозавров собрали из запчастей к каким-нибудь раритетам, приобретенных на черном рынке за символическую цену. Словом, они были столь же омерзительны на вид, насколько бесполезны в бою. Кроме того, на борту находилось небольшое количество огнестрельного оружия — на случай проникновения врага. Основная часть орудий размещалась в потайных люках и выпуклых полусферах на «спине» и «днище» корабля — поначалу Клавейн принял их за радары и сенсорные установки. Далеко не все находились в рабочем состоянии: примерно треть из них или вообще никогда не работали, или были сломаны, или исчерпали боезапас и аккумуляторы.
Чтобы добраться до пульта управления, Антуанетта отодвинула потайную панель в полу. Из люка начала медленно подниматься толстая металлическая колонна, на ходу обрастая датчиками и рычагами управления. В одном из шаровидных дисплеев вращалось схематическое изображение «Штормовой Птицы», активные орудия обозначались пульсирующими красными пятнами. Между ними змеились алые каналы связи с главной электронной сетью. Другие сферы и датчики на главной панели демонстрировали пространство вокруг корабля с различной степенью увеличения. Самое мелкомасштабное изображение позволяло увидеть два корабля баньши, которые крались за грузовозом — размытые пятнышки, как на экране радара.
