Королева на ходу рассказала, что Ридгарну удалось в последний момент избежать удара, завладеть оружием и вонзить его в сердце Владслава. Вот только сейчас он и сам находится на грани смерти, так как обильное кровотечение, которое вызвал у него мой муж, после его смерти прекращаться и не думало. Целители ничего не могут сделать, и одна надежда на меня.
Мы вышли в кабинете аттана и, пройдя через гостиную, направились в спальню. На постели лежал бледный как простыня Ридгарн, рядом суетился целитель, и с мрачным лицом застыл Ясарат.
— Помоги ему! — обернулся он ко мне, стоило нам появиться.
— Ничего не помогает, — напряженно ответил целитель, приняв это на свой счёт, но король смотрел на меня.
— Тогда уходите! — властно приказал он уже ему.
— Ваше Величество?! — опешил целитель, с недоумением глядя на короля, но, увидев, что тот не шутит, опустил руки и пошёл на выход, поклонившись королеве, проходя мимо нас, и мазнув взглядом по мне.
— Воды! — потребовала я, как только за целителем закрылась дверь.
Ясарат метнулся в ванную комнату, открывая мне обзор, и я с ужасом увидела, что постель под аттаном пропиталась кровью. Раны ему перевязали, но бинты все были не белого, а алого цвета. Сам Первый советник находился без сознания.
Король вернулся с ковшом воды, а у меня на долю секунды мелькнула предательская мысль, что если аттан умрёт, то унизительные татуировки исчезнут, и я стану свободной. В следующее мгновение устыдилась, и решительно взяла протянутый мне ковш, подходя к постели.
Приподняв голову мужчины, постаралась влить немного воды в рот, но побоялась, что он захлебнётся, и стала умывать, зовя по имени. Он был как неживой, и с колотящимся сердцем я начала мочить все его раны водой. Потом мне пришла в голову мысль, что можно вообще положить его в ванну, о чём сказала королю.
— Я включу воду, а ты перенеси его, — сказала Мирэль, бросаясь в ванную комнату.
Ясарат взял его под плечи, а я, отставив ковш, за ноги, и мы понесли его. Голова аттана безжизненно свесилась на грудь, и лишь то, что на запястьях у меня ещё оставались татуировки, говорило о том, что в нём теплится жизнь.
Я умывала Ридгарна, тормошила, но когда заметила, что мои татуировки стали бледнеть, испугалась и, не обращая внимания на стоящую рядом чету, прижалась к его губам. В конце концов, если секс его излечил, то и поцелуи действовать должны.
— Давай же! — шептала я, буквально впиваясь в бескровные губы и согревая своим теплом, ничего не соображая от охватившей меня паники, когда увидела, что вода ванной красного цвета.
— Извини, я несколько не в форме, — слабым голосом ответил мужчина, приходя в себя.
— Утоплю, если не выживешь! — сквозь выступившие слёзы облегчения пообещала я.
— Ридгарн! — наклонился к другу с другой стороны ванны Ясарат.
— Уже и в ванной мне покоя не даёшь? — нашёл в себе силы пошутить аттан, слабо улыбнувшись королю.
— Что за странная манера ловить удары лицом? — ворчала в свою очередь я, смывая кровь с пореза на щеке. Потом махнула рукой на зрителей и поцеловала. Для заживления.
— Мирэль, — отстранившись, обратилась к королеве, — нужно распорядиться, чтобы сменили постель, и нужна будет одежда переодеться. Ещё в спальне ковш с водой остался…
— Да, сейчас! — поняла она и бросилась за ним. Когда принесла, я стала поить аттана, а она ушла отдавать распоряжения слугам.
С каждым выпитым глотком силы к Ридгарну возвращались. По крайней мере, кожа на лице перестала быть мертвенно-белой, и вернулись нормальные краски. Когда он осушил ковш, я стала разматывать промокшие бинты. Пользы от них в данный момент никакой.
— Ну и напугал ты нас, — признался Ясарат.
— Мы и не из таких передряг выбирались, — преувеличено беспечно отмахнулся Первый советник.
Заметив, что раны под водой уже начали затягиваться, я не поверила глазам, и тут же заставила аттана погрузиться поглубже. Когда же он почувствовал себе лучше и воды набралось больше, вообще нырнуть с головой.
Король не сдержал ругательства и бросил потрясённый взгляд на меня, когда Ридгарн вынырнул с абсолютно целым лицом.
— Я читал, что в источниках раны лечились быстрее, но видеть это…
— Ты о чём? — не понял аттан, протирая глаза.
— Твоя щека цела.
Мужчина стал ощупывать лицо, а я отступила присесть. Лишь сейчас меня отпустило, и тут же навалилась усталость. Конечно, бессонная ночь, утром я так и не поела, собираясь на поединок, затем одни испытания для нервов.
«Подумать не могла, что буду спасать его», — усмехнулась про себя, глядя на Первого советника, но от осознания того, что Влад мёртв, похолодела. Единственная ниточка, что связывал меня с домом, оборвалась. Ирония судьбы: Влад знал дорогу на Землю, но ни за что не пустил бы меня обратно, а после его смерти, забрав с собой сына, я могла бы вернуться, найдя сильного мага и заплатив ему, но не знаю пути домой.
— Вам нужно вернуться, — обратился ко мне король, — аруанцы дежурят под дверью, справляясь о вашем самочувствии. То, что вы упали в обморок после смерти вашего супруга, произвело на них впечатление. Вечером будет погребальный костёр, и они желают, чтобы вы как жена, зажгли его.
Вообще-то я свалилась в обморок немного раньше, но всё произошло так быстро, что и хорошо, пусть думают так. Мне предстоит путешествие к сыну, и сочувствие аруанцев к вдове их соотечественника не повредит.
Сама поразилась своим циничным мыслям, но Владслав использовал меня, и теперь моя очередь.
— Хорошо, — тяжело поднялась я и уже пошла к дверям, когда меня позвал аттан.
— Вика! — я обернулась. — Спасибо.
Не нашлась даже, что и сказать сразу в ответ.
— Вчера вы мне помогли, сегодня я. В расчёте, — неловко отмахнулась от его благодарности, переходя на «вы», чтобы установить дистанцию. Сейчас, когда опасность миновала, мне остро захотелось побыть одной, чтобы подумать о своём будущем.
Я была уже у двери, когда вернулась Мирэль и с радостью бросилась к Ридгарну, удивлёнными возгласами отмечая затянувшиеся раны. Мне пришлось подождать, пока она успокоится и проведёт обратно тайным ходом. Ведь для большинства я ещё не пришла в себя после обморока.
* * *
Скрывающееся за горизонтом солнце служило живописным фоном для погребального костра. В развевающемся на ветру белом платье, босиком и с распущенными волосами я стояла ближе всех к огню, и жар от него опалял моё лицо.
Мне доверили честь проводить супруга в последний путь, и погребальный костёр зажгла своей рукой. Это единственное, что я сделала для него. У аруанцев принято жене готовить мужа к погребению, но на мою защиту встала Мирэль, заявив, что я и так с ног валюсь от переживаний и мне нужен покой. К тому же их обрядов я не знала и была в этом плане бесполезна.