Я всегда сперва встречалась с тем, кому предлагала покинуть кабинет. Я начала с Яна Гилмора и сообщила ему о своем решении. Он обиделся. Он покинул Даунинг-стрит и перед телекамерами осудил политику правительства, заявив «что она полным ходом идет прямым курсом на скалы». Кристофер Соамс тоже рассердился, но в более достойной манере. У меня сложилось впечатление, что он чувствовал себя так, будто его уволила его домработница. Марк Карлайл, который не был эффективным министром образования, также покинул кабинет, но сделал это с достоинством и юмором.
Джим Прайор был явно поражен своей отставкой. Он угрожал совсем уйти из правительства, если ему предложат оставить нынешний пост. Я хотела видеть на этом посту Нормана Тебитта, поэтому предложила Джиму пост секретаря по Северной Ирландии. После нескольких телефонных звонков он принял мое предложение. Дэвида Хауэлла я перевела из министерства энергетики в министерство транспорта. Мне доставило огромное удовольствие назначить блестящего Найджела Лоусона в министерство энергетики.
Кит Джозеф сообщил мне, что хочет покинуть министерство промышленности. Учитывая, что он был убежден в существовании культуры, которая многие годы наносила вред британской промышленности, было естественно, что теперь ему захочется перейти в министерство образования, где эта культура пустила прочные корни. Я назначила Кита в свой прежний департамент. Н. Фаулер вернулся, чтобы возглавить министерство образования и социальной защиты, сменив П. Дженкина, ушедшего в министерство промышленности. Джанет Янг, давний друг, возглавила Палату лордов, став первой женщиной на этом посту.
Пожалуй, самым важным изменением было назначение Нормана Тебитта на пост министра труда и занятости. Норман был чиновником в Британской ассоциации пилотов гражданской авиации и не питал иллюзий на счет левого профсоюзного движения. Он понимал, как реформа профсоюзов вписывалась в нашу общую стратегию. К тому же он был одним из самых сильных ораторов в парламенте и в публичных выступлениях. Тот факт, что левые взвыли от неодобрения, доказывал, что он самый подходящий человек для этой работы.
Я согласилась с П. Торнкрофтом, что ему следует покинуть пост председателя партии. Я была недовольна его действиями в последние месяцы, но никогда не забуду, сколько он сделал, чтобы помочь мне выиграть выборы 1979 г. На смену ему был назначен Сесил Паркинсон, энергичный, полный здравого смысла, прекрасный бухгалтер, великолепный оратор и, что особенно важно, сторонник моих взглядов.
После первого заседания нового кабинета я заметила, как все изменилось, ведь большая часть людей были мои сторонники. Это не означало, что мы во всем друг с другом соглашались, и прошло несколько лет прежде, чем возникла ситуация, которая отделила меня от большинства в Кабинете. К тому времени экономическое восстановление Британии станет свершившимся фактом.
А тогда обстоятельства, предшествовавшие конференции, были мрачными. Инфляция упрямо оставалась между 11–12 %. В результате дефицита бюджета США процентные ставки были увеличены на 2 %. После того, как я прибыла в Мельбурн на конференцию Содружества 30 сентября, мне позвонили, что нам потребуется второе увеличение на 2 %.
Безработица продолжала свой неудержимый рост: она достигла верхней планки в три миллиона в январе 1982 г., но уже осенью 1981 это было очевидно. Таким образом, большинство людей не верили, что рецессия подходит к концу, а новые настроения в Кабинете еще не влияли на общественное мнение.
Мы были в сложном положении по еще одной причине. Слабость партии лейбористов позволила недавно сформированной СДП (социал-демократической партии) включиться в политическое соревнование. В октябре либералы и СДП стояли на уровне 40 % согласно опросам общественного мнения, к концу года эта цифра превысила 50 %. На промежуточных выборах в Кросби в последнюю неделю ноября Ширли Уиллиамс смогла вернуться в Палату общин. Накануне партийной конференции в прессе меня назвали «самым непопулярным премьер-министром со времен начала опросов».
Во время экономических дебатов на конференции атаку возглавил Тэд Хит. Он утверждал, что существуют альтернативные политические линии, но мы не пытаемся их использовать. В ответ на заявление Тэда Джеффри Хау, который подытожил результаты своей спокойной, размеренной и убедительной речью, напомнил конференции о собственных словах Тэда в его введении к манифесту Консервативной партии в 1970 г., где он утверждал: ничто не навредило Британии больше, чем бесконечные отступления последних лет. Как только политическая линия приведена в действие, у премьер-министра и его коллег должно быть достаточно отваги, чтобы ее придерживаться. «Вот там я согласен с каждым словом», – сказал Джеффри. Его слова убедили часть сомневающихся и гарантировали нам победу.
Позднее в своей речи я почувствовала необходимость закрепить наш успех, заявив, что причиной нынешней безработицы отчасти является повышение цен на нефть; оно поглотило деньги, которые в противном случае пошли бы на увеличенные инвестиции или на покупку того, что производят британские заводы. Значительная часть нынешней безработицы сейчас вызвана ростом зарплат в прошлом, не подкрепленным ростом производительности, а также ограничительной практикой профсоюзов, излишком рабочих, забастовками, равнодушием руководства и верой в то, что государство вмешается и выручит компании.
Между тем наша политика начала демонстрировать успехи. Ранние признаки восстановления летом 1981 г. подтверждались статистическими данными в последующий квартал, который ознаменовал начало долгого периода сдержанного экономического роста. Политическое восстановление проходило в свете этих ранних признаков улучшения ситуации, и цифры опросов весной 1982 г. были лучше. Нам предстояла война на Фолклендских островах, но мы уже выиграли вторую битву за Британию.
Глава 18
Запад и остальные
Перевод Баратов П.Н.
Начало возрождения влияния Запада – и Британии – в международных вопросах в 1981 – 1982
Тогда мы еще этого не знали, но 1981 г. было последним годом отступления Запада перед лицом оси сотрудничества Советского Союза и третьего мира. Год начался с освобождения Ираном американских заложников, осуществленного так, чтобы унизить президента Картера, и закончился разгромом, пусть и временным, «Солидарности» в Польше. Дрейф международной политики, когда Советский Союз все глубже проникал в страны третьего мира, а Соединенные Штаты отвечали нервной защитной реакцией, воспринимался как некая закономерность. Это имело ряд последствий. Советский Союз становился все заносчивее; третий мир становился все агрессивнее в своих требованиях международного перераспределения богатств; Запад все больше позволял с собой спорить и заключать особые сделки с организациями вроде OPEC. А наши друзья в странах третьего мира, видя судьбу шаха, все больше склонялись к тому, чтобы обезопасить себя. Такие уравновешивающие меры, в частности принятое в 1979 г. решение разместить «Першинги» в Европе, еще не произвели соответствующего эффекта и не убедили людей, что ветер переменился.
Избрание Рональда Рейгана{ Рональд Уилсон Рейган (1911–2004), 40-й президент США (1981–1989). Пытался стимулировать экономику путем повсеместного снижения налогов. Сторонники рейганомики указывали на улучшение экономических показателей, критики ссылались на возросший дефицит бюджета. Внешняя политика привела к рекордному для мирного времени увеличению ассигнований на оборону. Считается, что Рейган был наиболее влиятельным американским президентом со времен Франклина Рузвельта. (Прим. ред.)} президентом США в ноябре 1980 г. было таким же переломным моментом в американских внутренних делах, как и мое собственное избрание в мае 1979 г. во внутренних делах Соединенного Королевства, но еще более значимым в международной политике. Избрание Р. Рейгана имело коренное значение, поскольку демонстрировало: крупнейшая сила, борющаяся за свободу, которую только видел мир, собиралась восстановить ведущую позицию в мировых вопросах. С самого начала я считала своим долгом сделать все, что в моих силах, чтобы поддержать стратегию президента Рейгана, нацеленную на победу в холодной войне, которую Запад проигрывал.
Я дважды встречалась с губернатором Рейганом во времена оппозиции. Меня поразили его теплота, обаяние и полное отсутствие притворства, черты, которые сохранялись в годы лидерств. Более того, я чувствовала, что разговариваю с кем-то, кто чувствовал и думал так же, как я, не только в вопросах политики, но и в философии управления, во взгляде на человеческую природу, на высокие идеалы, которые лежат (которым следует лежать) в основе амбиций любого политика, управляющего страной.
Люди недалекого ума недооценивали Рональда Рейгана. Его стиль работы был интуитивным, полностью отличающимся от моего собственного. Скорее это было следствием двух различных систем управления, нежели различий в темпераменте. Он раздавал общие указания своей администрации и ждал от своих подчиненных их выполнения. Его целями были оптимизация американского уровня жизни посредством снижения налогов, возрождение американской мощи посредством укрепления обороны и возвращение американской уверенности в себе. Он преуспел в достижении этих целей. Он был жизнерадостным, уверенным в себе, добродушным американцем, который прошел путь от нищеты до Белого дома, воплотив американскую мечту. Он не стеснялся использовать американскую мощь или американский авторитет в Североатлантическом альянсе. Он вдохновлял американский народ, а позднее пошел дальше и вдохновил людей за железным занавесом, произнося честные слова об «империи зла», которая их угнетала.
