— Брат, набери мне, пожалуйста, ванную? — попросила она.
Чужеродное слово «брат» снова царапнуло слух.
— Сейчас? Ты уверена? — растерялся Миша.
— Да.
— Хорошо. Погоди минуту…
Автодом уже не ехал; Бессмертный шуршал слева от Макса, доставая заваленное многочисленными коробками и свёртками корыто. Сдвинув руку с глаз, Чтец из-под полуопущенных век наблюдал за тем, как его друг пытается освободить этот явно давно не использовавшийся предмет и хоть куда-нибудь засунуть хранившиеся в нём вещи. Он слышал, как, задевая корытом стены, Бессмертный вышел на улицу. Слышал, как Мира скользнула следом. Слышал, как потекла вода.
— Она замёрзнет, — заметил Макс, когда довольно продолжительное время спустя Миша возвратился внутрь.
— Вряд ли. Мирка любит очень горячую воду, — отрешённо отозвался тот. Его взгляд показался Чтецу непривычно растерянным и печальным. — Раньше она сидела в этом корыте часами, даже зимой. Грела воду так, что мне казалось, будто она сейчас сварится. Всё время обвиняла меня в подглядывании и называла извращенцем.
— А ты подглядывал? — зачем-то спросил Макс.
— Было пару раз… — всё так же отрешённо проговорил Бессмертный. — Она не просила ванной уже давно. Говорила, не хочет, если не может сама греть.
— Она стала звать тебя братом.
— Да… — Миша поднял глаза к потолку. — Так Мирка тоже давно не делала. Никак не могу понять, почему начала теперь.
— Она заявила, что меня ненавидит, может, пытается таким образом подколоть меня? Из-за Рады. — Макс почти не сомневался в этом, но его друг отрицательно покачал головой.
— Вряд ли.
— Но ты ведь не будешь отрицать, что она стала вести себя демонстративно, пытаясь мне что-то доказать?
Миша тяжело вздохнул.
— Не стану. Но я уже говорил, в ваши отношения я не полезу, пока дело не дойдёт до рукоприкладства. Рукоприкладства не потерплю. — Он строго посмотрел на друга и Макс закатил глаза.
— Да не буду я рукоприкладствовать. Я вообще не собираюсь с ней воевать. Насколько я помню, мы с тобой собирались воевать с Кровавыми.
— Мирка разозлилась на то, что ты её пожалел, — сообщил очевидное Миша. — Наверное, теперь хочет показать, что жалеть её не нужно. Может быть, даже расскажет тебе, в чём дело, а может, наоборот.
Хотелось сказать: «Бесите вы меня со своими секретами», — но вместо этого Макс спросил совершенно другое:
— И ты в самом деле считаешь её сестрой?
— Даже больше, чем сестрой, — очень серьёзно и очень — слишком — быстро ответил Бессмертный.
— Как давно вы знакомы?
— Мы… — На этот раз Миша задумался. — Где-то семь лет, хотя там был перерыв на её старшую школу…
— Она сильно младше?
— Ей двадцать два через месяц.
Значит, почти ровесница Рады. А Миша на полгода младше Макса, значит, разница в целом та же, около четырёх лет.
— Ты закончил старшую школу, а она как раз уезжала?
— Не совсем. — Бессмертный почему-то смутился. — Там ещё два года было. Я подрабатывал у её деда, ну и как-то познакомились.
— И она никогда не привлекала тебя как девушка?
Миша вздрогнул. Пару секунд он с каменным лицом смотрел в пустоту между собой и Максом, а затем осторожно ответил:
— Наверное, привлекала тогда, до школы. Потом мы начали охотиться и стало… не до того. Наверное, можно сказать, что мы стали слишком близки для тех отношений, о которых ты думаешь.
Макс помнил, когда впервые посмотрел на Раду и, увидев натянутую выросшей грудью майку, понял: она уже не ребёнок. Ни тогда, ни когда-либо после его отношение к ней не изменилось, хотя сейчас — особенно сейчас — Чтец мог с уверенностью сказать: среди ныне живущих женщин эта для него ближе и дороже всех прочих.
Ещё он хорошо помнил Томку. Они провели вместе чуть меньше года, но это было время длиной в целую жизнь. День за днём они проводили вместе, засыпали и просыпались в объятиях друг друга, разделяли пополам повседневный быт и опасность охоты. Грациозная и гибкая, остроумная и саркастичная, безжалостная и прекрасная, Томка в самом деле заняла особое место в жизни Макса, а уйдя, забрала часть его с собой. Отношения Миши и Миры не были похожи ни на что из того, что приходилось пережить или просто увидеть Чтецу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Знаешь, у меня есть одна идея, — проговорил вдруг Бессмертный, отрывая Макса от болезненных воспоминаний. — Ну, о том, почему Мирка снова стала звать меня братом. И, если я прав, ей действительно стало лучше, и она действительно очень зла.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Чтец.
Миша не ответил, лишь улыбнулся полной надеждой улыбкой. Макс отвернулся, чувствуя себя невольно используемым. Ощущение было каким-то липким, а вот Мира вернулась в автодом чистая, разгорячённая и румяная. Одарив Мишу беглым «спасибо», она забралась в своё убежище и задвинула занавеску. Послышался шорох. Сияя от счастья, Бессмертный привёл корыто в порядок и попытался вернуть его на прежнее место. Не получилось. Потревоженные вещи упрямо не желали освобождать место для массивной посудины.
— Не убирай далеко, брат, — попросила Мира, высовывая голову из-за занавески.
Её волосы были собраны под полотенцем, и впервые за всё время Макс увидел её лицо полностью открытым. Оно оказалось длинным и узким, таким же худым, как и раньше, но куда более здоровым, чистым и розовым. Подавшись к ней, Миша улыбнулся такой счастливой и нежной улыбкой, что Макс вдруг почувствовал себя как никогда лишним. Сестра, как же… Он отвернулся и воспоминания о Томке вновь заполнили его голову.
Утром, выходя готовить завтрак, Мира собрала волосы в аккуратный хвост на боку. Чуть ли не впервые отмытые дочиста, они оказались более светлыми, чем привык видеть Макс, прямыми, сильными и блестящими. Снова и снова возвращаясь к ней взглядом, Чтец замечал, что Мира сменила не только причёску. Огромная футболка, одна из тех, которые она носила обычно, теперь была подвязана плетёным поясом, подчёркивая хрупкую, но изящную фигуру девушки. Мира держала спину ровнее и больше не сверлила пол взглядом. За завтраком она не ушла, а, положив в свою тарелку небольшую порцию еды, села за стол с остальными.
— Куда мы поедем теперь? — она первой задала этот вопрос, и здесь было что обсудить.
Рада уехала в неизвестном направлении вместе с Котом, а идея расправиться с Кровавыми так и оставалась лишённой опоры идеей. Да что там, Чтец ещё даже не дал своё согласие на участие во всей этой авантюре. Ещё не дал согласие? В какой момент он принял решение, что это согласие даст?
— Нам надо составить план. — Макс всмотрелся в лицо Миши и кивнул, увидев в его глазах невысказанный вопрос. — Да, я в деле.
— Очень рад.
Бессмертный протянул Чтецу руку, и тот крепко пожал его широкую ладонь. Краем глаза глянув на Миру, Макс увидел её замершее лицо, в равной степени не выражающее ни радости, ни недовольства, но явно скрывающее сильные чувства. Впрочем, едва ли она была рада.
— Нам надо подготовиться. — Нечего гадать, что в голове у полоумной, лучше взяться за дело. — У тебя есть план?
Миша развёл руками.
— Я в этом не силён, да и вообще ждал твоего решения.
— Понял. — Значит, план был на Максе, но это, пожалуй, и к лучшему. — Дай мне время подумать, час, может, полтора.
Миша вышел на улицу, сказал, подышать свежим воздухом, Мира впервые за последние дни задвинула занавеску и затаилась, и даже Ночка, немного понаблюдав за тем, как Макс сидит за столом, опершись лбом на ладонь, и сосредоточенно глядит в свою тетрадь, куда-то исчезла. Он так и не завёл новую, не стал опять переписывать всё, что сумел вспомнить после потери предыдущей. Строки рождались медленно, зачёркивались, оплетались паутиной стрелок. Казалось, сейчас, когда у них ничего нет и ничего не готово, составить план первых действий совсем несложно, но лишь к середине второго часа на новой странице тетради Чтец записал оформленный план:
Чтобы убить Короля Кровавой Короны, необходимо:
