Со стороны фойе приближаются две женщины, громко болтая на ходу. Чудесно. Я игнорирую их и смотрю на дверь мистера Исмея, притворяясь, что жду, пока мне откроют.
— О, миссис Слоан, не так ли?
Я молюсь, чтобы моя шляпа поглотила меня, пока ко мне приближается Люси Дафф-Гордон в шикарном наряде и с завитыми на одну сторону янтарными локонами. Нежно-золотистая шляпка из первоклассной соломки обильно украшена перьями, подчеркнутыми темной лентой. Она похожа на тропическую птичку.
Вторая женщина на фут ниже приятельницы, и на голове у нее широкополая шляпа с гигантскими розами. Я узнаю в ней женщину, спросившую меня, не от «Люсиль» ли платье на мне, в первый день в лифте.
Я облизываю губы, пытаясь избавиться от сухости во рту.
— О, здравствуйте, леди Дафф-Гордон. Рада вас видеть. Что ж, не позволяйте мне задерживать вас…
— Люси, пожалуйста. Миссис Берта Чамберс, могу я представить вам миссис Эмберли Слоан.
— А-а. Вы же Веселая Вдова. Вас мистер Исмей тоже пригласил на бокал вина?
— Эм, нет. — Я пытаюсь вытянуть сведенную ногу, чтобы она хоть чуть-чуть расслабилась.
Латунный молоток на двери мистера Исмея взирает на меня, словно глаз огромного кальмара, которого я как-то видела в рыбацкой корзине. К моему ужасу, Люси стучит.
— Я просто, эм, я сейчас вспомнила, что меня кое-где ждут.
Я пытаюсь ковылять дальше, но миссис Чамберс встает передо мной, уставившись на мое платье.
— Это «Дом Июля»?
— Да.
Люси скрещивает руки на груди.
— Нет, это не «Дом Июля». Это мое платье.
Ее глаза смотрят на меня как дула пушек.
В голове бьется пойманной мухой паника, и ее жужжание мешает мне думать. Зачем Эйприл присылать мне наряд от «Люсиль»? Хотя сейчас не самое подходящее время, чтобы в этом разбираться. В любую минуту мистер Исмей может открыть эту чертову дверь.
— Ах, конечно, вы правы.
Лицо Люси на глазах становится мягче.
— «Бархатцевая фантазия» — одно из моих любимых платьев, но ленты должны перекрещиваться, вот так. — Она хватает ленты на моих рукавах и целую вечность завязывает их крест-накрест, как на корсете.
Святая чешуя, у женщин и без того куча причин для суеты. Она принимается за второй рукав, и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не оторвать его и не ринуться бежать по коридору.
— У меня есть новое платье «Клубника со сливками», и оно бы изумительно смотрелось на вас. Буду рада, если решите примерить его.
Так, значит, Люси хочет создать собственную шумиху?
— Я непременно подумаю над этим. Рада была видеть вас обеих!
— О чем тут думать? — фыркает Люси.
— Она, похоже, слегка нелюдима, — бормочет миссис Чамберс мне в спину, пока я ковыляю вперед, молясь, чтобы не встретить за углом новых аллигаторов.
30
![]()
К тому времени, как я добираюсь до курительной и срываю пятый листок со стены, чувствую я себя так, словно бегом пересекла Атлантический океан. И тут меня осеняет, что экипаж может просто повесить новые листки вместо пропавших. Но с учетом того, что уже довольно поздно, возможно, не станут. Квадратные часы на лестничной площадке показывают уже 5:30 вечера.
Когда я наконец проскальзываю в каюту 14, Винк и Олли под руководством Джейми распевают псалом «Агнец Божий» так, что стены дрожат. Кровати заправлены, и вещмешки висят ровно, как рождественские чулки. Бо сидит на своей койке, протирая инструменты для резки куском ткани. Я прижимаюсь спиной к двери и с облегчением выдыхаю.
Джейми опускает руки.
— Где ты была, сестренка?
— Проспала. Шарлотта рассказала мне новости.
— Тогда почему у тебя не слишком-то счастливый вид?
Его взгляд опускается на мешок с деньгами, который я притащила с собой. Мальчишки прекращают петь, и Бо смотрит на меня через зеркало с тревогой в глазах.
— У нас проблема. — Я вытаскиваю смятые листки и тыкаю в светскую колонку.
Джейми громко читает ее для всех остальных, затем комкает листок и вышвыривает в иллюминатор.
— Покойтесь с миром, миссис Слоан. А ты с этого момента остаешься здесь, внизу. Я попрошу Шарлотту спрятать тебя в своей каюте. Она прямо на другой стороне палубы Е.
На стороне первого класса, он хочет сказать.
Олли подпрыгивает на месте, толкая сидящего рядом Винка.
— Или мы с Винком можем спать на одной койке. А еще мы научились молиться за тебя. Винк может молиться по-католически, а я — по-протестантски.
Винк яростно кивает.
— Спасибо, парни.
Навязываться Шарлотте кажется неправильным, но одна мысль о том, чтобы провести ночь в одной комнате с Бо, заставляет сердце рваться из груди. Я пробегаю рукой по стриженным волосам, жалея, что нельзя отрезать некоторые чувства так же легко, как ненужные пряди. Словно ощутив мой дискомфорт, Бо прячет инструменты под койку и зарывается в свой вещмешок.
— У Шарлотты не воняет, и там безопаснее, — заявляет Джейми. — Как насчет того, чтобы занять мое место за ужином?
Винк и Олли слазят с верхней койки. Я опускаю складной стул и тяжело падаю на него.
— Нет. У меня нет аппетита, зато есть огромное желание куда-нибудь забиться ненадолго.
Он кивает и взвешивает мой мешок в руке.
— Попробую сдать деньги казначею.
Бо дарит мне короткую улыбку, прежде чем выйти из каюты вслед за остальными.
— Запри дверь, безбилетница. И прими поздравления с назначенной встречей.
Я знакома с ним всего несколько дней, но те несколько моментов, что мы провели наедине, прочно запечатлелись в моей памяти. Сколько потребуется времени, чтобы стереть их оттуда? Чем меньше я о нем думаю, тем быстрее это случится.
Бодрый стук прерывает мои размышления. Когда я открываю дверь, из-за нее на меня смотрит узкое лицо Барабанщика. В руках у него лист бумаги с эмблемой «Уайт Стар». Он заглядывает в каюту.
— Ты одна?
— Да. А ты разве не идешь на ужин?
Он качает головой.
— Нет, меня ждут в котельной номер 6. Старшему кочегару Брэндишу, похоже, опять требуется помощь Барабанщика, чтобы заставить корабль «пахать на пределе». Но сначала я напишу письмо моей жене, Чин-Чин. Я хочу закончить письмо чем-то, — он прочищает горло, — поэтическим.
Я сдерживаю улыбку, пока Барабанщик мнет свой лист с застенчивым выражением лица.
— Что ты на это скажешь?
Я забираю письмо из его внезапно таких неловких рук, разглаживаю бумагу и читаю последние строки:
Мысли о тебе плывут в моей голове, как лепестки лотоса по воде.
Простое стихотворение заставляет мое сердце сжаться от нежности.
— Я скажу, что это идеально.
Я запираю дверь за Барабанщиком, чтобы переодеться. «Бархатцевая фантазия» прилипла ко мне мокрой водорослью. Стащив ее, я обнаруживаю пришитый на поясе ярлык, который гласит: «Модный дом “Люсиль”». Зачем Эйприл прислала мне платье своей конкурентки? Или, может быть, это Люси прислала платье. Но если так, то как ей удалось подложить его в саквояж Эйприл? Я встряхиваю его и вешаю на настенный крючок. Полагаю, такие, как она, не должны ничего объяснять таким, как я.
Я натягиваю запасную рубашку Джейми и сую ногу в запасные брюки. Дверной замок щелкает. Я отшатываюсь назад, запутавшись ногами в брюках.
— Кто?..
Входит Скелет, тут же запирая за собой дверь.
— К-как вы сме…
Двигаясь до отвращения резво, Скелет подскакивает ко мне, швыряет на пол и затыкает рот ладонью. Я ударяюсь головой о линолеум.
— Не вздумай орать, если не хочешь неприятностей.
31
![]()
Я все равно пытаюсь закричать. Но Скелет весит больше, чем можно сказать по его изможденному виду, к тому же ладонь его закрывает не только мой рот, но и нос, не давая возможность сделать нормальный вдох. Его воспаленные глаза прожигают меня насквозь. От него чудовищно несет алкоголем.
