выглядят либо утопистами, либо нигилистами. Мне показалось, что это неправильно. И я подумал: может, я тоже могу что-то добавить? В конце концов, один из способов изменить мир – распространять сильные и привлекательные идеи. Так я нашел свою нишу.
Думаю, каждый из нас способен на это: найти область, в которой он способен внести свой вклад, и упорно добиваться этого – шаг за шагом. Уже это определит, что вы будете читать, за кого голосовать, кому жертвовать, в чем участвовать на волонтерских началах или – если вы работаете в правительстве или крупной организации – воспримете ли вы заповеди и постараетесь ли действовать с их учетом.
Но я не могу вам сказать, что делать дальше. Это не Талмуд и не Тора. Как на пути от Сент-Луиса к Западному побережью Америки в 1804 году или как на пути к всеобщему миру сегодня, никаких образцов и шаблонов не существует. Я могу предложить вам несколько концепций, инструментов, может, заразить вас дополнительным энтузиазмом. Но это путь к самопознанию, полный проб и ошибок. Вам предстоит найти свою нишу. Желаю удачи. И помните про мироустроительство.
Благодарности
Я посвятил эту книгу ныне закрытому кафе с медленным интернетом в Найроби, потому что оно дало мне возможность встретиться, работать, а главное – жениться на Джинни Аннан. Эта книга была бы невозможна без нее и той случайной встречи. Но просто встретиться – мало. Другие люди и события подтолкнули нас к этому шагу.
Я оказался в Найроби лишь потому, что менеджер Всемирного банка Виджайя Рамачандран наняла меня провести исследование фабрик после того, как я совершенно спонтанно отправил ей письмо по электронной почте. Когда я ужаснулся тем, что банк обеспечивает своим сотрудникам и консультантам бизнес-класс в самолетах и размещает их в пятизвездочных отелях, Видж сочла меня очаровательным. Она сказала, что я могу лететь, как хочу, но у моего отеля должны быть минимум четыре звезды просто из соображений безопасности и страховки. Так я оказался в чрезвычайно приятных меблированных комнатах «Фэйрвью», где отсутствовал вай-фай. Из-за этого я вынужден был таскаться в ближайшее интернет-кафе, где встретил Джинни. Спасибо, Видж.
Впрочем, через полгода мы с Джинни потеряли контакт. Я вернулся в Беркли, она – в Блумингтон, штат Индиана. Мысль о совместной работе никому из нас в голову не приходила. Я планировал заниматься историей экономики, изучая влияние волатильности сырьевых товаров на конфликты и государственные перевороты. За советом я обратился к профессору Макартану Хамфрису, недавно появившемуся в Колумбийском университете. Он занимался проблемой природных ресурсов и войн. Я знал, что его также интересует вербовка повстанцами детей для участия в боевых действиях. Уже покидая его кабинет, я спросил: «Могу ли я рассказать вам об одной женщине, с которой недавно познакомился?» Так я рассказал профессору об интервью Джинни с угандийскими призывниками. До сих помню реакцию Макартана: «Какой изумительный исследовательский проект!» Про себя я подумал: «Действительно. Изумительный исследовательский проект». Стоя на нью-йоркском тротуаре, я набрал номер Джинни. «Расскажи мне подробнее про Северную Уганду», – попросил я. В течение следующего часа я топтался по улицам Морнинг-хайтс. По телефону мы обсудили с Джинни идею развернуть ее исследование в крупномасштабный проект. Через два года проект – до сих пор не перестаю удивляться этому – реализовался почти так, как мы нарисовали его себе тем зимним днем. Спасибо, Макартан.
Но мы еще не были в Северной Уганде. До защиты моей докторской оставалось шесть недель. Вернувшись из Нью-Йорка в Беркли, я подкинул членам диссертационного совета предложение. «Забудем про историю экономики, – сказал я. – Я хочу отправиться в район активных боевых действий и провести исследование о детях-солдатах». Позже, появившись на защите, я получил ответ от членов совета. «Мы встречались на прошлой неделе, – сказали они, – и решили, что проект о детях-солдатах – плохая идея. Лучше продолжай, как планировал, заниматься историей сырьевых товаров». Тогда я не сказал им, что через две недели улетаю в Уганду.
Вместо этого я провалялся целый день в кровати, полностью деморализованный. Чтобы не впасть в депрессию, я решил заняться бегом и сразу же отправился на первую пробежку. Это помогло. Затем я встретился с заведующим своей кафедрой – Тедом Мигуэлем. Это помогло гораздо больше. Благодаря причудам системы Беркли научный руководитель не участвует в процедуре защиты диссертации – совет составляют четверо других преподавателей, Я спросил Теда: что мне делать? К счастью, он разделял мой энтузиазм и любил риск. «Слушай, – сказал он, – просто езжай!» При этом он посоветовал не пропадать там на девять месяцев, а возвращаться через три, чтобы продолжать работать с сырьевыми товарами. Это был максимально полезный совет. Спасибо, Тед.
Разумеется, мы с Джинни были абсолютными новичками. У нее были годы работы в регионе, у меня – многие месяцы проведения комплексных исследований, но в зоне боевых действий мы явно были не в своей тарелке. Нас спасли несколько великодушных людей. Филиппо «Пипо» Чиантия был главой организации под названием AVSI, которая опекала нас и поддерживала в течение года. Исследователь и специалист по правам человека Дайана Мазурана и антрополог Тим Аллен приютили нас, научили привлекать деньги и ответственно работать. Годфри Окот и Филдер Ариемо стали нашими первыми сотрудниками и проводниками и остались коллегами и друзьями на всю жизнь. Два директора ЮНИСЕФ, Корнелиус Уильямс и Эндрю Моусон, поверили в нашу работу и компенсировали нам 80000 долларов, которые мы с Джинни опрометчиво взяли на мой студенческий кредит, чтобы продолжить исследование (совет аспирантам: никогда так не делайте). К счастью, ЮНИСЕФ со временем полностью оплатила все наше исследование. Спасибо, Пипо, команда AVSI, Дайана, Тим, Филдер, Годфри, Эндрю и Корнелиус.
Кстати, мой диссертационный совет во многом был прав. Финансовые, профессиональные и персональные риски, на которые мы шли с Джинни, были огромными и необдуманными. На нас свалилось много тяжелой работы, но я все же считаю, что нам повезло. Один из членов диссертационного совета, Джерард Роданд, который советовал не ездить в Северную Уганду, после моей защиты сказал с искренним воодушевлением: «Поздравляю. Ты справился». Затем он приобнял меня за плечи и добавил: «Для справки, Крис, если бы я знал, что дело в любви, я бы тебя поддержал».
Есть еще несколько человек, которые заслуживают особой благодарности, Прежде всего это мои родители, Джим и Рита, на которых я с каждым днем становлюсь все больше похож в мыслях и делах, чем горжусь. Я благодарен им за то, что они простили меня за
