Сижу по-турецки и нервно сжимаю колено, впиваясь в нежную кожу ногтями. Ничего, кроме как легкой заторможенности, я больше не чувствовала. Но мне не было от этого легче — меня пугала дальнейшая неизвестность.
До ушей доносится звук приближающихся шагов. Ко входной двери кто-то подходит и вставляет ключ — я бросаю испуганный взгляд, тут же чувствуя неприятную тупую боль в затекшей шее после столь долгого отсиживания в одном положении. Но я не обращаю на это никакого внимания: все оно было направлено на вошедшего. При виде Вааса в висках вдруг запульсировало. «Как не вовремя.» Из-за этого звона я даже не расслышала его привычное сухое:
— Хэй, amiga… Скучала по мне? — адресованное мне, хотя пират даже не посмотрел в мою сторону, застыв у порога.
Он смотрел на улицу, вертя в ладони связку ключей.
— Давай поднимай задницу. Пойдешь со мной.
Я нервно сглотнула. Почему-то казалось, что если я еще хоть на милиметр сдвинусь, то я тут же потеряю весь контроль над своим телом. Я бросила быстрый взгляд на улицу — пираты все так же двигались слишком медленно, чтобы это было правдой, — а затем еще раз на Вааса — тот, видимо, не допер моей медлительности и раздраженно обернулся ко мне. Мы встретились взглядами, и если в его глазах читался немой вопрос, то в моих — цирковая обезьянка стучала в музыкальные тарелки.
— Тебе особое приглашение нужно, amiga? Эй, ты меня слышишь? — уже громче спросил пират, щелкнув пальцами.
И пускай он стоял в паре метров от меня, этого жеста хватило, чтобы меня как током пробило. В один момент щелчок его пальцев стал настолько громким в моих ушах, что я мотнула головой, быстро поднялась и прошла мимо Вааса на выход, бросив раздраженно:
— Да иду я! Иду!
«Что, черт возьми, мне ожидать от своего тела еще…» — судорожно размышляла я, идя возле пирата в знакомом направлении.
***
Не знаю, на кой черт главарь пиратов привел меня в свою комнату, если не собирался ничего обсуждать или делать со мной, но меня такой поворот более чем устраивал, учитывая то, сколько я себя накрутила за все то время, что прождала его. Спросить Вааса о том, что за белый порошок мне подсыпали в стакан и было ли это его жестокой шуткой, я так и не решилась. Меня пират оставил на своей кровати вместе с тигрицей, которую, если честно, я была рада встретить вновь: хоть она и не была приветлива со мной, но само осознание того, что рядом с тобой развалилось дикое и опасное животное, придавало какой-то… самоуверенности что-ли. Сам же мужчина еще с полчаса трепался с кем-то по телефону за пределами комнаты, уже обойдя весь коридор по периметру и пройдясь по потолку, а затем уселся на лестничные перила и стал на повышенных тонах объяснять своему абоненту что-то на испанском.
За это время наркотик вошел в силу и что-то окончательно переменилось в моем сознании. Страх и желание контролировать себя уходили на второй, а то и на последний план. Я почувствовала в мышцах приятную легкость. Из головы пропали все тяжелые мысли и опасения, словно я находилась в безопасности, далеко за пределами острова Рук. Когда я, довольно потянувшись, рухнула поперек постели пирата, Адэт, подобно домашней кошке, от такой неожиданности подскочила на месте, забавно выпучив глаза и навострив уши. Мне стало так смешно, что я схватилась за живот, так как тот свело от приступа смеха — я перевернулась на бок, продолжая громко смеяться и смотреть в глаза охуевшей от такого поворота тигрице.
— Ки-итя! — пропела я, бесстрашно протягивая руку к пасти хищного осклабившегося животного.
Адэт утробно зарычала, сморщив огромную пасть, но меня это раззадорило еще больше. Тигрица уже была готова вцепиться своими клыками в мою ладонь, как тут же виновато поджала уши и обернулась, стоило хлопнуть входной двери. Лежа за массивной тушей тигрицы, я не сразу увидела Вааса.
— Эо, блять! Адэт, я оставил вас на пару минут, а ты уже чуть не сожрала эту ебанутую… — недовольно пробормотал Ваас, попутно читая что-то в телефоне.
Его взгляд упал на меня, и пират застыл, пару секунд непонимающе разглядывая мою довольную рожу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А я не понял, amor mio, а чего мы развалились? — он махнул мне рукой и направился к подоконнику. — Хватит мою кошку за хвост дергать. Пиздуй сюда.
Я послушно поднялась с кровати и подошла к мужчине. В теле сразу почувствовалась необычайная легкость. Мне казалось, что если я попытаюсь подпрыгнуть, то точно полечу, как птица. Но, слава Богу, такая идея мне в голову все-таки не стукнула, и я оказалась за спиной у пирата, а не бошкой в потолке.
— Блять… — отшатнулся Ваас, когда мое дыхание опалило его плечо в моей попытке выглянуть на темнеющую улицу. — Еще раз так подкрадешься ко мне, как привидение, и я дробовик достану, окей?
Я послушно кивнула.
«И откуда во мне столько послушания проснулось? Оно входит в побочные эффекты от принятия дозы опиата?»
Я не придала значения недоверчивому взгляду пирата.
«Похоже, он начал что-то подозревать. Странно, я ведь полностью себя контролирую…»
Тем временем моя рука уже жила отдельной жизнью и тянулась к зеленому кулону пирата, который так некстати блестел такой красивой и завораживающей побрякушкой для моего «опьяненного» взгляда.
Стоило мне коснуться холодного острого края кулона, как Монтенегро перехватил мое запястье и сжал что есть силы. Вот только боли я словно не почувствовала, ощущения как будто притупились на какое-то время. Ваас смотрел на меня с открытой угрозой, и мышцы его заметно напряглись, словно он был готов наброситься. Мне стало не по себе, и я недоверчиво подняла глаза на мужчину.
— Помнишь, я говорил тебе:
— Как жаль, что тебя решили сделать очередной псиной моей благоверной сестрички. Я ведь уже которого «великого воина» на тот свет отправляю, а тут ты…?
Я сдержанно кивнула.
— Помню… Намекаешь на то, что наконец-то прикончишь меня?
Ваас завораживающе улыбнулся, и его игривое настроение, будь оно неладно, передалось и мне. Из-за гребаного порошка я вообще начала впитывать все происходящее, как губка. Сама того не осознавая, я прильнула к подоконнику и убрала руки за спину, нарочно оставшись в слишком уязвимом положении перед пиратом, и с легкой ухмылкой продолжила слушать его. То ли это было действие опиата, то ли голос главаря пиратов всегда был таким… Таким гимнотизирующим, таким обманчиво-успокаивающим. А этот низкий испанский акцент заставлял все приятно сжиматься внутри…
— Ты знаешь, принцесса, я думал над этим… — ухмыляясь ответил Ваас и протянул к моему лицу забинтованную ладонь.
Я почувствовала, как его пальцы касаются моей пряди волос, как он проводит вдоль всей ее длины и ближе к кончику замедляется, не желая отпускать мягкие волосы.
— Тебя и вправду надо было бы полностью стереть вместе с этим чертовым татау…
С интересом слежу за его горящими глазами — Ваас бросает хищный взгляд на мое татау, но стоит ему встретиться со мной глазами, и во взгляде пирата вдруг появляется плохо скрываемый азарт. Он заправил прядь моих волос за ухо.
— Mary, я был уверен, что убью тебя, когда мы встретимся. Но теперь, найдя тебя вновь, я так подумал…
Я не смогла прочесть, что еще было в глазах мужчины, так как главарь пиратов сбил меня с толку, опустив руку к моей шее и коснувшись ее холодными пальцами — невольно вздрогнула, вызывая на его губах усмешку. Опиат вновь ударил в голову, и я сама не смогла удержаться от смешка над реакцией своего тела на прикосновение пирата. Но взгляд мужчины словно отрезвлял, возвращая в реальность на доли секунды, и я смущенно опустила глаза, спросив:
— И что же ты надумал?
— Подумал, что к черту это все, — пират убрал руки в карманы.
Он клонился над моим ухом, заставив меня вновь неосознанно растянуть губы в улыбке и прикрыть глаза, прислушиваясь к этому одурманивающему голосу, как к усладе для ушей. Надеюсь, что пират не заметил.
— Убить я тебя всегда успею. Да и стоит ли лишать жизни такое сокровище из-за гребаного татау на руке, если я с удовольствием могу эти рисунки сжечь с твоей кожи, Бэмби, все, до единого, мм? Как ты на это смотришь? Ты ведь потерпишь ради меня? — издевательски шепнул он, вызывая волну мурашек по всему телу.
