7 апреля 1916
Тридцатый месяц
Тридцатый месяц в нашем миреВойна взметает алый прах,И кони черные валькирийБессменно мчатся в облаках!
Тридцатый месяц, Смерть и Голод,Бродя, стучат у всех дверей:Клеймят, кто стар, клеймят, кто молод,Детей в объятьях матерей!
Тридцатый месяц, бог Европы,Свободный Труд – порабощен;Он роет для Войны окопы,Для Смерти льет снаряды он!
Призывы светлые забытыПервоначальных дней борьбы,В лесах грызутся троглодитыПод барабан и зов трубы!
Достались в жертву суесловьюМечты порабощенных стран:Тот опьянел бездонной кровью,Тот золотом безмерным пьян...
Борьба за право стала бойней;Унижен, Идеал поник...И все нелепей, все нестройнейКрик о победе, дикий крик!
А Некто темный, Некто властный,Событий нити ухватив,С улыбкой дьявольски-бесстрастнойДлит обескрыленный порыв.
О горе! Будет! будет! будет!Мы хаос развязали. Кто жРешеньем роковым рассудитВесь этот ужас, эту ложь?
Пора отвергнуть призрак мнимый,Понять, что подменили цель...О, счастье – под напев любимыйРодную зыблить колыбель!
Январь 1917
В Армении
К армянам
Да! Вы поставлены на граниДвух разных спорящих миров,И в глубине родных преданийВам слышны отзвуки веков.
Все бури, все волненья мира,Летя, касались вас крылом, —И гром глухой походов Кира,И Александра бранный гром.
Вы низили, в смятеньи стана,При Каррах римские значки;Вы за мечом ЮстинианаВели на бой свои полки;
Нередко вас клонили бури,Как вихри – нежный цвет весны, —При Чингис-хане, Ленгтимуре,При мрачном торжестве Луны.
Но, – воин стойкий, – под ударомВаш дух не уступал Судьбе, —Два мира вкруг него недаромКипели, смешаны в борьбе.
Гранился он, как твердь алмаза,В себе все отсветы храня:И краски нежных роз Шираза,И блеск Гомерова огня.
И уцелел ваш край НаирскийВ крушеньях царств, меж мук земли:Вы за оградой монастырскойСвои святыни сберегли.
Там, откровенья скрыв глубоко,Таила скорбная мечтаМысль Запада и мысль Востока,Агурамазды и Христа, —
И, ключ божественной услады,Нетленный в переменах лет,На светлом пламени ЭлладыЗажженный – ваших песен свет!
И ныне, в этом мире новом,В толпе мятущихся племен,Вы встали обликом суровымДля нас таинственных времен.
Но то, что было, вечно живо,В былом – награда и урок,Носить вы вправе горделивоСвой многовековой венок.
А мы, великому наследьюДивясь, обеты слышим в нем...Так! Прошлое тяжелой медьюГудит над каждым новым днем.
И верится, народ Тиграна,Что, бурю вновь преодолев,Звездой ты выйдешь из тумана,Для новых подвигов созрев,
Что вновь твоя живая лира,Над камнями истлевших плит,Два чуждых, два враждебных мираВ напеве высшем съединит!
23 января 1916
Тифлис
К Армении
В тот год, когда господь суровоНад нами длань отяготил,Я, в жажде сумрачного крова,Скрываясь от лица дневного,Бежал к бесстрастию могил.
Я думал: божескую гневностьИзбуду я в святой тиши:Смирит тоску седая древность,Тысячелетних строф напевностьИзлечит недуги души.
Но там, где я искал гробницы,Я целый мир живой обрел.Запели, в сретенье денницы,Давно истлевшие цевницы,И смерти луг – в цветах расцвел.
Не мертвым голосом былины,Живым приветствием любвиОкрестно дрогнули долины,И древний мир, как зов единый,Мне грянул грозное: Живи!
Сквозь разделяющие годыУслышал я ту песнь веков,Во славу благостной природы,Любви, познанья и свободы,Песнь, цепь ломающих, рабов.
Армения! Твой древний голос—Как свежий ветер в летний зной!Как бодро он взвивает волос,И, как дождем омытый колос,Я выпрямляюсь под грозой!
9 декабря 1915
Баку
Холодно Каспию, старый ворчит;Длится зима утомительно-долго.Норд, налетев, его волны рябит;Льдом его колет любовница-Волга!
Бок свой погреет усталый старикТам, у горячих персидских предгорий...Тщетно! вновь с севера ветер возник,Веет с России метелями... Горе!
Злобно подымет старик-исполинДряхлые воды, – ударит с размаху,Кинет суда по простору пучин...То-то матросы натерпятся страху!
Помнит старик, как в былые векаОн широко разлегался на ложе...Волга-Ахтуба была не река,Моря Азовского не было тоже;
Все эти речки: Аму, Сыр-Дарья,Все, чем сегодня мы карты узорим,Были – его побережий семья;С Черным, как с братом, сливался он морем!
И, обойдя сонм Кавказских громад,Узким далеко простершись проливом,Он омывал вековой Арарат,Спал у него под челом горделивым.
Ныне увидишь ли старых друзей?Где ты, Масис, охранитель ковчега?Так же ли дремлешь в гордыне своей?– Хмурится Каспий, бьет в берег с разбега.
Всё здесь и чуждо и ново ему:Речки, холмы, города и народы!Вновь бы вернуться к былому, к тому,Что он знавал на рассвете природы!
Видеть бы лес из безмерных стволов,А не из этих лимонов да лавров!Ждать мастодонтов и в глуби валовПрятать заботливо ихтиозавров!
Ах, эти люди! Покинув свой прах,Бродят они средь зыбей и в туманах,Режут валы на стальных скорлупах,Прыгают ввысь на своих гидропланах!
Всё ненавистно теперь старику:Всё б затопить, истребить, обесславить, —Нивы, селенья и это Баку,Что его прежние глуби буравит!
25 января 1917
Баку
В Тифлисе
Увидеть с улицы грохочущейВершины снежных гор, —Неизъяснимое пророчащийЗазубренный узор;
Отметить монастырь, поставленныйНа сгорбленный уступ.И вдоль реки, снегами сдавленной,Ряд кипарисных куп;
Вступив в толпу многоодежную,В шум разных языков,Следить чадру, как дали, снежную,Иль строгий ход волов;
Смотреть на поступи верблюжиеПод зеркалом-окном,Где эталажи неуклюжиеСверкают серебром;
Пройдя базары многолюдные,С их криком без конца,Разглядывать остатки скудныеГрузинского дворца;
В мечтах восставить над обломкамиПленителен: молвы:Тамары век, с делами громкими,И век Саят-Новы;
Припоминать преданья пестрые,Веков цветной узор, —И заглядеться вновь на острыеВершины снежных гор.
1916
Тифлис
Путевые заметки
1
Море, прибоем взмятеженным,К рельсам стальным, оприбреженным,Мечет лазурную гладь;Дали оттенком изнеженнымМанят к путям неисслеженным...Но – время ль с морем мечтать!Мчимся к вершинам оснеженнымВоздухом свеже-разреженнымВ жизни опять подышать!
Январь 1916
Петровск-порт
2
Искры потоками сея,В сумрак летит паровоз.Сказочный край ПрометеяКажется призраком грез.Дремлют вершины, белея...Там поникал на утесДемон, над Тереком рея...Ах!.. Не дыхания розЖду! – Различаю во тьме яМоре безбрежное слез.
Январь 1916
Долина Куры
3
Разноодежная, разноплеменная,Движется мерно толпа у вокзала:Словно воскресла былая вселенная,Древняя Азия встала!Грязные куртки и взоры воителей,Поступь царя и башлык полурваный.Реют воочию души властителей:Смбаты, Аршаки, Тиграны...
1916
Елисаветполь
К Арарату
Благодарю, священный Хронос!Ты двинул дней бесцветных ряд —И предо мной свой белый конусТы высишь, старый Арарат!
В огромной шапке Мономаха,Как властелин окрестных гор,Ты взнесся от земного прахаВ свободный, голубой простор.
Овеян ласковым закатомИ сизым облаком повит,Твой снег сияньем розоватымНа кручах каменных горит.
Внизу, на поле в белых росах,Пастух с тесьмой у дряхлых чресл,И, в тихом свете, длинный посохПохож на Авраамов жезл.
Вдали – убогие деревни,Уступы, скалы, камни, снег...Весь мир кругом – суровый, древний,Как тот, где опочил ковчег.
А против Арарата, слева,В снегах, алея, Алагяз,Короной венчанная деваСо старика не сводит глаз.
1916
