Люди недалекого ума недооценивали Рональда Рейгана. Его стиль работы был интуитивным, полностью отличающимся от моего собственного. Скорее это было следствием двух различных систем управления, нежели различий в темпераменте. Он раздавал общие указания своей администрации и ждал от своих подчиненных их выполнения. Его целями были оптимизация американского уровня жизни посредством снижения налогов, возрождение американской мощи посредством укрепления обороны и возвращение американской уверенности в себе. Он преуспел в достижении этих целей. Он был жизнерадостным, уверенным в себе, добродушным американцем, который прошел путь от нищеты до Белого дома, воплотив американскую мечту. Он не стеснялся использовать американскую мощь или американский авторитет в Североатлантическом альянсе. Он вдохновлял американский народ, а позднее пошел дальше и вдохновил людей за железным занавесом, произнося честные слова об «империи зла», которая их угнетала.
Однако на начальном этапе президенту Рейгану приходилось иметь дело со скептически настроенной аудиторией в своей стране, и особенно среди своих союзников. Я была его принципиальным сторонником в НАТО. Поэтому я с радостью узнала о том, что президент пожелал, чтобы я была первой главой правительства, которая навестит его с визитом в Соединенных Штатах, после того, как он займет свой пост. Прибыв в Вашингтон, я оказалась в центре внимания не только из-за приближенности к президенту, но и по другой, менее лестной причине.
Когда я отправилась в Америку, американские читатели узнали об этом из пространной статьи в «Тайм», озаглавленной «В состоянии войны, но не склоняя голову». Американская пресса и комментаторы предполагали, что исходя из близости подходов наших правительств, экономические проблемы, с которыми мы в то время сталкивались, прежде всего высокий уровень безработицы, скоро возникнут в США. Это, в свою очередь, заставило ряд членов администрации объяснять предполагаемые неудачи «эксперимента Тэтчер» следствием неспособности вести себя радикально.
Я использовала любую возможность для того, чтобы объяснить подлинную картину прессе, сенаторам и конгрессменам, с которыми я встречалась. Ведь нам в Британии приходилось иметь дело с наследием социализма: национализацией, полномочиями профсоюзов, укоренившейся антипредпринимательской культурой. На одной из встреч сенатор Дж. Хелмс заявил, что некоторые СМИ в США исполняют реквием по моему правительству. Я убедила его, что эти новости преждевременны. Во время болезни всегда бывает период, когда лекарства кажутся страшнее заболевания, но это не значит, что их нужно перестать принимать. Я сказала, что чувствую глубокую уверенность, что моя политика верна.
В ходе наших совещаний в Вашингтоне я успешно убедила президента Рейгана в необходимости посещения саммита в Мексике в октябре того года. Я чувствовала, что нам следует присутствовать, чтобы одновременно заявить свою позицию и сдержать критику в адрес себя. Вся концепция диалога «Север – Юг», которую комиссия Брандта сделала популярной темой в международном сообществе, была, по-моему, заблуждением. Неверно было полагать, что был однородный богатый Север, противостоящий однородному бедному Югу. В основе этого лежала идея о необходимости перераспределения мировых ресурсов, а не создания капиталов, позволявших справиться с нищетой и голодом. Более того, в чем развивающиеся страны нуждались больше, чем в помощи, – так это в торговле, поэтому нашей основной задачей было предоставить им самый свободный доступ к нашим рынкам.
Председателем конференции были президент Лопез-Портильо, представлявший Мексику как принимающую страну. Всего были представлены 22 страны. Нас разместили в одном из этих излишне роскошных отелей, которые можно обнаружить в странах, где значительное число народа проживает в условиях ужасающей нищеты.
Могу отметить, что миссис Индира Ганди{ Ганди Индира Приядаршини (1917–1984) – индийский политический деятель, премьер-министр Индии в 1966–1977 и 1980–1984 годах. Дочь Джавахарлала Неру. Провела национализацию банков; в годы ее правления в стране быстрыми темпами развивалась промышленность; в сельском хозяйстве произошла так называемая зеленая революция, благодаря которой страна стала независимой от импорта продовольствия. В 1983 г. Индия стала председателем Движения неприсоединения. Убита своими охранниками-сикхами. (Прим. ред.)} и я были двумя самыми медийными персонами на этой конференции. Незадолго до того Индия получила заем МВФ со ставкой меньше рыночной. Она и остальные хотели больше дешевых кредитов в будущем. Я намеревалась этому противостоять и поставить МВФ и Всемирный банк напрямую под контроль США. Я ходе оживленной дискуссии с группой глав правительств я прямо заявила об этом: я сказала, что ни за что не помещу британские депозиты в банк, который полностью управляется теми, кто только получает займы. Они поняли.
Пока я была в Мексике, у меня также состоялась встреча с Джулиусом Ньерере, который был, как всегда, приятным, но нереалистично смотрел на проблемы своей страны и всей Черной Африки. Он рассказал мне, какими несправедливыми были условия предоставления кредита МВФ: он должен был привести в порядок государственные финансы Танзании. Возможно, требования МВФ были слишком жесткими: но он не понимал, насколько эти требования были важны в расчете на долговременные интересы его страны. Жаловался он и на последствия засух и крах сельского хозяйства, ничего из этого он, похоже, не связывал с проводимой социалистической линией, включавшей коллективизацию ферм.
Сам процесс подготовки коммюнике был сложнее, чем обычно. Изначальный канадский вариант текста не получил одобрения; и Пьер Трюдо предоставил его составление нам. Саммит был успешным, хотя и не по тем причинам, которые публично озвучивались. Что было важно для меня, так это тот факт, что МВФ и Всемирный банк сохранили свою независимость.
Это было последним подобным собранием. Проблемы нищеты, голода и долгов в странах третьего мира нельзя было решить международным вмешательством, это можно было сделать установлением свободы предпринимательства и поддержкой торговли и устранением социализма в любой его форме.
Прежде чем покинуть Мексику, мне нужно было заняться еще одним вопросом: подписанием соглашения о строительстве большого нового завода по производству стали британской фирмой Дэйви Леви. Мексиканцы ошибочно считали, что большой престижный промышленный проект открывал путь к экономическому прогрессу. Если они хотели именно этого, мне следовало постараться сделать так, чтобы это пошло на пользу британским фирмам. Церемония требовала моего приезда в Мехико. Я остановилась в резиденции посла Великобритании Кр. Тикелла. Там, во время ужина, люстры стали качаться, а пол ходить ходуном. Я подумала, что на меня так действует высота, но посол меня успокоил: «Нет, – сказал он, – это просто землетрясение».
Еще до того, как отправиться с иностранными визитами, я очень хорошо представляла значение размещения в Европе «Першингов» для холодной войны. Если все пойдет, как намечено, Советский Союз потерпит поражение; если этот проект будет оставлен в ответ на поддерживаемое СССР «мирное наступление», возникнет реальная угроза разрыва между Европой и Америкой. Я видела задачу Британии в том, чтобы поддержать американцев в Европе, поскольку мы разделяли их видение ситуации, но придерживались менее идеологизированных формулировок.
Но существовал и второй фронт холодной войны: между Западом и советской осью в странах третьего мира. Мои визиты в Индию, Пакистан, Персидский залив, Мексику и Австралию позволили мне понять, насколько СССР повредило вторжение в Афганистан. Оно единовременно отдалило исламские страны, а внутри этого блока усилились прозападные режимы, противостоявшие радикальным государствам вроде Ирака и Ливии. Традиционные друзья СССР, такие как Индия, оказались в неловком положении.
Это не только позволило Западу сформировать альянс с исламскими странами против советского влияния; это также разделило страны третьего мира, ослабив давление, которое они могли оказывать на Запад в экономических вопросах. В этих обстоятельствах страны, которые долгое время развивали свою собственную локальную форму социализма, внезапно оказались перед лицом необходимости найти более реалистичный способ привлечения западных инвестиций, выбрав линию свободных рынков, – это было пока небольшим землетрясением, но его толчки изменили мировую экономику в течение последующего десятилетия.
Глава 19
Фолклендская война: следуй за флотом
Перевод Баратов П.Н.
Попытки дипломатического решения и отправка группировки для возвращения Фолклендских островов до конца апреля 1982 года
Ничто так отчетливо не осталось в моей памяти от тех лет, которые я провела на Даунинг-стрит, 10, как те одиннадцать недель весны 1982 г., когда Британия победила в Фолклендской войне. На кону было многое. Мы сражались в восьми тысячах миль вдали от дома в Южной Атлантике не только ради территории и людей, живущих на Фолклендских островах. Мы защищали свою честь как нации и принципы, имевшие основополагающее значение для всего мира, прежде всего заключавшиеся в том, что агрессоры никогда не должны побеждать и что международное право должно превалировать над грубой силой. Когда я стала премьер-министром, я не могла вообразить, что мне предстоит отправить британские войска в бой.
