бы только выбраться отсюда. Неважно как.
От хаотично кружащих мыслей ее отвлек еле слышимый шорох. Розали была уверена в своем одиночестве на этом участке выдуманного мира, пока звук шагов, внезапно раздавшийся позади нее, не сжег это ощущение дотла. С каждым шагом незнакомца Розали хоронила мечты о беспрепятственном прохождении этапа. Когда же неизвестный остановился, и шаги, соответственно, прекратились, то мысли о спокойной жизни уже лежали под холодной землей на глубине двух метров, заживо погребенные.
Этот кто-то мог появиться только из той плотной тьмы, по-другому он никак не мог оказаться за ее спиной. Розали это хорошо понимала. Она не спешила увидеть, кому принадлежали шаги. С надеждой она подумала: «Может, у меня просто разыгралось воображение? Это просто звуковые галлюцинации. Или же кто-то ходит на чердаке, и я слышу шаги здесь».
Так она и осталась стоять на развилке двух дорог спиной к темноте.
– Налево пойдешь – рассудок потеряешь; направо пойдешь – жизнь потеряешь; назад пойдешь – жива будешь, да себя позабудешь, – с некой издевкой проговорил безликий незнакомец, продолжая обходить Розали вокруг.
Нет, звук шагов оказался не плодом фантазии. Кто-то действительно был позади нее. И этот кто-то игрался с ней, как со своей жертвой. «Он что, насмехается надо мной?» Его слова вызвали в ней возмущение. Розали сделала глубокий вдох и осмелилась посмотреть на незнакомца. Для этого ей пришлось сделать полуоборот, так как он уже стоял не позади нее, а сбоку. Сложилось впечатление, будто ему тоже не терпелось увидеть ее лицо, потому он тихими шагами подбирался все ближе и ближе к ней.
Перед ней стоял мальчик примерно лет шестнадцати, худощавый. Его голос напоминал шуршание ветра, по нему Розали не смогла определить точно его возраст. Голос словно не принадлежал сорсиеру.
Розали всмотрелась в черты лица собеседника – вроде он был живой сорсиер, но что-то в нем заставило ее вздрогнуть. У мальчишки было серо-белое лицо, темные глаза и хмурый вид. Его русые волосы лежали неопрятно. Вся одежда была черной. Розали тоже была одета сегодня во все черное, но он сумел выглядеть на ее фоне еще мрачнее. Розали опять подняла на него взгляд и еще раз ужаснулась: он хорошо сочетался с этим жутким местом, словно влитой. Сначала она даже не могла понять, живой он или призрак. Но потом опомнилась, что тут все выглядят полуживыми.
Чем дольше она на него смотрела, тем больше убеждалась, что вряд ли это был простой участник.
– Ты один из участников? – неуверенно спросила она, не переставая изучать собеседника.
– Не-а.
– Я… я ищу свет.
Его ответ совсем сбил ее с толку. С кем она сейчас разговаривала, если он не был участник?
– Можешь считать, что тебе сказочно повезло, – ответил он и попытался улыбнуться, как будто давно этого не делал.
Розали с иронией в голосе спросила:
– Почему же? Неужели ты мой свет?
Он точно не ее свет, не исключено, что это могла быть ее тьма, но не свет. Однако она решилась задать вопрос.
Аим говорил, что она могла увидеть здесь кого-нибудь из прошлого. Этого мальчишку она точно никогда не видела. Он даже не похож ни на кого из Нуаров, а Розали хорошо запомнила их внешний вид по картине, висящей когда-то в зале. Либо Аим что-то недоговорил, либо перед ней был простой участник, который решил немного позабавиться.
– Могу быть и светом.
На лице мальчишки сохранялась еле заметная, но постоянно кривая усмешка.
– Может, ты – тьма? – насторожилась Розали. – Не хочешь ли сказать мне, что я никогда не найду свет?
– О, что ты. Я могу тебя даже за ручку проводить до него, если захочешь.
Он так и не ответил на ее вопрос о тьме. Все ее инстинкты кричали, что нужно было бежать. Было нечто пугающее в нем. Он выглядел как мальчик, но говорил и вел себя, будто он был намного старше и опаснее. В его взгляде читался вызов.
Розали открыла компас и повернула стрелку на незнакомца. Цвет не отобразился. Тогда она потрясла его и попробовала снова. Результат остался прежним. «Он участник, – осознала Розали с неким облегчением. – Он всего лишь наглый мальчик».
Она решила оставить его без ответа, ее презрительный взгляд должен был сказать все за нее. Она оставила странного незнакомца позади и направилась к широкой дороге.
– Розали, уже уходишь?
Ее сердце замерло. «Так, успокойся, многие знают твое имя. Они видели портрет в новостях». Но это не успокоило ее. Холодок пробежал по коже, заставив ее покрыться мурашками.
Розали развернулась к нему.
– Знаешь меня?
– Не совсем. Я знаю твою семью Нуар, те еще были занозы в заднице.
– Значит, тебе должно быть известно: мы не терпим насмешек.
Розали встала в защитную позу, скрестив руки на груди. Мальчик же одарил ее почти безразличным взглядом.
– Чего ты от меня хочешь? – продолжила она, активно жестикулируя кистями рук по традиции француженок.
Незнакомец сделал пару шагов вперед, тем самым оказавшись впереди Розали. Теперь ближе к границе стояла она.
– Ты ломаешь правила. Это проблема, Розали.
На каком бы расстоянии от Розали он не стоял, он никогда не поворачивался к ней спиной.
– Ошибаешься, я здесь всего пару минут и еще не успела ничего натворить.
«Может, он говорит про компас?» – засомневалась она.
– Да ну? – Незнакомец быстро сократил расстояние между ними. – Прям-таки ничего?
Его голос прозвучал в темноте сгустком бархатного гнева. Да, Розали точно уловила гнев.
Из-за того, что он обошел ее, Розали оказалась спиной к темноте. Она чувствовала себя пойманной в ловушку, а это чувство было не из приятных.
– Бессмыслица.
Она решила, что лучше всего будет уйти от этого типа как можно дальше. Она прошла мимо него, слегка задев взглядом, и направилась к дороге. Розали не знала, куда шла, да это было и не особо важно. Выражение «идти куда глаза глядят» как нельзя лучше описывало ситуацию.
– Неужели история Нуар тебя ничему не научила? – крикнул он ей вслед, тем самым окончательно обескуражив ее. – Нельзя воскрешать никого, даже Марту, без разрешения Духов. Разве Хель тебя не этому учила?
Хранительница остановилась. Она оцепенела от ужаса. Задержав дыхание, она обернулась на виновника холодного трепета, объявшего ее тело.
– Откуда ты…
– Откуда я что? Откуда я знаю? Я многое знаю о Нуарах. Вы сменили фамилию на Дютэ, но от сущности своей не ушли. Вы такие же вероломные, упрямые и безрассудные.
Розали не могла отделаться от ощущения, что ее отчитывал отец, а не шестнадцатилетний мальчик. Он говорил так, будто
