повторил:
— Шанди нужны жертвы.
— Ты бы лучше о своих людях подумал, тварь! Бросил их на произвол судьбы!
Усмешка медленно сползла с лица старейшины. В его глазах вспыхнул гнев. И, в отличие от пленников, на руках цзы не было путов, способных сдержать его. Удар тыльной стороной ладони разбил Абхе верхнюю губу.
— Молчать, женщина! Ты ничего не смыслишь в делах правления!
— Куда уж мне до такой свиньи, как ты, — она сплюнула кровь на доски.
— Абхе, не надо, — тихо взмолился Каран, но его голос перекрыла яростная тирада Хэна.
— Годы процветания, трудов, пота и крови — все в пустую из-за вас! Я бросил своих людей на произвол судьбы?! Знай же, дикарка! Перед дорогой я отдал все нужные поручения! Назначил старших! Велел людям уходить и искать укрытия! И я вернусь к ним, как только покончу с вами! И... — он вновь подался вперед, голос понизился, — вы должны быть благодарны мне.
Абхе вперила в него взгляд, полный злобы и ненависти:
— Благодарны? Тебе? Интересно, за что же?
Вновь эта презрительная усмешка появилась на губах цзы:
— Некоторые чжуны хотели скормить вас твари сразу и на месте! Я же, — он гордо выпрямился, — решил, что жертва Шанди — это лучшее для вас предназначение. И продлил ваши жалкие жизни.
— Какая неслыханная щедрость.
— Рад, что ты оценила, женщина.
— Надеюсь, ты оценишь вкус острого копья, когда Шанкар придет за тобой, — снова сплюнула Абхе.
— Пхым, — презрительно пыхнул Хэн и вновь провел ладонью по усам, — я так не думаю. Ху-ши мертв.
Сердце Абхе екнуло. В этот момент телегу тряхнуло на ухабе. Дикая боль снова пронзила бедро, но девушка не заметила.
— Нет, — прошептала она, — я не верю.
— Пхым, — пыхнул старейшина и заулыбался еще омерзительней, — неверие — это твой удел, язычница. Другого от тебя ждать не стоит.
Дыхание Абхе участилось. Сдерживать ярость и душевную боль сил больше не осталось. Она посмотрела Хэну прямо в лицо и гневно выпалила:
— Скажи-ка одну вещь, цзы! Чего это ты вечно ведешь себя, как тупая обезьяна, которой не дала ни одна макака?!
Улыбку мигом сдуло с лица старейшины. В его руках сию секунду появился знакомый посох, украшенный черными письменами. Резкий взмах. Звук рассекаемого воздуха. Крик Карана. Вспышка перед глазами. Дикая боль в левой щеке. Глаза Абхе закатились. Она увидела ветвистые салы и лианы, свисающие над дорогой. Сейчас они очень напоминали питонов, прячущихся среди листвы и поджидавших зазевавшихся путников. Сознание стремительно померкло. Девушку окутала тьма.
***
Каран видел, как сильный удар отбросил голову Абхе. Видел, как по ее левой щеке заструилась кровь. Он не смог на это смотреть и зажмурился. Сердце учащенно билось в груди. Мальчик боялся, что девушка после такого может не очнуться. Слишком сильно дернулась ее голова... Желание сжаться в комок стало нестерпимым, но он не мог воплотить его в жизнь. Крепкие путы на руках не позволяли это сделать. Каран кожей ощутил на себе презрительный взгляд старейшины, но тот быстро отвернулся. Слова цзы о Шанкаре не шли из головы.
«Он мертв».
Каран не верил. Не хотел верить. Но сомнения, подобно голодному земляному червю, грызли душу изнутри. А вместе с ними приходила обреченность. Мальчик старался побороть их. Не дать разуму сгинуть в пучине отчаяния. Но давалось это с трудом. И с каждой минутой эти чувства все крепче оседали под сердцем, пуская длинные корни. Тело паренька забила дрожь. Мысленно, дабы не привлекать внимания, он начал молиться. Не во имя собственного спасения, а только чтобы отвлечь голову от дурных мыслей и того, что ждет впереди. События последних дней сильно подточили его силы. Каран боялся сойти с ума...
***
Шанкар опустился на одно колено и провел рукой по грунтовой земле, на которой отчетливо проступали следы от колес. Судя по глубине, телега шла не пустой. Рядом виднелись вмятины от бычьих копыт.
«Их везли здесь».
Охотник огляделся. Дорога шла через джунгли. Скоро Матерь вод скроется из виду за зеленой завесой. Ветви салов и лианы нависали над трактом, сплетаясь в единую природную кровлю. Среди листвы заливались пением птицы. Вдали кричали обезьяны. Но Шанкар не слушал. Он смотрел перед собой. На север. Туда, куда уходили следы.
«Они будут все дальше от меня. С каждой минутой... они будут все дальше от меня. Но путь имеет начало и конец. Я доберусь. Во что бы то ни стало. Я доберусь».
Он поднялся и поправил тигриную шкуру на плечах. Губы сжались в волевую линию. Шанкар двинулся вперед, плавно переходя на бег трусцой. В памяти вновь всплыла бешеная скачка по ночной дороге из Мохенджо-Даро. Предсмертный храп взмыленной лошади. Поляна, залитая кровью... Безжизненные тела... Девушка
