стала ответственной за несправедливое, смертельное наказание, но… Я бы никогда не стала лишать человека воли. Да, я не доверяю людям, но я всегда пыталась обеспечить им безопасность на этом острове.
Слова Трис эхом отдаются в моих ушах до тех пор, пока их не заглушает стук моего сердца. Мои мысли путаются, возвращаясь к утренней встрече с Мэрибет. К тому, как она через мучения признала, что это Трис принудила ее.
Я подозревал, что что-то не так, что тот, кто послал девушку, хочет заманить нас в ловушку.
Мы в ловушке.
Теперь я знаю это наверняка.
Мэрибет не боролась с принуждением, чтобы признаться, кому она служила. Она явилась, чтобы ввести нас в заблуждение. Произнесла слова, которые мог произнести только способный на ложь человек.
Я не знаю, кто послал Мэрибет.
Но одно ясно точно.
Астрид в беде.
Глава XXXVIII
АСТРИД
Я выкрикиваю имя Торбена снова и снова, хотя знаю, что это бесполезно. Он ушел. Даже не хочу думать, навсегда или нет. Слезы текут по моим щекам, мои крики смешиваются с навязчивой мелодией музыкальной шкатулки, которую Торбен положил мне на колени после того, как пристегнул свободный конец наручников к столбику кровати. Впервые очнувшись, я даже не замечаю маленькую коробочку. Только будучи прикованной к месту, извиваясь в попытке избавиться от медного наручника и умоляя Торбена не уходить, не совершать безрассудных поступков, я обращаю внимание на шкатулку. Он взял ее с прикроватной тумбочки, повернул спрятанный внизу ключ и положил вещицу мне на колени.
Я уже готова была швырнуть ее через всю комнату, но меня остановило предупреждение Торбена.
– Ключ от наручников внутри, – поспешил сообщить он. – Так что не спеши откидывать шкатулку подальше. Как только песня закончится, коробка откроется. Тогда ты сможешь взять ключ и освободиться. Как только сделаешь это, беги. Не иди за мной. Я уже буду во дворце Фейрвезер.
Он взмахнул Колесницей, которую держал в руке, и оставил остальное недосказанным. Не стал добавлять, что, если все же отправлюсь за ним, к тому времени, как доберусь до нужного места, он будет уже мертв.
– Нет! – кричала я. – Не делай этого, Торбен! Мы должны были работать вместе.
Я надеялась, что он наклонится, чтобы утешить меня. Сделай он это, я отобрала бы Колесницу и заставила бы его взять меня с собой. Торбен не должен был выполнять условия сделки без меня. Я пообещала, что, если мы не раскроем имя настоящего убийцы и не найдем способ доказать мою невиновность, я добровольно сдамся мачехе.
– У нас не осталось времени, – просто сказал он сдавленным от сожаления голосом.
– У нас есть еще пять дней.
– Нет, Астрид, ты слышала, что сказала Мэрибет. Трис придет за нами к утру. Это единственный способ спасти твою жизнь.
– Не делай этого, Торбен! Если встретишься с ней лицом к лицу, она убьет тебя!
– Скорее всего, так и будет. Но, возможно, я смогу выполнить условия сделки и спасу нас. Если так, я найду тебя. Если мне удастся выжить, я последую за твоим запахом даже на край света. Не существует места, где бы я тебя не нашел. Так что беги, Астрид. Беги.
Эти слова стали последними, что он сказал мне, прежде чем выйти из спальни и оставить меня рыдающей, изо всех сил дергающей за манжету наручников. Но я все еще была прикована к кровати, когда в коридоре зажегся свет Колесницы, и я так и не смогла освободиться к тому времени, когда он погас.
Теперь я хватаюсь за музыкальную шкатулку, в спешке сдирая ногти, лишь бы открыть крышку. Что бы я ни делала, она не сдвинется с места. Независимо от того, насколько тщетны мои усилия, я не могу просто сидеть на месте. Не могу просто ждать, когда Торбен пожертвует собой ради меня. Его встреча с королевой не может закончиться по-другому. Она ясно дала понять, что этим утром намерена заставить нас замолчать. Ради того, чтобы скрыть свою вину, она готова убить даже тех, кто преданно служил ей. Какой бы план ни был у Торбена, он не сможет убедить Трис сохранить ему жизнь.
Ставшая уже слишком навязчивой, мелодия начинает замедляться, заикаться. Мое сердце бешено колотится. Каждая секунда кажется вечностью. Мама-кошка трется о мой локоть, как будто чувствует мою нервозность, но даже ее присутствие не успокаивает меня. Наконец крышка музыкальной шкатулки открывается. Первое, что я вижу, – три резных медведя, механически двигающиеся в танце. От этого зрелища мне едва удается подавить рыдание. Затем мой взгляд падает на медный ключ, спрятанный в бархатном отделении. Мои пальцы дрожат, когда я достаю его и вставляю в замок на наручниках. Слишком медленно, слишком неуклюже я в конце концов избавляюсь от своих пут.
Я сразу же вскакиваю с кровати. И еле держусь на ногах из-за сотрясающих мое тело ярости, сердечной боли и печали. К счастью, мне удается не споткнуться, когда я надеваю туфли и бегу вниз по лестнице. С каждым дрожащим шагом я стараюсь не думать о том, сколько времени уже прошло, стараюсь не представлять, что Трис может сделать с Торбеном. Что она уже могла сделать с ним.
Я добираюсь до коридора и выхожу через парадную дверь. Снаружи вечернее небо сияет последними отблесками заката. Только тогда я полностью осознаю свалившуюся на меня реальность.
Я смотрю вниз, в сторону главной дороги, на которой больше не лежит труп Мэрибет. Дороги, по которой мне придется отправиться в Ларклон, чтобы уже там сесть в карету. Оттуда до дворца остается по меньшей мере час езды.
Что-то сдавливает мою грудную клетку, собственное бессилие заключает мое сердце в тиски. Я хочу только одного – сократить расстояние между мной и Торбеном. Я отказываюсь думать о том, жив он или нет.
Мне просто… мне просто нужно…
Рыдание разрывает меня, такое сильное, что я падаю на колени.
Что я делаю? Что мне делать?
Тихий голосок в глубине моего сознания говорит, что Торбен прав – я должна бежать. Ради этого он ушел, пожертвовал собой. Вторжение во дворец моей мачехи только сведет на нет все его усилия.
Но…
Но я не могу…
Я не могу отказаться от Торбена.
Если уже слишком поздно, если королева Трис заставила его замолчать навсегда, тогда… тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы с достоинством принять последний бой. Может, я и не сильна, может, у меня и нет такой магии, которая помогла бы выиграть, но
