1. Узнать, кто он, где находится, как охраняется;
2. Собрать как можно больше информации о его личности;
3. Подготовить нападение;
4. Осуществить нападение;
Дополнительно: подготовить пусти отступления и успешно отступить.
Сложности:
1. Найти информатора(ов);
2. Найти, как их подкупить;
3. Возможно, для нападения понадобится помощь других охотников;
4. Неизвестно, как в случае успешного устранения Короля поведут себя остальные Кровавые, а также Серебряные и другие вампиры. От этого будет зависеть успешность отступления;
5. Зима близко: мало солнца, снег мешает нам больше, чем им.
Решение:
1. Найти подходящее место, чтобы перезимовать (до весеннего равноденствия?) и накопить ресурсы;
2. Установить/обновить связи с потенциально полезными людьми (доп.: заехать в вампирское поселение, в т. ч. поговорить с Таней про повязанных с нечистью);
3. Во время зимовки по возможности собирать информацию, продолжить весной;
4.
Почти готовый. На последнем пункте решений Макс запнулся, понимая, как многое зависит от конкретного места зимовки, от того, что они успеют сделать и узнать до первого снега. План нуждался в дополнении, однако Миша отнёсся к нему с большим уважением.
— Стало быть, сейчас наша первая задача — выбрать место для зимовки.
Макс кивнул.
— Я бы двинулся на юг, где меньше снега и есть возможность перемещаться. Есть одно место, — сердце неприятно кольнуло — они зимовали там с Томкой, — между Сочи и Туапсе, там есть лес вроде заповедника и несколько поселений вокруг, можно, не привлекая внимания…
— Нет, — отрезала зачем-то спустившаяся слушать план Мира. — Только не к морю.
Спутница Бессмертного смотрела прямым, мрачный и чистым взглядом.
— Но почему? — удивился Миша. — Мне казалось, ты всегда хотела…
— Нет. Это было до. — Теперь в её голосе звучала мольба. — Миша, пожалуйста, не поступай со мной так. Если я увижу море, своё море, сейчас, когда я стала такой, я не знаю, что со мной будет. Пожалуйста, не добивай меня.
— Хорошо, — голос Бессмертного дрогнул, он опустил голову, — придумаем что-то ещё. Я не знаю проверенных мест, но мы бывали в окрестностях Волгограда, там было относительно неплохо.
Вспышка гнева утонула в волнах недоумения и обиды. Подумать только. Зачем было доверять составление плана Максу, если решение всё равно принимает Бессмертный, опираясь на прихоти своей полоумной?
— Ладно, — кое-как собравшись, медленно проговорил Чтец. — Подумаем ещё, а пока предлагаю вернуться в поселение нашего одноногого знакомого и его клыкастых соседей.
Наверное, Миша кивнул, по крайней мере возражения не последовало. Макс не смотрел. Отвернувшись от оказавшегося не слишком надёжным напарника, он вернулся к своему спальному месту и лёг, прикрыв глаза рукой.
Вернуться к разговору о произошедшем он решился только к вечеру, пока Мира шерудила на кухне, готовя ужин.
— Что у неё не так с морем? — спросил Чтец друга.
— Мирка родилась в Болгарии, на побережье, — негромко пояснил Миша. — Её семья переехала в Россию перед самым Разломом. Ей тогда было около четырёх, воспоминания размылись, но море она помнит очень хорошо и всё сводит к нему — потерянную семью, мирную жизнь, всё. Сейчас ей с этим особенно сложно, понимаешь?
Макс понимал и не понимал одновременно. Что почувствовал бы он сам, окажись вдруг пусть и не в самом доме дяди, но в очень похожем месте? Казалось не очень возможным встретить сейчас новенькие мягкие кресла, блестящую лакированную мебель, большие двери с простым изящным узором, тяжёлые шторы, собранные вокруг окон в пол. Это было что-то из прошлого, из другого мира, другой жизни. Что-то странное, но отнюдь не вызывающее сильных болезненных чувств.
А если бы он был при этом без книги, обессиленный и злой? Макс покачал головой. Всё равно. Он не мог придумать, почему столь резкая реакция Миры могла быть не капризом.
— Давай завтра двинемся к вампирскому поселению. — Сейчас это была единственная очевидная точка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Договорились.
Миша кивнул, и они разошлись.
Ужин прошёл за странной беседой ни о чём, где за каждым словом Максу мерещилось что-то невысказанное. Погружённый в свои мысли, он остался за столом, почти не заметив, как Миша отправился застилать свою постель, а Мира с Ночкой стремительно расправились с грязной посудой. Чтец очнулся лишь после того, как услышал знакомый звук шуршания карандаша по бумаге: кажется, кто-то что-то штриховал.
Миша сидел на кровати, разложив перед собой огромную в нескольких местах скреплённую скотчем карту. Его спутница обнаружилась на своём обычном месте. Отодвинутая занавеска позволяла увидеть, как та сосредоточенно что-то штрихует, устроившись над листом в совершенно нелепой позе: встав на колени, она опустилась на один локоть и, удерживая лист опорной рукой, старательно работала свободной. Смотрелось странно и немного забавно, и всё же Чтец снова и снова ловил себя на разглядывание её запястья. Он знал эти движения. Он был уверен.
Макс даже приблизился и замер, когда девушка, оглянувшись, встретилась с ним взглядом. Похоже, она испугалась: глаза расширились, лицо окаменело, но взгляда Мира не опустила.
— Ты что-то хотел сказать? — тихо спросила она и осторожно, стараясь избежать встречи с низким потолком, сменила позу.
Макс не знал, что сказать, но лист бумаги, задетый девушкой при движении, слетел с опоры и коварно скользнул прямо в сторону Чтеца. Он поймал рисунок, почти не думая, что делает, успел увидеть замершую Миру с протянутой рукой, а потом…
Рисунок был незакончен, спутница Бессмертного рисовала его одним лишь простым карандашом, но Макс был готов поклясться, что видит синеву раскинувшегося перед ним моря. Да, это было так, ведь это самое море с этого самого места он уже видел. Оно помогло ему погасить огонь.
Чтец протянул Мире лист. Она, не глядя, положила его на место, и снова уставилась Максу в глаза. Она уже знала, что он понял.
— Ты была мастерицей.
Девушка не шевельнулась.
— Эти печати на стенах написала ты. Твой дед причастен к ним только как твой учитель.
Она даже не моргала.
— Похоже, он не успел или не сумел тебя доучить. Эти печати… — Созданы гением, но гением странным. Недоучкой? Талантливым экспериментатором? Это многое бы объяснило. — Да, ты явно много экспериментировала. Это стало причиной того, что с тобой случилось? Ты пыталась спасти Мишу и, видимо, как-то сумела поспособствовать этому, но поплатилась за это?
Мира вздрогнула, на миг прикрыла глаза, а, открыв их, уставилась на Макса с непередаваемой яростью.
— Ты ничего не знаешь обо мне. — Голос девушки оставался тихим, почти не слышным, но он дрожал от гнева.
— Тогда расскажи. — Чтец развёл руками. — Ты говорила, что когда-то искала меня, верно? Теперь, когда я понял основную суть проблемы, ты можешь рассказать остальное, кто знает, вдруг у меня получится помочь.
Короткое слово сорвалось с губ Миры так тихо, что Макс не сумел его разобрать. Едва ли оно выражало готовность пойти на контакт.
— Я не хочу становиться твоим врагом, — устало напомнил ей Чтец. — Я не претендую на твоё место хозяйки, тебе не нужно устраивать нелепые протесты, чтобы ставить меня на место. Ты…
— Ты уже мой враг, и ты не знаешь ничего! — На этот раз она почти кричала. С неожиданной ловкостью спрыгнув на пол, девушка кинулась к выходу, пошатнулась, ударилась о стол. Всхлипнула. Промчалась мимо бросившегося к ней Миши. Остановилась у двери, чтобы надеть обувь и захватить куртку. — Брат, я тебя умоляю, убери его от меня!
Бессмертный смерил друга тяжёлым взглядом, устало вздохнул, а потом вдруг сказал совершенно не то, чего ожидал от него приготовившийся защищаться Макс.
— Мирка, я же говорил тебе, — в его голосе звучали сострадание и укор, — меня в это втягивать не нужно. Если ты хочешь, чтобы он узнал, скажи ему сама.
