школу на урок английского. Это будет мой последний урок с мистером Рандом, и мне не хотелось бы его пропустить.
– Ну что ж, ладно, – сказала я, хотя это и не казалось мне таким же прикольным, как Олимпийские игры в спортзале.
Мы сели в машину и принялись бесцельно ездить по улицам. Мы проезжали каждую не перекрытую для машин улицу из конца в конец и обратно, как будто были мусоровозкой. Мы обе чувствовали себя на удивление неловко, но я винила в этом общую обстановку в городе. Я много и с воодушевлением говорила о тайном выпускном бале, чтобы разговор не скатился в совсем печальное русло. И в конце концов разговор получился продуктивным. Мы решили не тратить деньги на новые платья, а вместо этого прийти на бал в старых нарядах своих матерей. И мы попросим кого-нибудь сфотографировать нас в этих прикидах, чтобы можно было отдать эти фотографии нашим мамам и не бояться, что они запрут нас и будут ругать за вранье.
– Я почти уверена, что смогу влезть в то платье, в котором мама шла к машине в тот день. В тот весенний день, когда она впервые занялась сексом с парнем.
– Зуб даю, что подобное платье моей мамы лежит где-то на чердаке. Я его поищу.
Мы решили сказать нашим родителям, что будем ночевать в доме Дебби Грейнджер. Мы обе знали Дебби еще с детского сада. Мы спрячем свои платья для тайного выпускного бала в рюкзаки, а затем переоденемся, уложим волосы и наложим макияж в машине Морган.
– Так ты и Джесси уже говорили о том, что случится после того… как это случится?
– Да нет, – небрежно сказала я. – Мы просто наслаждаемся сегодняшним днем, вот и все.
Я попыталась говорить об этом так, как о своих парнях говорила Элиза, с безразличным видом. Я, бывало, страшно бесилась от того, как мало для нее значит то, что я так отчаянно желала иметь. Но Элиза тогда не притворялась. Ей и впрямь было наплевать. Но со мной все было не так, во всяком случае, когда речь шла о Джесси.
– Он пойдет учиться в колледж?
– Да, в местный двухгодичный колледж. Так он сможет быть рядом со своей младшей сестренкой Джулией.
– Это замечательно. Тогда, если ты в будущем году поступишь в Бэрд, вам не придется мотаться друг к другу далеко.
Я кивнула, хотя об этом мы с Джесси не говорили никогда. Энергетика наших с ним отношений сводилась к девизу: «Будем использовать то, что есть сейчас, на всю катушку!» Что вполне устраивало меня в те дни, когда я всем сердцем надеялась, что день, когда мы покинем Эбердин, не придет никогда. Но сейчас перспектива казалась мне куда менее оптимистической.
– У вас с ним уже был секс? – спросила Морган.
– Что? – Я чуть ли не взвизгнула.
– Ты меня слышала. – Подруга смотрела на меня очень пристально.
– Морган, если бы у меня был секс с Джесси Фордом, я бы сразу после этого позвонила тебе. Честное слово, я, возможно, даже послала бы тебе сообщение во время самого процесса, если бы решила, что могу это сделать и при этом ничего не потерять.
Морган, казалось, была удовлетворена моим ответом.
– Но ты хочешь подарить свою девственность именно ему? Если да, то ночь после тайного бала была бы для этого просто идеальной. Это было бы просто эпически прекрасно.
Я опустила окно и смущенно рассмеялась:
– Мм… не могли бы мы сменить тему?
И дело не в том, что я порой не думала, как это случится у нас с Джесси. Это, несомненно, стало бы эпически прекрасной историей в Книге жизни Кили. Но мы не так уж долго знали друг друга. Недостаточно долго для этого. А будущее было туманным. Если у нас с ним вообще было будущее.
Я закусила губу.
– Как ты думаешь, он рассчитывает, что это случится?
– Я не знаю. Я вообще ничего не знаю о твоих с ним отношениях.
Мне стало не по себе.
– Погоди, ты именно поэтому хотела со мной прокатиться? Чтобы задать мне этот вопрос?
Морган слегка подправила положение своего зеркала заднего вида:
– Мы мало говорили с тобой в последние дни.
– Что ты имеешь в виду? Мы разговариваем каждый день.
– Верно, но не о том, что действительно важно. Мне кажется, что есть вещи, которые ты от меня скрываешь.
Я пожала плечами:
– Вовсе нет. Просто последнее время я живу как в прекрасном сне.
Морган все еще казалась раздосадованной.
– Речь не только о твоих отношениях с Джесси. Мы с тобой не говорили, например, о том, что случилось вчера. Как себя чувствует твоя мама? Я имею в виду физически. Вчера вечером в новостях я видела, как она упала, бедняжка.
Мне почти захотелось сменить тему на прежнюю и вновь начать обсуждать мою сексуальную жизнь. Но я все же заставила себя ответить на ее вопрос. В конце концов, Морган была моей лучшей подругой, именно тем человеком, с которым мне и следовало обсуждать подобные вещи. И в то же время у меня в голове звучал голос Ливая, обвиняющего меня в том, что я делаю вид, будто всего плохого просто нет.
– Это была случайность. – Когда Морган немедленно не сказала: «О, конечно, само собой!», я повернулась к ней и повторила: – Это была случайность.
– Ну да, Кили, какой разговор!
– Какие еще важные вещи ты хотела бы обсудить?
– Ну, например, что собирается делать твой отец теперь, когда строительство плотины уже началось? Он вообще что-нибудь говорил о каком-нибудь запасном плане, о плане «Б»? Я тут подумала, что оценщики могли бы предложить ему больше денег, поскольку он все-таки вроде бы что-то вроде лидера.
Практически это был отголосок слов ее матери. В эту минуту я поняла, что Морган, по-видимому, знает, что ее мать приходила поговорить с моим отцом. И теперь мне надо иметь в виду, что все, что я ей скажу, она, возможно, передаст ей.
– Его все еще поддерживает множество людей. Вчера вечером наш телефон раскалился от звонков. Я хочу сказать, что он помог куче людей заселиться обратно в свои дома, как, например, тебе и твоей маме, и они у него вроде как в долгу, понимаешь?
Я искоса смотрела на подругу, ожидая, как она это воспримет.
Морган сжала губы.
– Ну, как бы все это ни закончилось, твоя мама может рассчитывать на полную нашу поддержку. – Прошла секунда, прежде чем я осознала, как осторожно Морган теперь подбирает слова. – Слушай, может,
