находился его отец.
«И с каких пор тебя это заботит?».
Довольный и открытый Элдан нравился мне гораздо больше той версии, которая просто делала вид, что все хорошо и показывала всем наигранные эмоции. Я не хотела видеть такого Элдана, потому что он очень напоминал мне меня саму в прошлом.
Притворяешься.
Улыбаешься.
Делаешь вид, что тебя ничего не задевает.
Я пришла в себя, когда поняла, что разглядывала лицо Элдана во время размышлений. И судя по его довольной ухмылке, ему это понравилось.
Я сощурилась и отвернулась, стараясь поддержать разговор Блейна и вернувшихся Дженессы и Колинна.
Весь вечер я, буквально цеплялась за них, наблюдая за гостями и как будто ожидая подвоха. Больше всего — от Мариссы, которая вела себя подозрительно тихо.
Ладно, подозрительно тихо по отношению ко мне. В остальном поведении тетки ничуть не отличалось от обычного. Она носилась по залу, словно выпила несколько литров энергетиков, и пыталась общаться со всеми сразу.
Кто-то мог сказать, что Марисса пытается перетянуть все внимание гостей на себя, и оказался бы прав. Но меня ее громкая манера речи и вычурный красный наряд с двумя большими разрезами по бокам, ничуть не трогали. В ее днк явно была заложена потребность всегда находиться в центре внимания, и пока Марисса тянулась к людям вокруг, я могла дышать спокойно.
— Потанцуем? — спросил Блейн, когда музыканты начали играть другую, более чувственную мелодию и несколько пар вышли в центр.
— Конечно.
Взгляды гостей снова метнулись в мою сторону, но в этот раз я была к ним готова. Да и Блейн не позволял отвлекаться, поддерживая со мной беседу. Я была благодарна ему за чуткость и понимание, а еще за комментарии в отношении некоторых бестактных гостей, которые неотрывно глазели на нас и о чем-то шептались.
— Жители Деонта никогда не поменяются.
— Чрезмерное внимание угнетает тебя?
— Оно является основной причиной, по которой я люблю уезжать в Европу по поручениям. — Блейн осмотрелся и задержал взгляд на взрослой паре недалеко от нас. Те, словно почувствовав легкое осуждение из-за внимания, развернулись и ушли в другую часть зала. — Я благодарен Деонту за многое, но верхушка города иногда бывает такой бестактной.
Пока Блейн рассуждал о том, когда его любимый город стал напоминать боевую арену, где каждый должен был доказать свою значимость, я задумалась. А ведь для него происходящее не являлось чем-то странным. Блейн не догадывался, что его мир, который он считал реальным, таковым не являлся.
От этого мне становилось не по себе. Я чувствовала себя лгуньей, которая что-то скрывает. Что будет, если прямо сейчас сказать Блейну, что он персонаж любовной новеллы, придуманный сумасшедшей дамой в шляпке?
Абсурд. Даже Блейну с его тактичностью будет сложно не посмотреть на меня как на идиотку.
Оставалось только подстраиваться под героев и делать вид, что я часть этой вселенной. Что я реальная Шейлин Фридман с планами и мечтами на всю жизнь.
После танца я решила немного прогуляться по коридорам крепости, вежливо отказалась от компании Блейна и вышла из зала. Сотрудники крепости сориентировали меня и подсказали, что в западном крыле обустроили несколько специальных комнат, где можно было перевести дыхание.
Я уверенным шагом направлялась туда, но остановилась недалеко от приоткрытой двери, услышав, что внутри кто-то есть. В любой другой ситуации я бы тут же развернулась и ушла, но тут раздался знакомый голос.
Тело натянулось подобно струне. Я осмотрела коридор и без зазрения совести сделала несколько шагов вперед, замирая на безопасном расстоянии.
— Я рассчитывала на более яркую программу сегодня вечером, — произнес женский голос. — Разве они не могли подготовить для единственного ребенка праздник получе?
— Шейлин сама попросила поскромнее, — ответила Марисса. Следом послышался звук вылетевшей из бутылки пробки. — Хочешь еще выпить? У меня голова идет кругом от любезностей.
Я еле удержалась от того, чтобы не фыркнуть. Устала от любезностей? Значит ли это, что Марисса, как я и предполагала, больше играла на публику, а не была искренней. Но для чего? Что давал ей этот образ постоянно веселой и активной женщины?
— Он уже прислал тебе платье? — вслушиваясь в голос, я все пыталась понять, с кем Марисса находилась в комнате. — Важное мероприятие, как никак.
— Прислал. И даже пообещал поехать в путешествие, чтобы отпраздновать.
«У Мариссы кто-то есть?».
Я попыталась вспомнить какую-нибудь информацию из своего прошлого, но в голове было пусто. Марисса никогда не появлялась в компании мужчин. Даже образ ее бывшего жениха, о котором она говорила тем вечером, отказывался появляться перед глазами.
Интересно, почему Марисса никому не рассказала об отношениях. Когда я спрашивала о ее личной жизни у Дженессы, та была уверена в том, что сестра одна.
«А если Дженесса просто не стала делиться со мной этой информацией?».
Подумав еще раз, я отбросила это предположение. Дженесса рассказала бы мне. Я уверена в этом.
Значит, Марисса состояла в отношениях с мужчиной, который прислал ей платье для важного мероприятия, а потом еще пообещал куда-то поехать.
Годовщина отношений? Свадьба? День рождения. Что могло подойти?
— Сначала Шейлин. Потом ты. — Женщина улыбнулась. — Этот год обещает быть веселым.
Значит, свадьба.
Марисса засмеялась.
— У нас все будет скромно. Не хочу, чтобы кто-то обвинил меня, что я пытаюсь затмить свою племяшку.
Ее слова прозвучали без иронии и сарказма, и я позволила себе чуть-ть расслабиться, пока не услышала следующее:
— Люблю Шейлин, но она такая слабачка.
Чувство было таким, словно меня сильно толкнули назад и позволили упасть. Воздух вышел из легких, оставляя после себя только боль и пустоту. Я посмотрела на дверь, представляя выражения лица Мариссы и пытаясь понять, какой смысл она вкладывала в эти слова.
Потому что проигнорировать легкую издевку, проскользнувшую в голосе, было трудно.
— И тем не менее, она заполучила самого желанного жениха Деонта.
— Не без помощи Колинна, — ответила Марисса, громко усмехнувшись. — Когда ты один ребенок в семье, легко получить желаемое.
— Наверное, ей хорошо живется, — добавила собеседница Мариссы.
— Уверяю тебя, что так и есть.
Эта ситуация напомнила мне один случай в «Норладсе», когда я точно так же стояла в коридоре, подслушивая разговор Рошель и других девушек из нашей команды. В то время они не стеснялись говорить всякие колкости в лицо, и я была приятно удивлена, что моя персона вынуждала их тратить собственную энергию на сплетни.
Почти пятнадцать минут непрерывного недовольного щебета. Пятнадцать минут, в течение которых я замотивировала себя на несколько месяцев вперёд.
Полин тогда назвала меня мазохистской. Так оно и казалось со стороны. Но мне не
