Наши команды встретились вновь около 6 часов вечера. Хейг сказал, что Галтьери не устоит, если после начала двухнедельной программы вывода аргентинских сил с островов британские газеты продолжат писать о продвижении ударной группировки на юг. Американцы не просили нас развернуть флот, они просили задержать его до достижения соглашения. Я ответила, что не выстою в Палате общин, если остановлю флот до завершения вывода аргентинских войск. Я готова позволить кораблям двигаться медленнее, но основная группа должна была продолжать движение. Мы спорили до позднего вечера.
Аргентина, начиная с 1971 г., требовала для своих граждан таких же прав проживания, владения имуществом, как и у фолклендцев. Мы противостояли этому предложению, заявляя, что промежуточная администрация не должна менять привычный уклад жизни. Наконец мы пришли к соглашению, что будем вести дальнейшие переговоры на основе довольно расплывчатого текста. Однако были некоторые условия, которые необходимо было сделать абсолютно ясными: зоны вывода войск; один аргентинский представитель в совете должен быть местным; у аргентинцев на острове должен быть такой же период для получения права голоса, как и у фолклендцев.
Около десяти часов вечера Хейг сообщил мне, что синьор Коста Мендес по телефону заявил ему, что не видит причины для повторной поездки госсекретаря в Буэнос-Айрес, если соглашение по Фолклендским островам не будет включать в себя назначение губернатора аргентинским правительством и аргентинский флаг над его резиденцией. Если это невозможно, аргентинская сторона должна иметь гарантии, что к концу переговоров Британия признает аргентинское правление над островами. Эл Хейг был разбит.
Решив не ехать в Буэнос-Айрес, американцы на следующее утро попросили очередной встречи с нами. На этом этапе становилось очевидно, что предложения, которые американцы представили нам накануне, не были одобрены аргентинской стороной. Чем подробнее я теперь расспрашивала Хейга на эту тему, тем невнятнее становились его ответы. Это стало ясно на заседании тем утром, когда Эл Хейг вручил нам документ, включающий пять пунктов, которые он назвал принципиальными для аргентинской стороны.
Мне это начинало надоедать. Я сказала, что в своей основе это противостояние диктатуры и демократии. Вопрос теперь заключался лишь в том, можно ли сбить Галтьери с курса при помощи экономических санкций, или, как я давно подозревала, это можно сделать лишь при помощи военной силы. Мистер Хейг сказал, что Аргентине дали ясно понять, что в случае эскалации конфликта США встанет на сторону Британии. Но хотели ли мы закончить переговоры прямо в тот день? Но если бы так случилось, другие, менее полезные люди могли бы вмешаться.
Позднее в тот день события приняли причудливый оборот. Эл Хейг сообщил Френису Пиму о содержании дальнейшей дискуссии, которая состоялась у него с синьором Коста Мендесом. Аргентинская сторона значительно отошла от своих предыдущих позиций. Мистер Хейг считал, что можно достичь соглашения, если мы согласимся поднять вопрос о деколонизации, в соответствии с пожеланиями островитян, с одним-двумя небольшими поправками. Вскоре стало ясно, что разговор о деколонизации содержал в себе отдельную опасность, хотя мы и согласились взглянуть на его текст. Он также просил нас не быть чересчур резкими в вопросе суверенитета.
Было очевидно, что мистер Хейг стремился поддерживать продолжение переговоров. На 14 апреля было назначено следующее заседание Палаты общин по вопросу о Фолклендах. Появилась возможность обозначить наши цели в переговорах и продемонстрировать единогласную поддержку Палаты. Во время дебатов позвонил Эл Хейг. Аргентинцы жаловались, что США не соблюдает нейтральную позицию, предоставляя военную помощь Британии. Он хотел сделать заявление, которое позволит ему вернуться в Буэнос-Айрес для продолжения переговоров. США не выходили за рамки традиционных форм посредничества, пока предпринимались попытки к установлению мира. Использование Британией американских объектов на острове Восхождения было приостановлено.
Пока шли дебаты, я обсудила эти слова с Френсисом Пимом, и полчаса спустя позвонил Эл Хейг. Я была очень недовольна тем, что он хотел сказать, и сообщила ему об этом. Разумеется, большая часть этого делается, чтобы помочь нам. Это происходило в рамках «традиционных форм взаимодействия», применимых для союзников, таких как Британия и США. Связывать это с использованием острова Восхождения было неправильно. Более того, такое заявление оказало бы крайне неблагоприятную реакцию на мнение Соединенного Королевства. Далее я обозначила, что остров Восхождения был нашим островом. Американцы использовали его в качестве базы, это делалось в соответствии с соглашением, в котором четко значилось, что суверенитет острова остается за нами. Мистер Хейг убрал все упоминания острова из своего заявления.
На следующий день Эл Хейг улетел в Буэнос-Айрес для дальнейших переговоров. В Лондоне же Военный кабинет тем утром собрался в Министерстве обороны. Нам предстояло принять важные решения. Нам нужно было больше сухопутных войск для усиления ударной группировки. Нам нужно было подготовить послание для США, в котором подчеркивалась необходимость подкрепить соглашение для того, чтобы предотвратить попытку повторного вторжения аргентинцев. Далеко мы так и не продвинулись: американцы не торопились принимать роль гаранта.
Нашей основной задачей на пятницу 16 апреля было продумать и одобрить правила ведения боевых действий, применимые к переброске с острова Восхождения к двухсотмильной зоне вокруг Южной Джорджии и к операции по возвращению Южной Джорджии. Правила ведения боевых действий – это определяемые политиками рамки, внутри которых оперативные решения остаются за военными. Они должны удовлетворять конкретным задачам, для выполнения которых проводятся военные операции, и предоставлять человеку на месте разумную свободу реагирования, необходимую для принятия решений. Поэтому правила должны быть ясными и охватывать все возможные случайности.
Накануне я получила послание от президента Рейгана, которому звонил Галтьери, очевидно сказавший, что стремится избежать конфликта. Ответить на это было несложно. Я сказала президенту: «Я заметила, что генерал Галтьери подтвердил вам свое желание избежать конфликта. Но мне кажется, что он никак не может определить свою позицию. Мир нарушила не Британия, а Аргентина. Резолюция Совета Безопасности, под которой Вы поставили свою подпись, требует от Аргентины вывести свои войска с Фолклендских островов. Это важнейший первый шаг, который необходимо предпринять для предотвращения конфликта. Когда он будет сделан, дискуссии о дальнейшей судьбе могут быть эффективно предприняты. Любое предположение о том, что конфликт можно предотвратить, пока агрессор остается на своем месте, ошибочно. Фундаментальные основы, на которых зиждется свободный мир, будут разрушены».
После недели запутанных переговоров я проводила уик-энд в Чекерсе. Я нашла время для приватного ленча с моими друзьями и художником, который собирался написать пейзаж окрестностей дома. Однако мне пришлось срочно вернуться на Даунинг-стрит вечером в субботу, чтобы оттуда принять звонок президента Рейгана, из-за того, что возникли проблемы с телефонной связью в Чекерсе. Я была рада возможности обсудить все вопросы с президентом. Аргентинцы не шли на уступки. Белый дом проинструктировал Хейга сообщить хунте, что если это приведет к срыву переговоров, администрация США обозначит, кого в этом винить.
В воскресенье далеко в Атлантике корабли «Гермес», «Инвинсибл», «Глэморген», «Бродсорд», «Ярмут», «Элэкриси» и вспомогательные суда Королевского флота «Ольмеда» и «Рисорс» покинули остров Восхождения и направились на юг.
Только в понедельник я впервые прочитала детали предложений, которые Эл Хейг обсуждал с аргентинской стороной в Буэнос-Айресе. Они были совершенно неприемлемы. Все очевиднее становилось, что Аргентина пытается сохранить за собой то, что захватила. Они намеревались подчинить местную администрацию, настаивая на том, что два представителя правительства Аргентины находились в каждом из советов островов. Они хотели наводнить острова своими людьми. Наконец, они не собирались позволять островитянам выбирать, хотят ли они вернуться под британское управление, которое было до вторжения.
Их предложение звучало так: 31 декабря заканчивается переходный период, когда стороны должны завершить переговоры об установлении статуса этих территорий. Безобидно звучащая отсылка к ликвидации статуса островов исключала возвращение к положению, предшествовавшему вторжению, и лишала островитян права выбирать правительство, под управлением которого они хотят жить. Слова скрывали простой факт, что применение силы увенчается успехом, диктатура будет главенствовать, а пожелания островитян можно будет не учитывать. Мы сообщили Элу Хейгу, что не видим необходимости в его возвращении в Лондон из Буэнос-Айреса, и пообещали ему предоставить подробные комментарии по тексту.
