создание постоянного театра на идише в Израиле. Соперничество между идишем и ивритом трагически закончилось Холокостом, когда были убиты евреи, говорившие на идише. В реальности Израиля культура на идише была пережитком общества, которого больше нет. Даже борьба с ним перестала быть актуальной. Однако в начале 1950-х годов открытие местного театра на языке идиш в Тель-Авиве было запрещено (хотя выступления артистов из-за рубежа разрешены). Даже Бен-Гурион, этот стойкий приверженец иврита, который яростно выступал против использования идиша на общественной арене ишува, не нашел причин препятствовать людям, чьим культурным языком был идиш, наслаждаться выступлениями на этом языке. Но правительство не согласилось с ним и обрекло театр Гольдфадена на закрытие. Только после того, как его основатели подали жалобу в Высший суд Справедливости (БАГАЦ) и выиграли иск, театр обрел постоянное здание.
История идиша в Израиле – это история политики плавильного котла в миниатюре, политики, ревностные проводники которой считали, что иммигранты из всех диаспор должны немедленно и без колебаний отказаться от культур и традиций, которые они принесли с собой, и принять местную ментальность и местную культуру. Эта политика была далека от реальности. На самом деле иммигранты создали культурные ниши, которые удовлетворяли их культурные желания и потребности. Эти ниши не предназначались для замены израильской культуры, но сосуществовали вместе с ней, каждая из них была своего рода «Боговой делянкой», принадлежащей иммигрантам из одной из диаспор.
Символы государственности
В связи с разгаром работы по внедрению этоса пришлось обновить национальные символы, соответствующие суверенному государству. От догосударственного периода остались сине-белый флаг, разработанный Герцлем на основе талита, и Hatikva, сионистский гимн, приобретший еще более глубокое значение, когда стало известно, что его пели евреи по дороге в крематории в лагерях смерти. К этим символам добавился государственный герб, выбранный из десятков представленных на конкурс эскизов. Дизайн, восходящий к меноре, украденной из Храма римскими завоевателями, был основан на ее изображении на арке Тита в Риме – еще одна связь между настоящим и историческим прошлым. Почтовые марки, банкноты и монеты – все символы суверенитета, которые в старых странах воспринимались как должное, – были изобретены заново «впервые за две тысячи лет».
В течение этих двух десятилетий также были установлены национальные праздники и дни памяти: День независимости, День памяти павших солдат Израиля и День памяти жертв Холокоста. День независимости – пятое число еврейского месяца ияра, день, когда британский верховный комиссар покинул Израиль (14 мая 1948 г.). Несколькими годами позже его канун был объявлен Днем памяти, решение, которое возникло в результате спонтанной инициативы семей погибших, получило поддержку местных властей и со временем было одобрено официально. То, что День памяти и День независимости стоят рядом, вызывало смешанные чувства, и некоторые даже возражали против этого, настаивая, что быстрый переход от траура к празднику умаляет торжество. Но влияние семей погибших и муниципальных советов возобладало; их поминальные церемонии чествовали близость печали и радости как воплощение жизни в Израиле в духе высказывания «В крови твоей живи» (Иезекииль / Йехэзкэйл 16:6).
Гора Герцля в Иерусалиме была выбрана в качестве национального мемориала. Здесь расположено Национальное военное кладбище с пантеоном лидеров нации, включая самого Герцля, останки которого были перезахоронены здесь в ходе государственной церемонии, и могилы тех израильских премьер-министров и президентов, которые не выбрали другого места захоронения для себя. Дизайн кладбища и типология надгробий повторяют аналогичные памятники в Европе. Надгробные камни одинаковые, чтобы подчеркнуть равенство всех умерших. Ландшафтная архитектура вызывает спокойствие и умиротворение. В канун Дня независимости на горе Герцля проводится церемония зажжения 12 факелов, символизирующих Двенадцать колен Израилевых. Поначалу церемонии носили военный характер, но с годами стали подчеркиваться гражданские элементы. Ежегодный ритуал – повторение одних и тех же действий и текстов – создал национальную традицию ex nihilo, поскольку в еврейской традиции не было подобных церемоний. После Шестидневной войны была добавлена церемония у Стены Плача. Между ними есть явная разница. Церемония у Стены Плача религиозная, во время ее читается молитва «Бог, исполненный сострадания», и поминальная молитва Yizkor произносится в ее традиционной форме, а церемония на горе Герцль по сути своей светская и подчеркивает национальный характер государства. Там молитва Yizkor – переработка, написанная Берлом Кацнельсоном в память о павших при защите поселения Тель-Хай. Она начинается словами «Да помнит народ Израиля», а не «Да помнит Бог». Церемония сопровождается сионистскими песнями.
В синагогах религиозно-сионистского направления День независимости отмечался хвалебной молитвой Hallel и молитвой о благосостоянии государства. В первые дни существования государства были предприняты попытки проводить после пасхального седера праздничный семейный обед, посвященный Дню независимости, «седер», сопровождаемый рассказом о чуде создания государства, но эта задумка не захватила воображение людей. Торжества в канун Дня независимости стремились подражать волнениям 29 ноября 1947 года, когда на улицах спонтанно танцевали толпы людей. Поначалу израильтяне любили праздновать публично; они выходили на улицы и водили хороводы. Со временем спонтанность хороводов постепенно угасала и уступила место сценам с артистами, призванными пробуждать веселье через вовлечение публики. С годами празднования становились все более частными. Первоначально люди устраивали частные пикники и вечеринки у костра около своих домов; позже День независимости стал семейным праздником на лоне природы.
Одной из характерных черт Дня независимости в этот период была встреча гражданских и армии. В 1949 году был запланирован военный парад по улицам Тель-Авива. Однако как чрезмерный энтузиазм среди граждан, так и организационная неопытность помешали ожиданиям. Тысячи людей хлынули на место парадного маршрута, и в фольклоре парад запомнился как «парад, который не прошел». Его цель заключалась в демонстрации военной мощи Израиля. В те десятилетия страны Варшавского договора и арабские государства проводили впечатляющие военные парады. Даже такая демократическая страна, как Франция, устраивала военные парады. В Израиле парад был самым популярным шоу в стране. Накануне вечером люди занимали свои места на маршруте, и, несмотря на скопление людей и дискомфорт, тысячи людей всегда приходили, чтобы подбодрить участников марша. Энтузиазм граждан по поводу солдатских колонн, бронетехники и пролета авиации был выражением не милитаризма – открытого или скрытого, – а потребности евреев действительно увидеть военную мощь, которая их защищала. Это становилось источником гордости и уверенности; было что-то утешительное и отрадное в данной демонстрации, обращавшейся к широким слоям населения. После демонстрации военной мощи ЦАХАЛа в Шестидневной войне парад стал излишним и был отменен после Дня независимости 1968 года.
Среди символов государства ведущую роль играла Армия обороны Израиля. Призыв был всеобщим, за исключением нескольких тысяч студентов иешив, арабского меньшинства и
