всплеснул руками. Воистину с той поры, как пророк Элайя изгнал из ялаванского дракона неисчислимую тьму демонов, не было на свете более лживой и зловредной твари, чем эта, с позволения сказать, благородная дама, еще недавно живо заверявшая, что она ни словечка дурного не молвит о тане Сиверра.
– Она просто заснула! – он подскочил к узнице и энергично потряс ее за плечи. Голова ее неистово затряслась, грозя оторваться, но должного воздействия это не возымело.
Меченый неуверенно сделал шаг вперед и застыл на месте, не сводя взгляд с девки. Кулаки его судорожно сжимались, и Сиверра, хоть и забрал у него все оружие, очень пожалел, что не привел с собой больше людей. Рассудив, что командор не настолько безумен, чтобы решиться на похищение из крепости (даже если ему удастся выбраться из замка, у ворот его неминуемо схватят), он не ожидал от него угрозы. Он слегка кивнул двум подкупленным стражникам, стоявшим у двери, и они быстро встали перед ним стеной, ощетинившись направленными на Рохаса арбалетами. Тот успокаивающим движением вскинул руки. «То-то же», удовлетворенно подумал Сиверра и собрался было произнести что-то задушевное о вреде гнева и необдуманных действий, но не успел.
Все было кончено так быстро, что он даже не успел толком осознать, что именно происходит. Молниеносным движением Рохас выбросил руку и схватил ближайшего к нему стражника, разворачивая его в немного в сторону и прикрываясь им, словно живым щитом, выхватил у него арбалет и выстрелил во второго бедолагу. После чего стукнул первого рукояткой арбалета по голове. Тот рухнул как подкошенный. Сиверра стал пятиться к стене, но споткнувшись обо что-то, повалился на каменный пол, сильно ударившись головой. Он попытался встать, но у него ничего не вышло – силы словно разом оставили его. Превозмогая головокружение, он пытался отползти, наблюдая за двумя порождениями тьмы, вторгшимися в его жизнь. Внезапно ожившая ведьма, вероломно подставившая ему подножку, размяла затекшую шею и с видимым усилием встала, а демон в черном жреческом плаще опустился перед ней на колени и обхватил руками за талию, прижавшись к ней лицом. Она гладила его по голове и что-то шептала.
Затем демон отлепился от своей демоницы и приблизился к нему. Арсен попытался протянуть руку к девушке, прося помощи, но она, глядя на него без сочувствия и злобы, лишь покачала головой. Мощная рука схватила его голову, приподняла ее и с силой опустила на каменные плиты пола.
Влюбленные исчадия ада покинули камеру не сразу. Сначала они забрали у стражников оружие, потом о чем-то переговаривались, и наконец, осторожно вышли в коридор. Арсен Сиверра, впрочем, ничего этого не видел, потому что лежал с проломленной головой в луже крови, а его мертвые глаза были устремлены куда-то в зияющую над древней зловещей крепостью высь.
Они беззвучно пробирались по темному коридору, обходя спящих стражников, спускаясь все ниже, в глубину подземелий, и освещая путь снятым со стены факелом. Минут через десять они уперлись в кирпичную стену в конце очередного коридора. Сид постучал по кирпичу рукояткой кинжала и отошел на несколько шагов. В ту же минуту послышался металлический лязг, затем звуки ударов и разлетающихся кирпичей. В появившемся проеме показалось лицо лейтенанта Шевеля.
– Ну как все прошло? – осведомился он, отбрасывая кувалду, – подействовало сонное снадобье?
– Превосходно, – ответил Сид, помогая Далии пролезть в брешь, – передай мамаше Мерлен, что я ее должник.
– Ну это уж само собой, одним золотишком тут не отделаешься, – усмехнулся лейтенант, – мамаша Мерлен хоть и простая повариха, а цену себе знает.
28
Раскаленное багряное солнце погружалось в стоячие затхлые воды Мансанельского канала. Карета остановилась у самой кромки воды. Далия с наслаждением вдохнула запах тины и гниющих водорослей, пополам с отбросами, и высунулась в окно, подставляя лицо теплому ветру.
– Не стоит, – сказал Сид Рохас, заставляя ее откинуться назад, и задергивая перед ее носом занавеску.
Прошло около часа с того момента, когда они выбрались из подземного входа на пустыре у стены Сен-Шапель, где их ждала неприметная карета, запряженная парой гнедых. Лейтенант Шевель распрощался с ними почти сразу же, улице Горшечников, пожелав им удачи. А карета продолжила свой путь, пробираясь по узким улочкам Морени на противоположный конец города, к Трианским воротам.
– За стеной, на первом повороте тебя будет ждать вооруженный эскорт, нанятый Шевелем, – сказал ей Сид. – Мы решили, что будет лучше, если вы встретитесь за пределами города: так они будут меньше привлекать внимания. Выглядят они не очень благопристойно, но можешь не волноваться, это надежные люди. Скоро на дежурство заступит мой приятель, он пропустит карету без лишних вопросов – в последние дни всех въезжающих и выезжающих допрашивают и записывают.
Голос его звучал спокойно и равнодушно. По дороге большую часть времени он молчал, и Далия чувствовала, как медленно росла между ними стена. Ничего не изменилось – он по-прежнему ей не верил.
– Вы доедете до Трента, и ты поселишься в гостинице Золотой Рог под именем Марион Краш, – продолжил он, – Там тебя найдет Лозанн, дальше он позаботится о тебе и укроет в надежном месте.
– Лозанн? – в изумлении воскликнула Далия.
– Да, он снова тайно приезжал в Морени, жаждал заняться твоим спасением. Едва меня выпустили, как он заявился ко мне с совершенно безумным планом. Я отправил его назад. Мы договорились, что он устроит тебе убежище в окрестностях Трента. Неподалеку находится его полк.
– Но ведь ты убил его!
– Я? – в свою очередь изумился Меченый. – С какой стати?
– Но … ты сам это сказал… тогда, – совершенно растерялась Далия.
– А… да, припоминаю. Нет, я выбил у него из рук шпагу и отпустил на все четыре стороны. Не знаю, зачем я сказал тебе эту чушь. Наверное, хотел посмотреть, как ты упадешь в обморок… с моей стороны было наивно ожидать от тебя подобного, согласен. Так вот, – продолжил он как ни в чем не бывало, не обращая внимания на полный осуждения и негодования взгляд Далии, – ты останешься в Тренте, пока не поправишься, и вся эта шумиха не уляжется. Потом ты сможешь спокойно отправиться в Рамалу или любой из вольных городов, как ты, кажется, хотела. Оттуда ты сможешь писать королю, убеждать его в своей невиновности или умолять о прощении – уверен, со временем он смягчится, и ты сможешь вернуться. Я не буду чинить тебе никаких препятствий, можешь жить как хочешь и быть с кем хочешь, хоть с королем, хоть с верховным демоном.
– Я люблю тебя и хочу остаться с
