— А ведь это выход. — Продолжила Моргана. — Ну что, Визирис, ты согласен?
— Я вообще слабо понимаю, что сейчас происходит. Но доверяю вам. — Ответил не менее шокированный император.
— Зато я не согласен. — Встал один из старейшин. — Чтобы у кого-то была два темных в услужении?! Это невозможно!
— Почему это невозможно? — Удивилась жрица. — Такого не было, но это еще не значит, что это невозможно.
— Представьте, что об этом скажут в обществе! — Не уступал тот. — Это же абсурд! Они будут против!
— Но они всегда против, если что-то идет в разрез с их интересами. — Пожала плечами оракул. — И в мои обязанности не входит считаться с их желаниями, я озвучиваю волю Теос, только и всего.
— Да вы все свои поступки так объясняете. Эта фраза уже устарела.
— Тем не менее не устарело ее значение. Или вы забыли, благодаря кому живы?
— Да я и не помнил. Меня не было на свете, когда произошла та битва.
— Именно поэтому вы так говорите. Зато я там была. И я бы очень советовала…
Михаэль уже давно не слушала, что говорят за ее спиной, уставившись только на замотанную в черное покрывало склоненную фигуру. Ее мысли были слишком далеко, чтобы разумно оценивать ту ситуацию, в которой она оказалась.
Она просто хотела помочь. Она не хотела, чтобы все обернулось подобным образом.
— Михаэль. — Повторила ее имя в который раз Моргана. — Подойди ко мне, дитя.
Миша перевела свой недоуменный взгляд, после чего побрела к оракулу, которая теперь спустилась к ней.
— Милая, что с тобой?
— Со мной все в полнейшем… беспорядке. — Пробормотала девушка, смотря куда-то мимо нее. — Вы мне лучше объясните, что сейчас происходит?
— Ворон просит тебя стать его хозяйкой.
— А как это вообще расценивать? У меня уже есть один. И знаете, с ним далеко не просто.
— Я понимаю, однако ты сама вызвалась помочь Энгеру. На это тебя толкнула несправедливость и твое доброе сердце. Все как ты и сказала, милая. Он очень несчастен. Пойми, у него просто нет выбора. Перспектива быть твоим слугой его устраивает в большей степени, чем быть погребенным заживо. Так почему бы не помочь ему и себе заодно. Он действительно талантливый. Ты ничего не потеряешь, если возьмешь его к себе. Скорее даже наоборот.
Принять ворона… м-да.
— Но мне хватает и Дракона, который своим своеволием и наглостью скоро доведет меня до ручки. — Тихо прошептала Миша, стараясь держать себя в руках. — Вы хотите, чтобы у меня теперь тикала еще одна бомба? Я боюсь подорваться на ней сама. Это игры с огнем.
— Либо так, либо он умрет.
— Но как я могу брать еще одного темного? Вы представьте, что будет с народом? Меня и так ненавидели, а теперь меня будут ненавидеть в два раза больше. Может вам и все равно, но мне от этого больно. Я не привыкла к этому.
— Что для тебя важно, Михаэль? Мнение общества или жизнь невиновного? Решай. Сейчас.
Голос жрицы звучал требовательно и твердо. Молчание не продержалось и полминуты.
— Я принимаю его.
* * *
Эта процедура была ей знакома. Быстро проходящая боль. Смешанная кровь, олицетворяющая сплетенные воедино жизни слуги и его хозяина.
Его имя «Рейвен» еще долго стояло в ушах обилием резких сочных звуков.
— Приятно познакомиться. — Пробормотала Михаэль, отдавая чашу жрице, над которой та стала читать свои молитвы.
Когда же слова стихли, то Моргана вылила половину содержимого чаши на левое запястье Миши, и часть на руку Энгера.
Когда кровь впиталась в кожу, Михаэль сблизила вместе две свои руки.
Рисунки отличались. Если у браслета Дракона было много острых углов и пик, то у татуировки Ворона было больше плавных изящных линий.
— Михаэль Джелли, я объявляю тебя волей Теос хозяином Ворона, более известного как Энгер. — Заключила Оракул. — Но осталось еще кое-что.
— Например? — Поинтересовалась Михаэль.
— Наказание. — Напомнила Моргана. — Ворон не может остаться без наказания.
— Да. Но он теперь только мой слуга. А значит, его наказанием займусь я. Я обещаю, он его получит.
— Я надеюсь. — Кивнула жрица, поворачиваясь к императору. — Визирис. Можно считать, что судебное заседание завершилось?
— Да, Моргана. — Император встал, а за ним поднялись и все остальные. — И я считаю, что ты хорошо справилась.
— Спасибо, родной. — Поклонилась она. — Не сомневайтесь, это лучшее решение.
— Если бы я сомневался, то не просил бы тебя возглавить суд. — Произнес император, направляясь в сторону выхода. — Снимите барьер. Жизнь темного теперь не в нашей власти. У него есть хозяин.
По его команде исчезли руны и зеленый отсвет, после чего Энгер вышел, подходя к Михаэль, которая теперь уставилась в пол. Император прошел мимо, за ним поспешили все те, кто присутствовал на суде. Так же как и охрана, в которой теперь отпала надобность. Все же у темного появился господин, который сможет обуздать его силу простыми словами.
Михаэль чувствовала на себе взгляды проходящих мимо старейшин, которые видимо сами были под большим впечатлением от такого решения оракула.
Когда в зале не осталось никого кроме Миши и ее слуг, послышался тяжелый вздох.
Она устала. Боже, как она от всего этого устала. Если бы сейчас обратить время вспять и вернуться в те беззаботные дни, где не надо было принимать таких решений. Где не было Клавдии и зависти, не было Алисы и ее семьи, не было войны и темных, не было Дэйва и его смерти. Не было ничего из того, что сейчас ее так гнетет.
— Госпожа. — Прозвучал голос Дэймоса прямо рядом с ней. — Тебе больно.
— Разве? А мне казалось, я только что подошла к понятию «счастье» вплотную. У меня звание генерала, я единственный обладатель двух темных… Что там еще?
— Госпожа, вы говорили насчет моего наказания. — Напомнил о своем присутствии Энгер. Кажется, этот темный хотел знать свою судьбу прямо сейчас.
— Да. И я собираюсь с этим что-то делать. — Устало пробормотала Миша, выходя из зала и направляясь по коридору.
— Ты лишишь его крови? — Усмехнулся Дракон.
— Нет. — Этот ответ прозвучал неожиданно. — Его наказанием будет боль.
— Госпожа? — Голос Дэймоса звучал недоуменно. Все-таки она еще никогда не прибегала к помощи орудия пыток. Что-то изменилось?
— И этим займешься ты. — Добавила Михаэль, выходя во двор. — Строй портал, Дракон. Мы возвращаемся домой.
16 глава
Это слово «домой»… непривычное и далекое, оно раздалось нежной мелодией в его голове.
Дом? Разве это теперь про него? С некоторых пор на это слово наложено табу: дом остался там, в недоступном прошлом, за тысячи лиг от его нынешнего места пребывания.
