— Она создала печать, чтобы спасти тебя, но перемудрила и пострадала?
Миша неловко опустил голову, подняв плечи.
— Я же говорил, я сам во всём этом не участвовал. То есть да, Мирка пыталась меня спасти, а потом в дело вступила нечисть.
— Получается, твоё бессмертие — результат смешение колдовской и нечистой силы?
— Получается, так.
Макс отвернулся. Его взгляд остановился на нагревающей чай печати. Непонятная завитушка дразняще красовалась в её нижней левой части.
— Насколько проще было бы всем, если бы люди не городили секретов по поводу и без, — тихо заметил он.
Миша тяжело вздохнул. Немного поколебавшись, он наконец поднялся на ноги и направился к выходу из автодома, но у самой двери снова замялся и вдруг сказал:
— Прости, Макс. Просто в какой-то момент Мирка стала бояться, что её кто-то узнает, почти что больше, чем смерти. Пожалуй, мы в самом деле обходимся с тобой нечестно, но знай, с моей стороны это никогда не было про недоверие к тебе. Это про наше с Миркой доверие друг к другу и ничего более.
— И ничего более… — устало повторил за ним Макс, обращаясь к закрывшейся за спиной друга двери.
Когда бывшие Близнецы наконец вошли в автодом, Чтец с удовлетворением отметил, что мир перестал рассыпаться перед его глазами, а звеневшие в голове голоса памяти стихли. Кинув в сторону друга виноватый взгляд, Миша отправился в ванную, Мира двинулась к своей полке.
— Что означает эта завитушка? — спросил её Макс, почти не надеясь на ответ.
— Не скажу, — ожидаемо ответила она.
— Почему?
Мира остановилась и наградила Чтеца злой высокомерной улыбкой.
— Я ведь уже сказала тебе. Я тебя ненавижу и хочу, чтобы ты страдал.
— Почему?
Она замялась.
— Почему ты так хочешь со мной воевать? Миша только что долго говорил о том, какая ты замечательная, добрая и светлая, почему ты так хочешь заставить меня страдать?
Мира ответила не сразу, а отвечая, всё-таки отвела взгляд.
— Потому что благодаря тебе я поняла, что в самом деле стала жалкой, но теперь я буду пытаться всё исправить, выйти из-за грани отчаяния. И, раз уж любви в моей жизни уже никогда не будет, пусть в ней теперь будет ненависть. Ненавидеть тебя легко и удобно, потому что ты на меня похож. Спасибо. Страдай.
13. Путь
По скромным подсчётам Славы, до нужного места им предстояло пройти около семисот километров. Пешком.
— Ну, ничего, я и не такое ходил! — жизнерадостно заявил Слава и нахмурил брови, пытаясь считать. — Так, ну, вот это я проходил за три дня, а тут лес потруднее будет, хотя… А, нет, у нас вещи… Врач, с какой скоростью ходят люди?
Они что-то долго считали, стоя в стороне. Рада не следила за ними. Она смотрела в сторону леса, на могучие хвойные деревья, тянущие к ней свои лапы. Казалось, они звали: иди к нам, оставь всё и иди. Здесь твоё место, здесь твой дом, мы здесь для тебя. Заворожённая зовом, Рада сделала шаг навстречу лесу и остановилась, поёжившись, когда холодный осенний ветер растрепал её волосы. Она знала, что путь будет нелёгким, куда более трудным и долгим, чем насчитает несклонный к излишнему оптимизму Врач, но это не имело значения. Она делала что-то правильное. Сложное, страшное, но правильное.
— Мы посчитали, что недели за две дойдём! — воодушевлённо сообщил Слава, подходя к ней. — Готова?
— Ещё как.
Рада сжала кулаки. Да, она была готова, очень готова. Лес звал её вперёд, прочь от строгой аккуратности фургона Врача, прочь от клыкастой Изабеллы с её шуточками, прочь от радио с голосом Макса, то и дело повторяющего одну и ту же речь, прочь от вынужденного безделья. Потом, с непривычной тяжестью набитого рюкзака за спиной шагая в сторону леса, Рада думала о том, что, погружённая в нетерпение, она не уделила должного внимания прощанию с Врачом и Изабеллой, но едва только широкие хвойные ветки скрыли серую пелену облаков над её головой, мысли отступили. Путешествие по-настоящему началось.
Слава уверенно шёл впереди, выбирая путь. Заботливо освобождая для Рады дорогу, он придерживал низкие ветки деревьев и улыбался, глядя куда-то в землю. Рада смотрела на него с благодарностью, понимая, что этого взгляда Кот не увидит. Ну и пусть не видит, его проблемы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Густая растительность защищала путников от ветра, толстый покров мха под ногами смягчал шаги, движение и рюкзаки за спиной помогали согреться. К вечеру, когда начало темнеть и Слава предложил остановиться на ночлег, Раде казалось, будто она совсем не устала. Казалось ровно до того момента, как она опустила на землю рюкзак.
— Ох… — Она не без труда расправила плечи. — Да уж…
— Если тебе тяжело, я могу понести часть твоих вещей, — предложил Слава.
Предложение было заманчивым, но Рада нашла в себе силы отказаться от него.
— Мне надо привыкнуть. Кто знает, может, потом мне придётся путешествовать так же самой.
— Как знаешь.
Стоянку Слава подготовил быстро. Собрал лёгкий шалаш из еловых ветвей, накинул и закрепил тент, устелил хвоей пол, разложил спальники и развёл костёр. Глядя на пляшущие языки пламени, они в полном молчании ужинали любезно приготовленной для них Врачом едой. Краем взгляда Рада замечала наблюдающих за ними из чащи существ, слишком осторожных и скрытных, чтобы она могла опознать их. Если бы она была здесь одна, нечисть вышла бы навстречу, но рядом был Слава. Он был чужим.
Прежде Раде не приходило в голову, что обычные люди могут пугать нечисть не меньше, чем нечисть пугает обычных людей. Впрочем, называть Славу обычным не хотелось. Испугался бы он, узнав, что за упавшим деревом притаилась пара лешачат? Конечно же нет, он скорее полез бы знакомиться.
Да, Кот знал нечисть и не боялся её. А ещё он знал, как огородить кострище, чтобы ночью не бояться пожара, знал, как пользоваться спальником, и показал Раде, как забираться внутрь. Свернувшись в клубочек в своей половине шалаша, Рада слушала звуки леса и удивлялась тому, насколько спокойнее чувствует себя теперь, когда их прерывает дыхание другого человека, спящего рядом. Холодало. Раде казалось, она не сможет уснуть, но она уснула и крепко проспала всю ночь, чтобы, проснувшись утром, обнаружив, что во сне они со Славой подкатились друг к другу, прижавшись спинами.
Кот был живым и тёплым. Чувствуя, как приливает к её лицу краска, Рада откатилась в сторону и осторожно села, пытаясь выбраться из мешка. Утренний воздух встретил её неприятным холодом: вылезать не хотелось, хотелось, напротив, улечься обратно, прижавшись к Славе ещё плотнее. Явно разделяя её мнение, потерявший тёплую опору Кот заворочался, что-то неразборчиво бормоча во сне.
— Всё с тобой ясно, — зачем-то буркнула на него Рада, решительно выбираясь в неприветливый холодный мир.
Кострище успело остыть и отсыреть. Рада умылась холодной росой и, приплясывая на месте в попытках согреться, оглянулась на шалаш. Она хотела разбудить Славу, сказать ему, что утро уже настало и пришло время отправляться в путь, когда вдруг увидела неожиданного гостя.
Угловатое тело лешего покрывала похожая на хвою шерсть.
— Привет, — негромко поздоровалась Рада. — Ты не против, если мы пройдём через твой лес?
Леший не был против. Он знал, что молодая повязанная делает здесь. Все знали, что она идёт к Хозяйке, ибо так должно быть. Хозяйка ждала её.
— Кто такая Хозяйка? — не поняла Рада.
Леший разочарованно скрипнул. Повязанная не понимала, но это только пока. Она не видела, что скрывается там, в глубине манящих её лесов. Не видела, что стережёт Хозяйка, но скоро увидит. Скоро увидит, и тогда больше не будет задавать глупых вопросов.
— Э, ладно. — Рада не знала, что ответить. — А Сла… мой спутник не помешает? Ничего, что он со мной?
Нечисть не подходила к ней, когда Кот был рядом. Только теперь Рада в полной мере поняла, что это может значить лично для неё: Слава мог оказаться её единственным помощником в пути. Раде не понравилась эта мысль. Она заставляла её чувствовать себя отвратительно беспомощной. К счастью, лешего присутствие Кота не беспокоило и, и он был рад показать повязанной поляну, полную отличных съедобных грибов.
