тебя, ты даже не представляешь, как плохо, – и для полной убедительности он заскулил: – У-у-у…
Маше стало ужасно жаль его. Она забыла про все обиды и огорчения, что он причинял ей. Ее сердце разрывалось от жалости. Лука совсем сморщился, совершенно состарился, и у него было такое несчастное выражение лица.
– Боже, Лука! Что случилось? Ты почему не можешь подняться? Ты болен? – спросила встревоженная Маша.
– Да вот, упал с лесов, когда делал штукатурку дома. Лежу уже два дня, не могу подняться.
– А Къяра где? – удивилась Маша. – Почему она не поможет тебе?
– Да, – махнул рукой Лука. – Къяра сейчас живет с одним парнем у него дома, а ко мне заходит раз в месяц. А у младшей дочери родился ребенок и она занята с ним.
И вздохнув, добавил:
– Никому до меня нет дела.
В комнату вошел Микеле.
– Чао, Лука, – протянул он руку. – Ну что случилось?
– Микеле, его нужно срочно отвезти в больницу, – сказала Маша.
Когда врачи сделали обследование в больнице, сказали, что у Луки двойной перелом ноги, и что он нуждается в госпитализации.
– И еще ему нужна сиделка, – сказал доктор строгим голосом. – Больному вставать сейчас никак нельзя.
– Сиделка, где же взять сиделку? – ломала голову Маша. – Дочек Луки навряд ли заставишь сидеть возле отца.
Маша тут же позвонила подругам.
– Да у меня родственница приехала, – отозвалась Люба. – Ей пятьдесят лет. Но она бравая. Зовут Аня. Я ее сейчас привезу в больницу.
Когда приехали Люба с Аней, подруги обнялись.
– Машунь! Привет! Сколько зим, сколько лет, – улыбнулась Люба.
Маша взяла Аню за руку и сказала:
– Пошли, я тебя познакомлю. У него сейчас, я думаю, денег нет, чтобы с тобой рассчитаться. Но когда поправится, он пойдет работать и отдаст тебе все. Ты считай, сколько часов ты возле него провела. Здесь платят по часам.
Лука уже лежал в палате в белоснежных простынях. Отчего его лицо казалось совершенно черным.
– Вот, Лука, тебе сиделка. Посмотри, какая симпатичная женщина. Она русская, но по-итальянски уже немного говорит. Она будет за тобой смотреть, а ты когда поправишься и у тебя будут деньги, заплатишь ей за работу.
Лука посмотрел на Аню. В его глазах Маша увидела заинтересованность.
Аня бойко сказала:
– Привет, Лука. Пока ты не поправишься, я всегда при тебе, – улыбнулась она.
Лука ответил ей несчастной улыбкой и почувствовал, что эта русская женщина с веселыми глазами и ямочками на лице может скрасить его несчастное существование.
Он перевел глаза на Машу и сказал:
– Маша, спасибо тебе. И прости меня.
Маша улыбнулась и сказала:
– Ну что ты, Лука. Я уже все забыла и простила. Сейчас главное для тебя – поскорее поправиться и начать жить сначала. Мы поехали, чао.
Она погладила его по щеке, отчего он вздрогнул, и на глазах его выступили слезы. Он схватил Машину руку и поцеловал:
– Меня никто так больше не ласкал после тебя. Спасибо тебе за все.
Когда уже возвращались домой, Микеле сказал:
– Бедный Лука, он все еще любит тебя. И мне очень его жаль.
– Мне тоже жаль, но люблю я только тебя, – и Маша тесно прижалась к Микеле.
Через две недели они сыграли свадьбу. На Маше было длинное платье нежно зеленого цвета из тончайшего шелка. На шее и в ушах сияли изумруды в золотой оправе – свадебный подарок Микеле. А на фоне всей этой зелени сильнее всего зеленели ее счастливые глаза. К обеду съехались гости. Приехала Даша с Марио и Димочкой. Даша была все такая же молодая и красивая в модном джинсовом костюмчике. А Марио оставался все таким же большим и добрым, и не сводил влюбленных глаз со своей жены. Димочка уже не был малышком, а вытянулся и повзрослел. Но он как маленький подбежал к бабушке, обвил ее шею руками и сказал:
– Моя Маша, какая ты красивая.
Маша расцеловала свое сокровище.
– Солнышко мое, я так по тебе соскучилась.
С тех пор, как она стала жить с Микеле, она все равно навещала своих любимых детей хотя бы два, три раза в месяц. Микеле ездил с нею. Ему сразу понравилась Даша, и он быстро привязался и к Марио, и к Димочке. Часто они загружались в его «форд» все вместе и ехали куда-нибудь прогуляться.
Даша подскочила к матери и шепнула:
– Ты сегодня неотразима.
А Марио громко сказал:
– Маша, вы с каждым разом все хорошеете и хорошеете.
– Спасибо, – улыбнулась Маша.
Был конец лета. Жара уже спала, но все еще было тепло. Возле дома зацвели осенние цветы и ярко пылали на зеленом газоне. Все уселись за круглый стол под зонтиком. Маша предложила вино и фрукты. Подъехала машина и из нее вышли брат Микеле и его жена. Они подарили, как и все предыдущие, подарок и поздравили молодоженов. За ними приехал сын Микеле со своей женой.
– Проходите, присаживайтесь за стол, – приглашала Маша.
Микеле тихо шепнул брату:
– А ты говорил, что не моя. Я с первого взгляда понял, что это только моя женщина.
Когда все гости собрались, веселой толпой они вошли в дом, где уже были накрыты столы. Чтобы не испортить Маше праздник, Микеле нанял двух поваров. И они весь вечер следили за столом.
Опускался тихий теплый вечер, а они все гуляли и гуляли. Пели песни, сначала русские, потом итальянские. Танцевали, пили шампанское, и веселье плыло над горой. Поблизости не было домов, и никто им не мешал праздновать. А город лежал внизу у подножия горы, у самого синего моря, и не знал, что там, на горе, влюбленная пара праздновала самый большой праздник в своей жизни – праздник любви.
Зазвонил Машин сотовый телефон. Она вышла в другую комнату, потому что за песнями ничего не было слышно. Звонил Лука.
– Маша, – услышала она его голос. – Маша, я поздравляю тебя со свадьбой. Я рад, что ты счастлива. – он с волнением подбирал слова. – И еще спасибо тебе за Аню. Она хорошая женщина и хочет жить со мной. Я понял, почему потерял тебя и приложу все силы, чтобы удержать Аню. Как тебя я, конечно, никого любить больше не буду. Но я живой человек и мне хочется тепла. Аня нежная и добрая, и напоминает мне тебя. Я приложу все силы, чтобы она не ушла от меня. Я постараюсь не быть эгоистом. Я не буду бурчать на нее. Я буду давать ей деньги и устрою ее быт, как ей это необходимо.
Маша тихо слушала его и чувствовала, как последняя боль,
