— Валора сильная и работает упорнее меня. Она может сделать сальто в воздухе прямо на канате, переднее и заднее. Она была рождена для сцены.
Слова Джейми вызывают во мне всплеск эмоций, теплой волной омывающих меня изнутри. Я награждаю его благодарной улыбкой.
— Если бы вы отправились с ней, вопросов бы не было. Но одна Валора? Без обид…
В напряженной тишине слышно только, как Кроуфорд бутылкой помешивает лед в ведерке. Полагаю, хороший слуга знает, когда следует соблюдать тишину, а когда не помешает немного шума.
Зеркало в форме щита отражает мое встревоженное лицо, пересохшие, словно восковые, губы и опухшие, узкие, как щелочки, глаза. Вот и он, шанс забрать Джейми с собой, то, ради чего я лезла сюда через грузовую шахту. Джейми не хочет ехать, но не откажется, поскольку на кону моя судьба. Я скорее чувствую, чем слышу, как он делает вдох, такой глубокий, словно забрасывает якорь. В итоге ключ все же оказался у него, только открывал он не будущее Ба, как в моих снах, а мое.
Но недозревший миндаль, упавший с дерева, всегда горчит. И эта горечь просочится в наши отношения, отравляя их, пока не оставит ничего, кроме злых слов и ледяных взглядов. И тогда мы можем потерять друг друга навсегда. Я не могу позволить этому случиться с нами. Наверное, я все это время вела себя как Ба. Я думала, что лучшее для меня — это лучшее и для него. Я не слушала, чего он хочет.
Вся жизнь — это хождение по канату, и чем лучше ты жонглируешь, тем легче будет жить. Но жонглировать — не значит держать крепко. Это значит отпускать, давать любимым людям время и свободу для поиска своего пути. А еще это значит ловить. Я всегда буду рядом с Джейми, как и он со мной.
Пол качается, и стены поскрипывают, напоминая шорох закрывающегося театрального занавеса.
— Я… — начинает Джейми, но я кладу ладонь на его руку.
— Я боюсь, это невозможно, мистер Стюарт, — слышу я собственные слова. Мой кит теплым комочком прижимается к бедру, напоминая, что я хозяйка своей судьбы. — Но, может быть, я могу предложить кое-что другое.
33
![]()
Если уж наши с Джейми пути действительно здесь расходятся, то мой ведет вперед, а не назад. Братья Ринглинг все-таки предлагают мне вариант, пусть и не самый надежный. Мне просто нужно справиться с этим самостоятельно, Честному без Доблестного.
Джейми затаил дыхание. Мистер Стюарт натирает свои часы, словно пытается успокоиться. Лампа «Тиффани» бросает круг света на его лысину.
— С нами путешествуют два младших брата. Их зовут Винк и Олли. Это они собирали монеты на палубе после представления.
— Да, я помню их. — В его голосе столько же воодушевления, как если бы я предложила ему расческу.
— Наша мать хотела, чтобы ее сыновья стали матросами.
Я мысленно обращаюсь к маме с просьбой простить меня за эту нелепую ложь, пятнающую ее честное имя. Что-то, однако, подсказывает мне, что она тихонько хихикает сейчас на каком-нибудь облачке.
Джейми кашляет.
— И к чему ты ведешь? — цедит он сквозь зубы на кантонском, старательно растягивая губы в улыбке.
— Скажу, когда доберусь, — отвечаю я, прежде чем снова заговорить по-английски. — Она хотела принести жертву морской богине Тин Хау в благодарность за обильный, э-э, урожай макрели, который однажды летом спас ее деревню в Китае от голода. Поэтому и посвятила сыновей морю.
Джейми резко выдыхает через нос, но при этом кивает и удерживает на лице выражение благонравное, как крахмальный воротничок.
— Однако оказалось, что они слишком многое взяли от своего отца. У Олли отличные рефлексы, из него выйдет хороший жонглер. Винк от природы маленький и гибкий, а после соответствующей подготовки сможет научиться ходить по канату, возможно, даже лучше меня. Может быть, Летающих Близнецов у вас не будет, но как насчет Летающей Семьи?
— Но я думал, вы одна хоронили вашего отца?
Я с запозданием вспоминаю слова Джейми о том, что я сама заботилась о Ба.
— Эм, я была одна. Мальчики отправились вслед за Джейми… — Колесики в моем мозгу крутятся все медленнее, словно мельничные жернова в безветрие, и тут в игру вступает Джейми.
— После того как я нашел для них работу в «Атлантической паровой компании», — легко вступает Джейми, — я отправил письмо Валоре, чтобы она отослала их ко мне. В конце концов, это честный труд, и они всегда были сыты.
Взгляд мистера Стюарта скользит по правому борту, пока он переваривает нашу выдумку.
— Да, но что насчет желания вашей матери?
— О, но ведь у нее остаюсь я, не так ли? — Джейми бьет себя в грудь, а затем указывает на потолок, словно подтверждая, что мама где-то на небесах.
— Джейми — самый старший из нас, а значит, и самый важный, к тому же он любит эту выматывающую качку. — Забыв о его травме, я шлепаю его по плечу, наверное, слишком сильно, потому что слышу полузадушенный стон.
Он принимает мой удар с добродушной улыбкой, которая, впрочем, не достигает глаз.
— Именно так.
Внезапно корабль дергается, словно кто-то нажал на тормоз, и каюта кренится влево, отчего Кроуфорд падает на кровать.
Мистер Стюарт неодобрительно смотрит на слугу.
— По крайней мере, у тебя в руках не было шампанского.
Кроуфорд снова поднимется на ноги.
— Да, сэр.
Кровать скрипит, когда мистер Стюарт оборачивается.
— Что ж… эти Винк и Олли. Они пока не акробаты. В данный момент это просто дополнительные рты, требующие еды.
— Ваши возражения справедливы. Но как ученики-акробаты они первые полгода будут работать бесплатно, чтобы все могли проверить их в деле. — Благодаря нашему выступлению у нас достаточно денег, чтобы продержаться не меньше года, если быть бережливыми и не тратить деньги на жилье. Если в итоге вас что-то не устроит, вы ничего не потеряете.
— Кроме времени на согласование нашего въезда в страну.
— Вы бы делали это и для нас двоих. — Я смотрю на Джейми. — Что значит еще одно имя или два в заявке?
— Джейми — более надежный кандидат.
Я фыркаю.
— Боюсь, мой брат хочет любоваться звездами, а не стать одной из них.
Мистер Стюарт поднимается, и мы следуем его примеру. Он смотрит на свой котелок, сейчас висящий на стене рядом с нами, так, словно это хрустальный шар.
— Ох, все это… как-то неправильно.
Кроуфорд подбирается к нему и что-то шепчет на ухо. Рассказывает, что я знала его прозвище? Может быть, он сложил два и два и понял, что я была самозванкой, миссис Слоан.
Я стискиваю кулаки, чувствуя, как что-то ускользает от меня. Полы, кажется, сильнее гудят под моими ногами, и это ощущение не заглушить ни толстыми коврами, ни высотой этой палубы. Жизнь, как и этот корабль, продолжает идти вперед. Это короткое мгновение, да и все остальные, пролетевшие на этом корабле, как океанская волна, вольется в мощное течение, которое понесет нас в новом направлении. Но если в это мгновение мне удастся устоять на ногах, то, возможно, течение доставит меня туда, куда я хочу попасть.
Джейми пихает меня в бок локтем, и я перевожу взгляд на его руку. Он сжимает указательный и большой пальцы и слегка дергает ими, словно срывает цветок. Одуванчик.
Он кидает на меня взгляд, в котором плещется смех. Его грудь поднимается, когда он делает вдох. Затем вместе мы выдыхаем облачко воздуха, тихий вздох, но и его достаточно, чтобы звезды услышали.
Мистер Стюарт трет ладони о брюки, и его брыли вздрагивают, когда он улыбается.
— Добро пожаловать в цирк братьев Ринглинг. — Он протягивает мне руку, и в ушах у меня раздается эхо тихого маминого смеха.
* * *
Мы договариваемся о времени нашей следующей встречи, а затем Кроуфорд, который, как мне кажется, повлиял на решение Стюарта, провожает нас к лифтам.
— Странно нас качнуло, — говорит Джейми, стараясь поддержать беседу. — Сейчас кажется, что мы еле двигаемся.
