Поезд стоял, как огромный вытянутый броненосец, упершийся носом в лакомый муравейник и застрявший там: часть кабины локомотива засыпало песком с близлежащего склона, выветренной эрозией базальтовой скалы, торчащей из разлома коры, который окружал нас узорчатым, неглубоким каньоном.
По всей вероятности, стук колес и ветер от движения поезда спровоцировали крупный песчаный оползень, когда поезд въехал в небольшой коридор между двумя скалами. Благо накрыло только кабину Машинистов-водителей на локомотиве – кое-как откопали люки и вытащили их. В общем, никто особенно не пострадал. Выбрали добровольцев из числа пассажиров, которым Машинисты раздали лопаты, и отправились вместе раскапывать завал. Наши тоже было дернулись (полковник, Йорген и Азиз), но Хмурый сказал, что все должны быть рядом со мной, на случай если меня озарит какая-то гениальная догадка.
В каньоне, образовавшем вокруг поезда небольшую долину, мы разбили некое подобие лагеря: поставили четыре большие палатки на случай бури, между ними буквой «П» выстроили столы со складными сиденьями, а то и просто ведрами или пустыми ящиками.
Как ни странно, настроение было веселое и приподнятое – сразу после обвала некоторое время была команда по вагонам затихнуть: ждали нападения. Иногда отморозки проделывали такие трюки, чтобы захватить поезд. Но в кои-то веки тревога оказалась ложной – я даже подумал уж было, что удача начинает отворачивать свой зад от моего лица… Места ведь были не самые спокойные…
Мы не доехали до Лихоторо каких-то сорока километров, но если кто и собирался сесть на верблюда и пойти своим ходом, то удержался от этого действия как от поспешного и необдуманного. В лабиринтах из песка и камней было далеко не безопасно – эти сухопутные фьорды могли спрятать в себе что угодно, начиная от крупной стаи церберов, гарпий или варанов, заканчивая ядовитой плесенью, шайками отморозков или ловушками, оставленными паладинами, в виде автоматических турелей, охраняющих какой-нибудь их склад.
Этот район Ржавых Песков назывался в народе «Ломоть Сыра», так как напоминал по схеме дырочки в верблюжьем сыре. Даже Охотники столичных кланов редко устраивали сюда рейды – связь среди камней давала сбои, и попадались такие районы, в которых можно было заблудиться даже с картой и лучшим навигатором.
Местность, где застрял наш поезд, была достаточно изолирована от окружающих лабиринтов: только оттуда, откуда мы приехали, был выход из нашего каньона, поэтому можно было ограничиться несколькими часовыми на турели, в последнем вагоне.
Чтоб не тратить время попусту, на крышах нескольких вагонов установили портативные ветровые генераторы: поток воздуха тут был почти постоянный. На стальном броненосце трещали ветряные мельницы – поезд подзаряжал аккумуляторы.
Горную-4 проехали без особых происшествий – сбежать никто не пытался. Единственным возмутителем спокойствия оказался Кадык, который потребовал увеличения охраны, так как кто-то пытался открыть снаружи его купе, и он был убежден, что это убийца, который решил, что Кадык видел его лицо, и намерен его убить.
Несмотря на нехватку людей, Хмурый поставил одного часового возле двери купе, а второго под окном.
Под бордово-сиреневым небом в том месте каменистого силуэта, куда уперся наш состав, ярко горели софиты, раздавались голоса, смех – людей даже радовала возможность размяться.
Мы же в полном составе сидели за столом, пили чай, разговаривали и отлынивали от раскопок. Хмурый дал поварам команду приготовить банкет по случаю окончания нашего путешествия. В том, что окончание будет благополучным, он, в отличие от меня, не сомневался ни минуты.
А я готовился к финальному акту этого фарса и лихорадочно пытался учесть все возможные детали и мелочи. Вообще надо сказать, что для моих планов этот обвал был в некотором роде удачей – можно собраться с мыслями, все продумать, не переживая, что не успею до конца дороги. С другой стороны, разные полезные совпадения всегда меня немного тревожили…
– Ну а потом он поворачивается ко мне и говорит: если бы, мол, Йорген, не ты, я бы этого пассажира на пику посадил – больно уж у него харя паладинская…
– Так ви прошли к каньону на этой пустоши? – спросила Аюми.
– Да… – кивнул Йорген снисходительно. – Там был дренажный коридор, которого не было на карте, – а нашли мы его случайно: Джефри подумал, что там тайник, и полез… а Сибилла…
– Это была моя интуиция, – перебила Сибилла, – просто интуиция, не более…
– Ну не знаю, как ты это называешь, – Йорген махнул рукой, – но польза от тебя иногда бывает, верняк!
– Должен же в нашей команде кто-то думать, – с невинным видом произнесла она, – иначе…
Йорген крякнул, стукнув кулаком о ладонь.
– Ведьма ты косматая, – сказал он добродушно.
– Найди другую, – спокойно ответила она.
Я усмехнулся, потому что это был их обычный обмен любезностями, как присказка к истории.
Софиты на столе слегка мерцали, напоминая факелы с живым огнем, – это барахлили накопительные конденсаторы, которые питались от ветряков.
– Ну что, дорогие мои, – сказал я, выкроив наконец паузу в истории Йоргена, – давайте, так сказать, пока ждем горячего, будем подводить последние итоги наших приключений.
– Дэн, а ты уже знаешь, да? – воскликнула пани Аида, которая приходила в сильное возбуждение при малейшем намеке на загадочные истории.
– Ну можно так сказать: почти, – ответил я, выдержав эффектную паузу. – Сейчас мне нужно знать самую малость: кто где находился с двух часов десяти минут примерно до трех и с трех сорока – до четырех в ту самую ночь, когда был убит Дарби и бригадир поезда. Времени у нас навалом…
– Что, опять по новой всю эту фигню будешь спрашивать? – не выдержал усатый шахтер, тот самый, с которым я сегодня курил в тамбуре. Некоторых ценных свидетелей я также освободил от работ по расчистке завала, и они были только рады.
– Не фигню, а ценные мелочи, – парировал я, – и вообще: если кто желает, мы отложим разбирательство до города, а там нам придется заявить об убийстве, тогда вас всех будут допрашивать местные паладины, а они не такие спокойные и вежливые парни, как я. Вас будут допрашивать до потери пульса, и вам придется провести в кутузке вместе с нами бог знает сколько дней – пока до них не дойдет вся правда. А я смею вас заверить: доходить до них будет долго. Да и дойти может что-то свое, что нам может не понравиться. Вы понимаете меня?
Я говорил с легким нажимом, так как это была чистая правда – думаю, что даже убийца…
– Я думаю, – сказал Йорген, сосредоточенно глядя куда-то в пустоту, словно он и правда решил подумать, – я думаю, что надо налить, раз такое дело серьезное намечается. Сиб, дорогая, тебе плеснуть?
– Немножко, – кивнула она.
– Вы только до горячего не надеритесь, – попросил я.
– Как можно! – Йорген закатил глаза, давая мне понять всю нелепость моего предположения. – Тебе-то плеснуть?
– Да, немного с кофе.
В результате шахтеры подключились к общему действию – кто-то из них достал сухпай и бутыль кактусового самогона под названием «Тика». Он хвалился, что только у них делают такой качественный продукт. Пришли повара, которые везли с собой тележки с едой. Сидящие кинулись помогать.
Как я ни следил за дисциплиной, но банкет начался, и с этим надо было смириться. Я утешал себя мыслью, что балаган преследует меня всю дорогу в этот рейс. Даже простоватый Йорген был как-то странно взбудоражен и показывал чудеса перемен настроения. А что самое неприятное, кто-то из пассажиров вспомнил-таки марсианский миф про «Зеркало-13», и многие стали его с энтузиазмом обсуждать. Нашлись умники, которые связали с этим нашу группу, – мол, Сеть полнится слухами о наших злоключениях, давно такого в колониях не случалось. А так как я не первый год на Марсе и напарники мои тоже люди опытные и небезызвестные, то про некомпетентность тут речь не шла. Приставали с расспросами ко всем, больше всего, конечно, к нашим Охотникам и ко мне с Ириной. Ирина отмалчивалась, а я выкручивался за четверых. Показывал путевой листок со штампом консульства, где конечной точкой был означен Олимп, выдумывал историю про группу спецназа, которая должна была пойти по нашему маршруту и бесследно пропала, а нас приняли за них, и вообще…
Верили как-то не особо, настороженно глядели в глаза, переспрашивали. Начался даже сбор добровольцев к нам в сопровождение: якобы проверить – знаем мы про базу или нет.
Благо сорвиголов было не очень большое число. За стол приходили на перекур люди, раскапывающие оползень, что существенно добавляло хаоса в и без того нестройные ряды.
– Я вообще удивлен, – возбужденно тараторил химик, который здорово помог мне с анализом баллона. – Обвал в этих местах – и никакой засады! Это поразительно! Кому рассказать – не поверят: оно ведь странно! Именно! Именно странно!
