Паже отметил, что это брошенное вскользь замечание достигло цели: теперь едва ли у кого-то из присяжных оставались сомнения в том, что Рикардо Ариас умер до того, как Паже отбыл в Италию.
— Доктор Шелтон, согласуются ли выводы экспертизы с версией о самоубийстве? — ровным голосом спросил Салинас.
Паже понимал, что наступает решающий момент: прежде чем перейти к доказательству того, что Паже убийца, Салинасу требовалось установить, что убийство имело место. Джозеф Дуарте перевернул страницу блокнота и приготовился выслушать аргументацию Шелтон. Со смешанным выражением недоумения и разочарования та впервые обратила взгляд на Паже.
— Нет, — ответила Элизабет. — Я пришла к выводу, что мистер Ариас пал жертвой другого человека.
Хотя имя его не было произнесено, Паже почувствовал, что обвинение ложится на него. Присяжные замерли в напряженном ожидании.
— Какие факты заставили вас сделать вывод о том, что самоубийство исключается? — спросил Салинас.
Шелтон задумчиво подняла глаза вверх, словно собираясь с мыслями.
— Впервые очутившись на месте происшествия, я предположила, что имело место самоубийство. Причина смерти — пулевое ранение в полости рта — вполне согласовывалась с такой версией. К тому же не было никаких признаков насильственного вторжения в квартиру. Наконец, была предсмертная записка. — Шелтон помолчала, точно заново переживая нахлынувшие на нее в первый момент сомнения. — Но вскоре я обнаружила признаки, указывавшие на то, что едва ли могло быть самоубийство. К концу осмотра стало очевидно, что, скорее всего, это убийство, замаскированное под суицид. — Она устремила пристальный взгляд на Паже. — Причем замаскированное довольно кустарно.
Кэролайн достала ручку и принялась что-то быстро записывать.
— Что привело вас к этой мысли? — задал вопрос Салинас.
— Первое, на что я обратила внимание, были его руки. — Шелтон повернулась к присяжным. — Как я уже говорила, пуля застряла в голове мистера Ариаса. Поэтому имел место так называемый эффект отдачи — кровь и частицы ткани под давлением, вызванным ударом пули, вырвались наружу через пулевое отверстие. Поэтому на фотографиях мы видим на лице мистера Ариаса брызги крови и частицы ткани. Далее, как сообщил эксперт по огнестрельному оружию, мистер Ариас был застрелен из револьвера «Смит энд Вессон» образца начала века; пуля с серебряным наконечником была отлита примерно тридцать лет назад. При выстреле из такого оружия остается значительный пороховой след — напоминающая сажу смесь несгоревшего пороха с продуктами его сгорания. Пороховой след, довольно заметный, был за языке, верхнем небе и лице мистера Ариаса. Нам удалось обнаружить следы крови и пороха даже на кофейном столике примерно в трех футах от тела убитого. — Шелтон окинула присяжных внимательным взглядом. — Моя мысль сводится вот к чему: если бы мистер Ариас вложил пистолет в рот и нажал на курок самостоятельно, то разумно было бы предположить, что на его кисти и руке, так же как на лице, остались бы следы крови и пороха. Следы эти практически начисто отсутствовали.
Присяжные слушали ее как завороженные. Мариан Селлер, на чью симпатию Паже так рассчитывал, казалось, тоже обуревают сомнения.
— Даже если бы это было единственной уликой, — продолжала Шелтон, — все равно было бы трудно предположить, что мистер Ариас стрелял в себя сам. Но были и другие улики, противоречащие версии о самоубийстве. Особенно настораживало то обстоятельство, что мистеру Ариасу были нанесены побои. Во-первых, у него на голове в районе темени была глубокая рана, которая не являлась результатом выстрела. По частицам кожной ткани и волос нам удалось установить, что мистер Ариас ударился головой об угол кофейного столика. Затем, у мистера Ариаса был поврежден нос. Это также не являлось результатом рокового выстрела. А учитывая тот факт, что из носа шла кровь, можно предположить, что мистера Ариаса ударили, когда он был еще жив.
Паже невольно подумал о костюме, который отнес на приемный благотворительный пункт, потом вспомнил, как посмотрела на него Терри, когда скрыла от Монка, что у него повреждена рука. Он был рад, что сейчас ее не было в зале.
— Во время аутопсии, — продолжала Шелтон, — обнаружилась еще одна аномалия: синяк на правой ноге мистера Ариаса. Хотя нам не удалось точно установить причину, по которой он появился, его расположение на ноге примерно соответствует высоте кофейного столика.
Салинас стоял, сложив на груди руки, с довольным видом профессора, принимающего экзамен у самой блестящей своей студентки.
— Доктор Шелтон, вы перечислили все факторы, на которых основано ваше предположение о том, что мистер Ариас был убит? — спросил он.
— Пожалуй, нет. — Шелтон взглянула на Кэролайн и едва заметно кивнула. — Мисс Мастерс совершенно права: не существует строгих правил самоубийства. Но по собственному опыту я знаю, что люди чаще всего стреляются из трех позиций: стоя, сидя в кресле или лежа на постели. В данном же случай, судя по тому, куда было отброшено оружие, а также по траектории пулевого отверстия, создается впечатление, что мистер Ариас стрелял в себя, лежа на полу и слегка приподняв голову. В моей практике такого еще не было. Я вынуждена возвратиться к траектории пулевого отверстия — она, как и положение тела, необычная, если не сказать странная. Если мистер Ариас сам вложил пистолет в ротовую полость, разумно было бы предположить, что дуло должно быть обращено чуть вверх, в направлении мозга. Оно же, напротив, было обращено книзу, в сторону горла. Для этого мистеру Ариасу пришлось бы лечь на спину, приподнять голову, занести пистолет выше уровня носа и, вывернув кисть и, отведя в сторону локоть — чтобы направить револьвер дулом вниз, — нажать на курок. Возможно, большим пальцем.
Паже понимал, что показания Шелтон становятся все более опасными. Однако Кэролайн ничего не могла поделать — ей оставалось лишь терпеливо слушать и ждать своего часа.
Виктор подошел к своему столу и достал из ящика небольшой черный револьвер с биркой.
— Ваша честь, этот револьвер приложен к делу как вещественное доказательство номер пять. С позволения суда я хотел бы, чтобы доктор Шелтон идентифицировала его.
— Мы можем взглянуть на оружие? — спросила Кэролайн.
Не произнося ни слова, Салинас положил «Смит энд Вессон» перед ней на стол. Это был небольшой, видавший виды револьвер с рифленой ручкой, на которой была выбита монограмма «S&W»; на внутренней стороне ручки находилась защелка предохранителя.
— Забавно, — заметил Паже, — что он такой древний.
— Адвокат? — поторопил их обвинитель.
Кэролайн кивнула; Салинас забрал револьвер и протянул его Шелтон.
— Доктор Шелтон, вы подтверждаете, что этот револьвер и является орудием убийства?
Шелтон внимательно разглядывала оружие, держа его за дуло.
— Несомненно, это тот самый револьвер, — ответила она.
Виктор с неожиданным проворством выхватил «Смит энд Вессон» у нее из рук и распластался на полу, слегка приподняв голову.
— По-вашему мнению, мистер Ариас в момент смерти находился приблизительно в таком положении?
Кэролайн вскочила с места.
— Ваша честь, уж не намерен ли мистер Салинас провести здесь спиритический сеанс? Иначе я отказываюсь понимать, что это доказывает.
Однако внимание присяжных было приковано к Салинасу. Тот, не вставая с пола, обратился к Джереду Лернеру, который, казалось, был немного озадачен происходящим.
— Я просто пытаюсь сделать более наглядными показания доктора Шелтон относительно тех ухищрений, на которые пришлось бы пойти мистеру Ариасу, если предположить, что он действительно покончил с собой. Надеюсь, мне не придется оставаться долго в таком рискованном положении, иначе я растяну шейную мышцу.
В зале послышался сдавленный смешок.
— Хорошо, — произнес Лернер, не скрывавший, что происходящее начинает казаться ему забавным. — Продолжайте.
Однако Паже понимал, что дальнейшее будет вовсе не таким забавным. Медленно поднеся револьвер ко рту, Салинас лицемерно спросил:
— Револьвер был направлен под таким углом?
Шелтон опустила на него взгляд, и в глазах ее мелькнуло выражение безотчетного омерзения.
— Нет, — резко ответила она. — Поднимите его повыше уровня носа и направьте дулом вниз.
Обвинитель выполнил ее указания, в результате чего запястье у него оказалось неловко вывернуто, локоть откинут в сторону, большой палец лежал на курке. Словом, выглядел он довольно нелепо.
— Вот так? — спросил он тоном, выдававшим недоумение.
— Да. Приблизительно так.
Салинас, по-прежнему пребывая в той же неудобной позе, изрек:
