На моих губах блуждает улыбка.
Она подается вперед, пока ее нос не касается моей кожи. Затем она делает глотательное движение. Один раз. Дважды. Слезы текут по ее щекам и волосам, но она не отводит взгляда.
Черт возьми.
Я в секунде от того, чтобы потерять контроль над собой, когда ее ногти впиваются в мою кожу. Отступив, я провожу пальцами по ее волосам, пока она переводит дыхание.
― Как я справилась? ― Озорная улыбка появляется на ее губах. Она точно знает, как.
Подняв ее на ноги, я притягиваю ее к себе и целую. Моя рука перемещается к ее горлу, где я провожу большим пальцем по учащенному пульсу. Затем я сжимаю… немного.
Она стонет. Зубы впиваются в мою нижнюю губу, прикусывая ее так сильно, что выступает кровь. Черт, эта женщина совершенна.
Но мы еще не закончили.
Я отталкиваю ее и падаю в огромное кресло. Мое дыхание прерывистое. Я на грани того, чтобы повалить ее на пол и взять прямо сейчас, но я хочу гораздо большего.
― Разденься для меня. Мои брюки все еще расстегнуты, ноги широко расставлены.
Ее пальцы стремительно порхают по пуговицам блузки.
― Не так.
Ее взгляд встречается с моим.
― Мое время в VIP-комнате закончилось раньше положенного. Ты все еще должна мне.
Она смеется.
― В VIP-комнате ты получил больше, чем может мечтать любой посетитель. Мы в расчете.
― Ах, но ты не проститутка, Пчелка. А я не клиент. Ты скакала на моем члене, потому что хотела этого. Теперь я хочу посмотреть, как ты раздеваешься. Медленно. Только для меня.
В ее глазах вспыхивает вызов.
Я никогда не видел ничего более завораживающего, чем то, как она скользит руками по бедрам и вверх по грудной клетке, задирая блузку. Она безжалостно дразнит меня, в то время как я сижу, откинувшись на спинку кресла, джинсы расстегнуты, из ширинки выпирает яростный стояк.
В мучительно медленном ритме она снимает с себя каждый клочок ткани, ее тело плавно движется в грациозном танце, словно рябь на воде. В течение нескольких минут я позволяю ей дразнить меня, мучить меня. Пусть получит удовольствие.
Черт возьми, у нее это хорошо получается.
Мои пальцы сжимают руки мертвой хваткой, и я представляю, как провожу языком по каждому дюйму ее обнаженной кожи. К тому времени, как ее танец заканчивается, мой рот жаждет ее вкуса.
Я чертовски голоден.
Прежде чем она осознает, что я покинул кресло, она сбита с ног.
Приземлившись на матрас с мягким подпрыгиванием, она манит меня пальцем, пока я одним движением стягиваю с себя джинсы и боксеры.
― Иди сюда. ― От ее хриплого голоса кровь приливает к моему паху, и она откидывает голову назад, обнажая горло.
Опираясь на локти и широко раздвинув бедра, она открывает мне вид, которого я не удостоился вчера во время нашего бешеного траха на диване.
Чертовски сексуально.
Но…
― О, нет. ― Я нарочито медленно двигаюсь вокруг кровати. Схватив ремень, я веду им по ней ― от ее бедер, по упругому животу и между грудей. ― Боюсь, это не так работает.
Неужели она думала, что если я позволил ей подразнить меня стриптизом, то это значит, что теперь она контролирует ситуацию? Это было все для меня.
― Правда, Пчелка. Ты научишься. ― Я сильно сжимаю сосок между пальцами.
У нее перехватывает дыхание. По коже бегут мурашки. И в этот момент власть переходит обратно.
Все ее тело вздрагивает, когда я шепчу:
― Руки за голову.
Если бы я был лучше подготовлен, у меня был бы запас наручников, стяжек, паддлов, игрушек, которые держали бы ее в напряжении, пока она не взмолилась бы об освобождении. Но пока я снова обматываю ремень вокруг ее запястий и прикрепляю его к нижней части изголовья.
Она дергает за ремень, а затем возвращает свое внимание ко мне, еще шире раздвигая ноги.
Черт, да. Пришло время утолить голод.
Я начинаю с ее шеи, наслаждаясь нежной кожей над точкой пульса, затем провожу языком по изгибу ключицы и спускаюсь к этой соблазнительной груди.
И, черт возьми, как она произносит мое имя, когда я кусаю, облизываю и посасываю ее соски, пока они не превращаются в твердые розовые камешки.
Наконец, я спускаюсь ниже, где, не торопясь вдыхаю ее запах и поглаживаю внутреннюю поверхность ее бедер своей щетиной. Нет ничего лучше аромата женского возбуждения, а этот ― афродизиак, созданный специально для меня.
― Да. ― Она извивается подо мной, приподнимая бедра в поисках моего рта. ― Пожалуйста.
― М-м-м, нет. Не думаю, что ты уже готова. ― Я отстраняюсь.
Она готова, но я не могу удержаться, чтобы не подразнить ее, когда она связана и беспомощна, как сейчас. Если она готова дать мне такой контроль, то будь я проклят, если не сделаю так, чтобы каждая секунда стоила того.
Ее крик ― это чистое разочарование. Это посылает толчок в мой пах.
― Айзек, черт возьми.
― Ш-ш-ш. ― У меня вырывается мрачный смешок; я точно отшлепаю ее за это.
Пока Эверли извивается, я стягиваю свою футболку и скручиваю ее. Она вполне сгодится для моих целей.
Вернувшись к кровати, я сажусь на нее верхом и провожу указательным пальцем по губам, пока она не приоткрывает их. Затем я зажимаю скрученную футболку между ее зубами, приказывая ей держать ее там. Я не пытаюсь закрепить ее ― все, что нам нужно, это чтобы ей было что прикусить.
― Мы же не хотим, чтобы кто-то волновался, когда я заставлю тебя кричать.
Ее взгляд становится горячим. Тлеющим.
Широко раздвинув ее бедра, я наконец позволяю себе погрузиться в нее. Проводя языком по мягким, влажным губам, я ласкаю шелковистую кожу, наслаждаясь первым вкусом. Она издает долгий и низкий стон и закидывает ноги мне на плечи. Ее пятки упираются мне в спину, когда она выгибает бедра в поисках большего трения.
Я отступаю каждый раз, когда довожу ее до грани, посмеиваясь над ее приглушенными протестами. Отказывать ей в оргазме ― это своеобразная пытка, и я чертовски кайфую от этого.
Но сейчас мне нужно больше. Такова особенность людей с зависимостью: мы всегда найдем, на что подсесть, и она ― мой последний наркотик.
Черт, она такая сладкая на вкус.
Мой язык описывает круги, вверх и вниз, в то время как она извивается, всхлипывает и стонет, ее ноги неудержимо дрожат. И когда она выгибается на кровати, напрягая мышцы и содрогаясь всем телом, я удерживаю руками ее бедра, прижимаю к кровати и пожираю ее.
Она кричит в футболку до хрипоты.
О да, я зависим, все верно.
Позже она лежит, обмякшая и задыхающаяся, а я убираю футболку с ее губ. Затем я поднимаюсь по ее телу и целую ее, долго и глубоко, заставляя почувствовать ее вкус на моем языке.
Я буду чувствовать ее запах на себе несколько дней, и планирую наслаждаться каждой чертовой секундой этого.
Я отстраняюсь раньше, чем хотелось бы. У нас впереди целая ночь, но мне до смерти хочется сделать еще кое-что. Лицо Эверли раскраснелось, волосы влажные, но взгляд голодный, как никогда.
― Мне нужно больше, ― шепчет она.
Прочитай мои мысли.
― Не волнуйся. Я позабочусь о тебе. ― Потянувшись к ее запястьям, я проверяю ремень, чтобы убедиться, что он не слишком туго затянут. ― Руки в порядке?
Она кивает. Скоро я освобожу ее, а пока…
― Хорошо. ― Прежде чем она успевает моргнуть, я сгибаю ее пополам, подтягивая колени к плечам в такое положение, чтобы я мог насладиться ее изумленным выражением лица, когда моя рука бьет ее по заднице.
Широко раскрытые глаза и резкий вздох ― вот моя награда, а также большой розовый отпечаток ладони, который остается на ее коже.
Когда после этого шлепка я наношу еще пять ударов, быстрых и сильных, она вскрикивает, тщетно извиваясь всем телом. Если будет следующий раз, я попрошу ее подобрать стоп-слово, но то, как высоко она держит ноги и виляет задницей после того, как я отпускаю ее, говорит о том, что она в порядке.
Я шлепаю ее последний раз для пущей убедительности, и она стонет.
