черная от пыли занавеска, все говорило, что нога женщины здесь давно не ступала.
Микеле сел на предложенный стул за длинный стол посреди комнаты, а Лука захлопотал у печи. Он поставил вариться макароны, сел напротив Микеле и внимательно посмотрел на него.
Микеле не знал с чего начать и спросил:
– Что, давно без хозяйки?
Лука как-то дернулся, лицо его потемнело, и он в упор спросил:
– Ты хочешь узнать, где Маша?
– Если честно, то да, – ответил Микеле.
– Зачем она тебе? Ты, что ее любовник, что ты от нее хочешь? – забеспокоился Лука. – Она еще моя жена. Мы с нею не разведены и какое тебе дело до нее?
– Ну что ты вспыхнул? – мирно сказал Микеле. – Я узнал, вы с нею не живете уже год, и я думаю, у вас на этот счет уже все давно решено.
– Нет, ничего не решено! Я люблю свою жену и хочу, чтобы она вернулась ко мне! – возмущенно закричал Лука.
– А Маша хочет вернуться к тебе? – спросил Микеле.
– Захочет, куда она денется. Я ей специально не даю денег, чтобы ей было трудно жить самой, и чтобы она вернулась ко мне за помощью.
– Ну и что, дождался? – спросил Микеле. – Она уже больше года живет без тебя, и не пришла к тебе. И ты до сих пор не понял, что и не придет.
– Как ты сказал! – крикнул Лука.
Щеки его покрылись красными пятнами, глаза возбужденно горели, руки дрожали.
– Не смей трогать мою жену. Я ее люблю, и я верну ее назад! – кричал он.
– Убирайся отсюда и не смей больше приходить! – он схватил Микеле за ворот рубашки и пытался поднять его.
– Я не уйду, пока ты не скажешь мне, где сейчас Маша, – сказал Микеле.
Лука бросил ворот рубахи и с размаху ударил Микеле по лицу кулаком. Из губы потекла кровь. Когда Лука попытался второй раз ударить его, Микеле схватил его за руку и оттолкнул. Он взял со стола салфетку и приложил к разбитой губе.
Но Лука уже разошелся, и остановить его было бесполезно. Завязалась драка. Поскольку Микеле был в два раза сильнее и больше Луки, то он быстро подмял Луку под себя и сказал грозно:
– Или ты дашь мне Машин адрес, или я тебя придушу. Мне все равно без Маши не жить.
Лука испугался, притих и пробурчал:
– Отпусти, сейчас скажу.
Когда они, успокоившись, уселись друг против друга на стулья за большим столом, Лука сказал:
– Я не знаю, где живет Маша. Где-то рядом с дочкой, а дочка ее замужем за итальянцем в соседнем селе. Первый дом слева. Спроси у нее.
Сказав «спасибо», Микеле вышел. Лука сидел и плакал. Он почувствовал, что Маша уже никогда не будет его. Он видел Микеле и понял, что против этого здоровяка ему не потянуть. Он понял, что он проиграл в этой игре с Машей, и ему расхотелось жить.
Через пятнадцать минут Микеле подъезжал к селу.
– Так, где здесь крайний левый дом? А вот он.
Микеле заехал во двор и вышел из машины. Девушка в джинсах и светлой кофточке развешивала белье на веревку. Услышав шум подъезжающей машины, она обернулась. У Микеле оборвалось сердце. Он увидел Машу, только на двадцать лет моложе. Но тут же он сообразил, что это ее дочь.
Он подошел к ней поближе и подивился: «Ну надо же, ну просто копия Маша».
– Чао! – сказал он.
– Я Микеле. Вы и есть Машина дочь? Впрочем, что я спрашиваю, и так видно.
– И что, очень видно? – улыбнулась Даша Машиной улыбкой и добавила: – Вы к Марио?
– Нет, к тебе, красавица, – улыбнулся Микеле. – Я хочу видеть твою маму и хочу узнать ее адрес.
– А зачем вам моя мама? – улыбнулась Даша.
– А затем, что затем. А много будешь знать, быстро состаришься, – улыбнулся Микеле и тронул кончик ее носика.
«Какой приятный мужчина, вот маме бы такого жениха», – подумала Даша и сказала:
– Мама живет вон в том селе на самом краю. Там спросите, где русская живет, все знают. Потому что деревня и все у всех на виду.
– Большое спасибо, чао, – улыбнулся Микеле и запрыгнул в свой красный «Форд».
Через пять минут он подъезжал к соседнему селу, которое расположилось под соседней горой. Село было в одну улицу, а заканчивалась круглой площадью с памятником посредине. Микеле поставил машину на стоянку и вошел в бар. Там было пусто. Только сидели два мужчины за столиком и смотрели телевизор.
Микеле взяв чашку кофе, подсел к ним.
– Добрый день, – поздоровался он, – что смотрим?
– Да так, ничего, – лениво протянул один.
– А вы, я вижу не итальянец? – спросил Микеле того, что помоложе.
– Да, я марокканец, – ответил тот, улыбнувшись. – Приехал в Италию подзаработать.
– И много в вашем селе иностранцев? – спросил Микеле как бы, между прочим.
– Да, человек десять марокканцев и одна русская, – ответил мужчина постарше и добавил:
– А русская – красавица, м-м-м! Но она какая-то дикая. Гонит всех мужиков. Одного здесь так она просто по голове веником его, веником, – усмехнулся он в усы. – Над ним до сих пор все село смеется.
– Как это веником? – с интересом спросил Микеле.
– Да как. Он как напьется и стучит к ней в дверь поздно вечером. Его соседи сколько раз видели под ее дверью. Она его гнала, гнала, не помогает. Тогда она взяла веник и по морде его, по морде, – сказал мужчина и захохотал. – А соседи видели, и понеслось по селу, поехало. А тот мужик сразу бросил пить и ходить к ней под дверь. Он, бедняга, так расстроился и обиделся на нее, что до сих пор не здоровается с нею.
– А она молодец, – добавил тот, что помоложе. – Она сразу устроилась работать – смотрит за одной сумасшедшей бабкой. Купила себе мотороллер с кузовом и ездит себе. Сначала все были удивлены, ведь на этих мотороллерах у нас ездят лишь старики и пацаны, а она такая дама и на этом мотороллере. Но потом привыкли и успокоились и перестали обращать внимание.
– А поначалу помню. – добавил старший. – когда она только училась на этом мотороллере ездить, она выезжала на эту площадку, что рядом с баром. и колесила по ней. Мотороллер старый и гремел на всю округу, а мы выходили из бара и наблюдали за этим движением с интересом. Она сначала с месяц гремела на первой скорости, но потом стала ездить, как заправский водила. Да вон ее дом, – показал он на дом с другой стороны площади, – а вход со
