— Не льсти себе. У тебя сильный союзник, Второй Скриптор… Он создал разделение Потока, не ты.
— Но только мне не может сопротивляться твое Течение. — Тэа впервые улыбнулась Элинор — легкой, рассеянной улыбкой. — И я найду тебя. Найду очень скоро.
— А что дальше? Даже если с твоими «крыльями» у тебя есть шанс пережить убийство восьми тысяч душ, что потом? Драгоценный Скриптор забыл сообщить, что твой собственный «спектр» родился после разделения Потока и ты уничтожишь себя вместе с этими восьмью тысячами?
Тэа не ответила.
— Или ты тешишь себя надеждой, что в обновленном Потоке возродится исправленная версия тебя? Не будь дурочкой. Изменится орудие, тело. Даже если эта новая «Тэа» будет похожа на тебя, всё достанется другой душе. И эта другая даже не будет знать, что ты ради нее сделала!
— Только поэтому я здесь.
Элинор прищурилась. — Мне нравятся твои глаза. Они такие же, как у Ивэна.
Несколько минут она холодно смотрела в сторону.
— Зря, Тэа. Нужно было оставить всё как есть. Дожить свою жизнь до конца, ты имела на это право. Люди должны умирать. Полагаю, Потоки тоже.
— Мою жизнь? Да не так уж много от нее оставалось… Но ты права, всему свое время — особенно смерти. Жаль, что ты об этом не часто задумывалась.
— Каюсь. Я вечно о чём-то забываю, всё как в тумане. Но сейчас я чувствую себя гораздо лучше, свободней… Мысли предельно четкие. Единственное, что мне не нравится — всё приходится делать самой.
— И ничего не изменится.
— Но мне всё еще интересно.
Тэа села на подоконник и уставилась в пол.
— Я хочу доиграть нашу игру, Тэа. Хочу посмотреть, что случится, если «бескрылое» существо вроде меня заставит другого человека испытывать ваше «живительное счастье».
Тэа приподняла бровь: — Ты об Ивэне? Ха. Смешно, — она прислонилась виском к оконному косяку. — Я не стану убеждать тебя в том, что убийство любимого человека не сделает его счастливее. Да и «живее» тоже.
— Боль со временем слабеет, — Элинор словно не слышала ее. — Появляются новые люди и новые чувства. Я могу стать для него всем. Даже его покойной невестой.
— Женой.
Элинор скорчила гримасу:
— Обязательно.
— Уж не набиваешься ли ты мне в прабабушки?
— Это бы многое объяснило.
— Не выйдет. Тебя схватят через одиннадцать дней после убийства Эмили. Через двадцать восемь ты повесишься в камере. Без посторонней помощи.
— Ах, — та хитро улыбнулась. — Пока я жива, новый Поток не примет окончательной формы; всё, что ты предвидишь, лишь вероятность.
Тэа прижалась спиной к стеклу. «Поэтому никто ничего не видит, включая Дэна».
— Возможно.
— Тогда мы поиграем.
— Только провидица не я. Изабелла прислала нам письмо, предупреждение о твоей смерти. Постой, припомню точно… «Элинор неминуемо погибнет через два часа после разговора со следователем…», как там его — прости, запамятовала имя.
Тэа хотела было продолжить воспроизведение текста, но включилась паранойя, и она передумала. — Я изменила жизнь Эмили, удалив с поля Каталину. Эмили повезло. Только с чего ты взяла, что у твоей жизни есть выигрышные варианты?
— Изабелла помогала тебе?.. Когда? Какое там было число?
— Не число — если ты о своей смерти. Лишь временные промежутки между событиями.
— Что ж, «возможно», — передразнила ее Элинор. — Значит, Белла в вашей команде… Не смей! — Она вдруг взвилась с такой яростью, что Тэа отпрянула.
Элинор вскочила, взметнув ворох белых лепестков; прыгнула к ней:
— Не смей жалеть меня из-за Беллы! Она, или кто-то еще… Я понимаю их всех — Викки, Ричарда! Никого не любят больше, чем самих себя!
— Больше и не требуется.
Элинор замерла. Какое-то время они смотрели друг на друга в упор, словно приноравливаясь перед ударом. Потом Элинор отступила на шаг, почти растерянно улыбнулась:
— Знаешь, есть кое-что поинтереснее твоих «крыльев». Если мы всегда были такими разными, почему теперь мы так похожи?
— Неужели?
— У нас нет будущего. И мы убиваем.
* * *
14:41
Алекс тряс ее за плечи. От его ладоней по всему телу волнами расходилась боль. Тэа разлепила заплаканные веки, в красноватой полумгле наткнулась на тяжелый взгляд Райна:
— Это ты…
— Тебе опять снился кошмар.
Она вяло кивнула, втянула пахнущий горячим асфальтом воздух.
— Сколько времени?
— Почти три. Охотники засекли кого-то, но уверенности пока нет.
— Грим может творить чудеса.
— Вот именно. Мы хотим перебраться поближе к Горам.
— Хорошо, я готова.
Но она встала лишь с его помощью, с трудом перебарывая дурноту.
— Что с тобой творится, черт возьми?
— Наверное… Переусердствовала с кофе накануне. Не волнуйся, в нужный момент буду в норме.
— Не замечал у тебя проблем с кофе. Можешь не парировать.
Она открыла и закрыла рот. Сил у нее не было. Алекс вывел ее в гостиную и усадил в кресло. Из соседней комнаты вывернулись Дэн и двое местных Охотников.
— Мы готовы ехать, но Рональд всё еще где-то пропадает. Можем пока перекусить. Хотите кофе?
Тэа непритворно скривилась и тихо помотала головой, боясь ненароком опрокинуть комнату на бок.
— Ты нездорова?
— Да не то чтобы. Куда унесло Рональда?
Дэн пожал плечами. — Сказал, что вернется к трем. Давай я заварю тебе зеленый чай? И добавлю асамиевый сбор. На него аллергии нет?
Тэа отрицательно покачала головой.
— «Нет» — не заваривать, или «нет» — нет аллергии?
— Заваривай.
— Чудно! — Байронс умчался на кухню.
Алекс сел в кресло напротив Тэа. Они снова остались вдвоем, оба Охотника успели исчезнуть из гостиной. Слышно было, как на улице чирикают воробьи. Тэа отвернулась к окну.
«Я забыла его во сне. Не смогла вспомнить даже имя. Почему? Мне казалось, я скорее забуду себя… Зачем эти сны? Элинор выбралась из кокона, теперь от них никакой пользы. Если так пойдет…» Она не успела закончить мысль. Вошел Дэн, неся на подносе три огромных глиняных чашки. Алекс встал, чтобы помочь ему.
Тэа душили слезы. Нужно было куда-то спрятаться, поэтому она едва не нырнула в чашку носом, хотя чай был, как огонь. От него нежно пахло асамией, ставившей на ноги даже полумертвых магов. Тэа как раз задумалась, к каким ей причислять себя. Она любила этот аромат. Пожалуй, любила так же сильно, как запах шафрана: он источал весну и осень, первые и последние травы.
— Ну что ж, поедем партизанить. Наша подозреваемая по-прежнему бесцельно шатается по городу и пока не пытается установить местонахождение Горов. Но у нее могут быть помощники. — Дэн залпом опрокинул в себя целую кружку, блаженно передёрнулся. — Какие будут рекомендации?
Поскольку он уставился на Тэа, та поспешно закрылась чашкой.
— От меня — никаких.
— Хм, Тэа? Можно попросить тебя о личном одолжении?
Она выглянула из-за глиняного бруствера. Дэн вкрадчиво заговорил по-русски:
— Я выучил язык, но что-то не то с произношением. Люди смотрят.
— Звучит нормально.
— Пра-а-авда?
Тэа вздрогнула:
— Откуда эта «а»?
— Ка-а-ак пра-а-авильно?
— Произноси коротко. «Так правильно».
— Понятно. Хм…
Он задумался. Тэа принялась допивать чай.
Минут через десять из коридора бесшумно возник Рональд Тэйси.
— Ну, здра-а-авствуйте.
Алекс закашлялся, поспешно отставил чашку в сторону; Тэа тоскливо посмотрела на Байронса. Эта «а-а-а» звучала чудовищно для любого слуха. Дэн поспешно объяснил Рональду их общую ошибку. «Странно. Уже лет пятьдесят так говорю, и никто не жаловался. Видать, старая шутка. Хе-хе, и шутники», — констатировал Тэйси без особого расстройства, легко переходя на верное произношение. «У меня поправки к ближайшим планам».
Правки заключались в том, что Рональду придется ненадолго вернуться в Англию; о причинах он распространяться не захотел. «Возможно, удастся кое-что выяснить об Элинор», — это всё, что он соизволил сказать.
— Поезжайте в леса, мои дорогие, я присоединюсь к вам… почти в мгновение ока. Самолет уже машет крыльями.
— Хочешь рискнуть с транспортировкой?
Перед отлетом в Москву они решили использовать магию по минимуму, опасаясь усугубить напряжение внутри Потока. Тяжелый Переход Тэа лишний раз подтвердил, что настроенное против них Течение может ударить в любое место, а магия порождала самое сильное противодействие. Под запрет попал даже общественный транспорт. На время Охоты каждый из них стал магнитом для несчастных случаев, рисковать они не могли.
Рональд лишь широко улыбнулся в ответ на неуверенный тон Дэна:
— Не беспокойтесь, я лечу с ветряком. Он будет прятать нас от радаров и чужих глаз. Пилот он и без всякой магии отменный. — Тэйси помахал им вездесущей, несмотря на жару, шляпой и прогарцевал к выходу.
