воскликнула дочь леса, пытаясь обернуться. — Если сделать, как ты хочешь, мир погибнет!
— Умолкни! — перебил её Клур, стискивая кулак. — Думаешь, здесь поверят такой, как ты? Это ваше поганое племя всему виной. Не зря вы белы, как могильные черви! Это вы вскормили проклятие, из-за вас расползается гниль и мертвечина. Камень нужно зарыть там, где никто не найдёт, а ваш лес вырубить и сжечь до последней щепки!
Людские голоса зашумели, как ветер.
— А ну, тихо! — рявкнул Вольд, багровея и озираясь. — Без него решим, что делать! Я сказал, как только камень обретёт полную силу, всё наладится. Проваливай, Клур, пока не погнали в шею. Зря ты встал на моём пути!
Люди загомонили, расступаясь и оглядываясь. Сквозь толпу пробирался кто-то. Вольд обернулся на шум.
Мужик из местных, что шёл впереди, попятился, наступая на ноги идущему следом.
— Позвали нас, — виновато забормотал он, вскидывая руки. — Сказали, горит…
И посмотрел на дом.
Шогол-Ву пригляделся тоже. Не видно было огня, и дым не поднимался.
Поселенца толкнули в плечо, он охнул, едва устоял. Другой, тоже из местных, выступил вперёд, сжимая кулаки и выпятив жидкую бороду. Ноздри его раздувались.
— Под полом, значит, — пробормотал он.
— Да погоди ты, погоди! — донеслось из-за людских спин. — Может, я понял не так. Этот-то напился вдрызг, мало ли что нёс!
Вперёд протолкался и хозяин, прижался спиной к двери, выставил руки.
— Не нужна мне помощь! — воскликнул он. — Видите, само потухло. Уходите!
— Юлишь, Спенне! — прорычал бородач.
Он бросился на трактирщика, сгрёб его и ударил о косяк.
— А ну, прекратите! — рявкнул Вольд. — Пошли прочь, там и разбирайтесь!
— Пойдём, пойдём, Спенне, — процедил сквозь зубы мужик, вталкивая хозяина в дом. — Сейчас ты мне покажешь, что прячешь. И если ошибся я, перед богами и людьми…
Дверь затворилась, и стало тише. Местные, боязливо кивая, потянулись к дому и тоже исчезли за дверью. Вольд проводил их взглядом и развернулся.
— И ты поди прочь, не стой на пути!
— Я не уйду, пока не отдашь человека с камнем. Как ты мог предать брата? Ты видел, как он страдал, как угасал медленно. Он просил тебя о помощи, просил узнать, как снять проклятие. А ты? Предатель, жадный, трусливый предатель, ты действовал обманом, чужими руками…
— Заткните ему глотку! — вскричал Вольд. — Слышите меня?
И сам потянулся к топору.
— Попробуйте заткнуть, — оскалился Клур, сжимая рукоять ножа. — Только подумайте сперва, за тем ли идёте. Тот, кто не пожалел родного брата, не пожалеет и своих людей! Тот, кто жаден до власти и золота, не любит делиться!..
— А ты не жаден? — перебил его Вольд. — Что-то ты не спешил мне говорить о смерти Свартина! Думал, пока я сижу в глухом углу, прибрать земли и власть? Кто ещё знает, зачем тебе камень! Сам захотел его силу?
В дверь что-то ударило, она приотворилась и снова захлопнулась. В доме закричали. Вольд повернул голову на шум.
Клур оттолкнул его и бросился к телеге.
— Ашша! — крикнул он. — Пора!
Стрела упала сверху. Человек Вольда захрипел, пошатнулся, цепляясь за соседа. Поднялся шум. Люди отступили, завертелись.
Пользуясь их замешательством, всадники спешились и бросились вперёд. Блеснули клинки мечей и лезвия топоров, отражая огни.
— А ну, не лезь ко мне! — зло воскликнул Нат, отпихивая Клура ногой. — Не трожь, понял, не смей!..
Тётушка Галь рванулась вперёд, повисла на руках Клура. Тот попытался её стряхнуть, но она вцепилась крепче. Платок упал, седые кудри рассыпались по плечам.
— Жди, Хвитт, — велел Шогол-Ву. — Жди!
Был бы цел, он добрался бы до телеги за два вдоха. Может, и за один. Теперь он шёл, стиснув зубы, но бежать не мог. Видел, как упал ещё человек, сражённый стрелой. Видел, как расталкивает людей Вольд — его оттеснили от телеги, и он пытался вернуться.
Видел это и Клур.
Нож взлетел и опустился, пронзая грудь тётушки Галь. Раз, другой. Пальцы её медленно разжались, и она упала с телеги вниз головой.
— Тётушка!.. — закричал Нат и забился в верёвках. — Ты ответишь за это, слышишь, падаль? Ты мне ответишь!
Шогол-Ву перевалился через ограду и захромал, сжимая нож.
Вольд налетел на Клура, сгрёб за плечо, оттащил и развернул. Тот замахнулся, но Вольд перехватил его руку и сжал.
Шогол-Ву повис на борту телеги. Сейчас он видел только тьму и резал верёвки почти наугад. Кто-то потащил нож из пальцев. Запятнанный дёрнулся, пытаясь удержать, и понял, что это Хельдиг, что она освободилась и срезает путы с Ната.
Стоны и крики, лязг и звон слились в одно. Рогачи под навесом рвались с привязи, ревели и били копытами. Всадники Клура смешались с людьми Вольда, рубились, рыча и выкрикивая проклятия, топтали упавших. Их звери отбежали и косились, храпя и мотая головами.
Кто-то пробежал мимо, воскликнув:
— Зайдём оттуда, снимем бабу с крыши! За мной, Вилле!
— Уходите, — прохрипел Шогол-Ву, указывая рукой во тьму, где ждала нептица. — Быстрее…
Нат, казалось, не расслышал.
Спрыгнув с телеги, он склонился над тётушкой, поднял безвольное тело, обнимая за плечи. Попытался стереть грязь с лица и волос. Прижал к груди и зарыдал глухо, тяжело, без слёз.
Шогол-Ву взял свой нож, брошенный на телеге, кинул взгляд на Хельдиг. Она уже была рядом с Натом, склонилась над ним, опустила ладонь на плечо.
— Прошу, пойдём! Медлить нельзя, слышишь?
Он не ответил.
Шогол-Ву хлопнул его по другому плечу, затормошил. Нат будто окаменел и не чувствовал.
— Она хотела, чтобы ты жил, — сказала дочь леса. — Прошу, ради неё… Или всё, что она сделала, будет напрасным.
Телега дёрнулась. Двое, сцепившись, налетели на неё.
— Они уйдут, — прохрипел Клур, пытаясь разжать чужую хватку и отворачивая лицо. — Вольд…
— Далеко… не… уйдут… Сперва ты сдохнешь, пёс…
Нат встал на колено. Медленно поднялся, не выпуская ношу из рук, и побрёл прочь. Хельдиг обняла его, поддерживая под локоть.
Шогол-Ву шёл следом, глядя по сторонам и назад.
От сарая кто-то пробирался перебежками, то и дело замирая, глядя со страхом на бурлящий двор. Увидел Ната и бросился к нему, прикрывая голову руками. Это был Йокель, торговец.
— Что же такое творится! — запричитал он. — Боги оставили нас! Оставили!..
— Молчи, — сказал ему запятнанный. — Помоги им.
Нептица не усидела, бросилась к ограде. Встала передними лапами на перекладину, вытянула шею. Перебралась ближе к Нату, когда тот подошёл, и ткнулась в плечо, ничего не понимая, радуясь. Тронула безвольную ладонь тётушки Галь, потёрлась макушкой, ожидая, что её погладят.
Йокель догадался перелезть, боязливо подставил руки:
— Давай, давай мне!
Но Нат ещё крепче обнял тётушку, не желая выпускать.
— Ты не
